Дэн Абнетт - Братья Змея
Через определенные промежутки времени гигант останавливал восхождение, вскидывал оружие и, медленно поворачиваясь, исследовал местность через прицел. В такие моменты Антони тоже останавливалась, замирая в тревожном ожидании, а верная собака послушно садилась у ее ног. И каждый раз, когда воин давал сигнал, что все в порядке, Принцепс весело взглядывал на нее, улыбаясь во всю свою зубастую пасть и вывесив длинный язык, будто все понимал.
К исходу дня, когда солнце уже грузно сползало за горизонт, они наконец достигли гребня. То, что лежало по ту сторону холма, являло собой разительный контраст с оставшейся позади местностью. Это выглядело так, как если бы два совершенно разных мира сошлись воедино на самой вершине кряжа.
Представшая перед ними долина лежала в тени, поскольку солнечный свет теперь загораживала громада холма, который они только что одолели. Все, что было внизу, выглядело как мрачное ущелье, полное опасностей, таинственно скрытых под дымкой миазмов и туманных испарений. В воздухе стоял едкий запах гари. Леса, которые должны были бы простираться под ними, оказались сметены и сожжены на многие гектары во всех направлениях. На засыпанной белым пеплом земле, обугленные и мертвые, лежали поваленные деревья.
Никаких признаков жизни.
Пока троица, тщательно выбирая дорогу, спускалась во мрак, Антони обратила внимание, что все мертвые деревья лежат верхушками в одном направлении, под одним и тем же углом, как если бы все они были скошены одной мощной взрывной волной. Некоторые черные стволы были припорошены белым пеплом, словно инеем. Каждый шаг по этому пепелищу поднимал в воздух сухие и невесомые, как папиросная бумага, чешуйки золы.
Продолжая свой путь, Железный Змей углубился в этот словно оглушенный, туманный мир. Лишенный пения птиц и жужжания насекомых, этот мир был погружен в жуткую тишину. Треск сухих веточек, которые ломались у них под подошвами, раздавался в сумрачной глуши с громкостью пистолетных выстрелов. Шкура Принцепса, присыпанная белой пудрой, тотчас стала серой.
Вдруг Антони увидела впереди группу деревьев — голых деревьев, которые все еще стояли, скрытые в туманной дымке. Вскоре, однако, она поняла, что это совсем не деревья. Это были части металлических конструкций, сломанные опоры и разбитый корпус какого-то большого космического судна, буквально ввинтившегося в склон при ударе о землю. Поднятая им тепловая волна выжгла весь окружающий ландшафт.
Они оказались посреди разбросанных обломков крушения. Антони с изумлением глядела на закопченные отсеки корпуса и наклонно торчащие из земли корабельные переборки. Мелкие куски металла и полированные, непонятного предназначения машинные детали поблескивали под ногами из-под толстого слоя гари.
Воздух стал очень холодным, но Антони было тепло, почти как в жару. Она снова расстегнула ворот своей рубашки. Лоб ее покрылся испариной.
Шедший впереди гигант остановился и шагнул ей навстречу. Он открыл отделение в своем наплечном контейнере и достал оттуда маленький шприц.
— Обнажите руку, — сказал ей он.
— Зачем?
— Мне надо сделать вам инъекцию. Этот район очень радиоактивен. Если этого не сделать, вы серьезно пострадаете от последствий облучения.
Антони не была уверена, что она вполне поняла смысл его слов, но поскольку прозвучали они вполне серьезно, она послушно закатала рукав. Укол был не больнее легкого щипка. Она растерла крошечное пятнышко, которое осталось на бледной коже и поинтересовалась:
— А вам это не нужно?
— Со мной все будет в порядке.
— Но вы испытываете это на себе, потому что…
— Со мной все будет в порядке. Мое тело… отличается от вашего.
— А как насчет собаки? — спросила она.
Он едва заметно улыбнулся.
— У собак выше сопротивляемость.
Они прошли немного дальше.
— Должен вас предупредить об этой инъекции. Из-за нее вы можете почувствовать легкое недомогание.
— Недомогание?
— Скорее всего, небольшое головокружение. Это быстро пройдет. Если почувствуете себя слишком плохо, скажите. На разных людей это действует по-разному.
Хотя Антони чувствовала себя прекрасно, такая мысль ее не на шутку встревожила. Она терпеть не могла всякого рода недомоганий — особенно при свидетелях!
— Смотрите! — неожиданно воскликнул он.
Впереди в тумане маячил огромный силуэт, похожий на бастион крепости. Внезапно Антони стало трудно фокусировать взгляд и она часто заморгала. Похоже, это была часть космического корабля — нечто вроде специального отсека или отделяемой капсулы, которая выглядела неповрежденной. Космическая капсула Железного Змея была раз в шесть меньше.
— Это был их главный обитаемый отсек, — пояснил гигант. — Хорошо укрепленный, автономный. Вот почему они пережили крушение.
Антони кивнула. Ее все больше беспокоило то, что с ее чувством равновесия творится что-то неладное. Она споткнулась.
— Я думаю… — начала она.
Первые желудочные спазмы застали ее врасплох. Она судорожно глотнула воздуха и упала на колени. Боль вскоре ушла, но голова слишком кружилась, чтобы можно было вновь подняться.
— Главный секретарь! — позвал ее гигант, сделав несколько шагов назад.
— Не смотрите! Отвернитесь! Отвернитесь! — прошипела она сдавленным голосом, уже понимая, что за этим последует.
Рвота горячей волной подступала к горлу. Антони попыталась сглотнуть, но напрасно.
— Не смотрите на меня! — крикнула она, и ее стошнило второй раз.
— Это нормально… — произнес великан.
— Только не для меня! Отвернись, прокляни тебя Трон!
Великан нахмурился, но подчинился.
Антони стошнило еще несколько раз, пока она не опустошила свой желудок. После этого остались дрожь и чувство слабости. Рвотные массы забрызгали ей рубашку. Молодая женщина от стыда не знала куда себя деть.
— Позвольте мне помочь очистить вашу…
— Нет!
Она поднялась, на затем поспешно села на скрученную чудовищным жаром опору. И обмерла при виде того, что осталось после ее приступа тошноты, и от запаха, который все это сопровождал. Она открыла свою сумку и, достав бутылку воды, хлебнула из нее, чтобы прополоснуть рот и горло. Вода, правда, тоже надолго в ней не задержалась.
— О, Трон!.. — простонала она, согнувшись. — Что ты со мной сделал?
— Спас вашу жизнь, — ответил гигант, послушно стоя к ней спиной. — От опухолей и лейкогенов, а также от массы других противных вещей, которые сделали бы невыносимыми все оставшиеся дни вашей жизни. Но я понимаю, что момент усвоения может быть неприятен.
Антони ему непременно ответила бы, если бы в этот момент ее не одолел очередной приступ рвоты. Принцепс, склонив голову на бок, глядел на нее, обеспокоенно и как будто смущенно.
— Идти дальше можете? — спросил гигант.
Антони удалось произвести лишь половину тех звуков, которыми она намеревалась выразить свое гневное «Нет!»
— Ну, а мне придется. Пес…
Великан посмотрел на Принцепса. Он не сказал ничего, не сделал никаких жестов, но собака покрутилась на месте и, сев у ног Антони, настороженно подняла голову.
— Я скоро вернусь, — сказал гигант.
— Без оружия!.. — держась за мучимый спазмами живот, простонала Антони, глядя на него снизу вверх.
— Что вы сказали?
— Без оружия я!
Великан немного подумал и затем подошел к ней снова. Он вытащил из комплекта своего снаряжения какой-то большой, тяжелый предмет и протянул ей.
— Это все, что я могу вам предложить. Это единственное, что вы могли бы поднять. Обращайтесь с осторожностью — это граната!
— Покажите мне, как она работает, — попросила она, хватая ртом воздух.
— Нажимаете вот этот рычажок… Видите? Потом его вырываете. У вас будет три секунды. Вы ее с силой бросаете и тут же пригибаетесь за каким-то укрытием. Это оружие не назовешь избирательным, вы меня поняли?
Она изо всех сил пыталась сдержаться, но ее снова стошнило, — на этот раз прямо на его громадные ботинки.
— Простите…
— Вы меня поняли?
— Да.
— Лучше всего ее не использовать. Не используйте ее вообще. Это будет ваше последнее средство. Все понятно?
Она кивнула и, взяв у него увесистый боезаряд, прижала его к животу.
— Последнее средство! — повторил он.
— Хорошо, хорошо! Уходи быстрее, пока меня снова не вырвало!
— Вернусь через пять минут, — пообещал гигант.
И он исчез в дымке зловонных испарений. Она же уселась на один из обломков крушения и, держась за живот, стала качаться туда-сюда в тщетной попытке унять боль. Желчь волна за волной подкатывала к ее горлу, заставляя давиться.
Принцепс, подняв морду, сидел рядом.
Внезапно бойцовый пес поднялся, и взгляд его был прикован к лежащему посреди обломков главному отсеку. Секунду спустя из огромного стального корпуса донесся грохот выстрелов, усиленный эхом. Сначала три одиночных, затем сразу несколько последовательных дробных, которые прозвучали как удары отбойного молотка. Принцепс жалобно заскулил. Сквозь прерывистую пальбу Антони смогла разобрать глухое жужжание, похожее на то, что издает бензопила, когда вгрызается в мягкую древесину.
