Александр Афанасьев - У кладезя бездны
— Сюда, рас. — донесся голос мальчишки сбоку — сюда.
Увидев, как замаскировали проход, Паломник не мог испытать ничего, кроме удивления. Вроде бы — сплошная стена, но на деле — часть стены это фанера, на которой видимо клеем — наклеили пыль, пыль от глины, делающую ее цветом и фактурой как стены. Просто удивительно.
Он шагнул в узкий проход между домами — и пацан сноровисто закрыл проход. Дальше в проходе стояли двое, откровенно бандитского вида, у одного аж черная повязка на глазу как у пирата, и у каждого из них был автомат…
Паломник особо не испугался. Если бы хотели убить — убили бы сразу. Если попытаются ограбить… тем хуже для них.
Последовали короткие, но очень интенсивные переговоры пацана с вооруженными боевиками, в ходе которой обе стороны драматически размахивали руками, повышали голос, пацан указывал куда-то в сторону рынка. Наконец — переговоры завершились успехом и боевики отступили в стороны…
— Иди сюда, рас.
В стене — был такой же тайный ход, закрытый не дверью, а фанерой. Они спустились на полуподвальный этаж — и Паломник с удивлением понял, что этот этаж построен тайно и никак не сообщается с остальным домом. Вот это дела! Раньше африканцы вообще не строили подвалы ни в каких своих жилищах, это не было у них принято. А теперь — гляди-ка, научились.
Из-за перегородки — здесь было настоящее освещение, видимо от дизель — генератора, пахло оружейной смазкой — вышел средних лет солидного вида африканец в очках. Одет он был в военную форму.
— Селам не вей, рас — вежливо сказал он — как поживаешь? Здорова ли твоя семья и твои животные?
— Парлато итальяно? — спросил Паломник, не принимая игры
— Си, синьор. Что хотели бы купить?
Обслуживание здесь было — на высоте.
— Снайперскую винтовку армейского калибра. Германия,[38] Богемия, Швеция, Италия. Если можно — с глушителем и не слишком подержанную.
Заказ был достаточно странный для Африки — но торговец невозмутимо кивнул и удалился за перегородку. Там он пробыл десять минут и вынес сверток из промасленной бумаги, перевязанный толстой бечевой. Положил на большой стол, включил освещение над ним — три лампы как на бильярде. Разрезал бечеву
— Это пойдет, синьор? Только недавно получили.
Паломник осмотрел винтовку с непроницаемым лицом — он знал, что нельзя показывать радость, потому что иначе потом не будет никакого торга.
Это тоже был знаменитый германский Маузер, винтовка с помощью которой британцев вышибли с континента. Но не оригинальный — а богемского производства. На ствольной коробке значилось клеймо — пятьдесят третий год, винтовка была в консервационной смазке — значит, новая совсем, без износа. Калибр 7,92, общий что для Германии, что для Богемии, что почти для всех европейских стран — настоящий винтовочный патрон. Эта винтовка выпускалась как снайперская — прицел был родной, четырехкратного увеличения, не слишком то современный и мощный — но надежный, в стальном корпусе. Но потом — кто-то нарезал на стволе резьбу и поставил на нее современный глушитель… глушитель явно современный, не вороненый — а порошковое покрытие, очень аккуратно сделан. Для чего такая винтовка находится в зоне боевых действий — и ежу понятно. Изымали и не раз.
Поднявший меч — от меча и погибнет…
— Старая… — презрительно сказал Паломник
— Есть и новые, синьор, но их надо заказывать и они стоят очень, очень дорого. А эта — ничуть не хуже новомодных, к ней всегда есть патроны и стоит она, если синьору будет угодно, пятьсот германских рейхсмарок или семь тысяч местных быров, или…
— Это старье? — Паломник презрительно усмехнулся — да она не стоит и трети той цены, которую ты назвал. Воистину, я имею дело с сумасшедшими…
— Да будет известно синьору… — обиделся торговец — что я продал уже десятка три таких винтовок, и никто еще не приходил и не сказал: Сокомбо, ты продал нам плохой товар.
— Никто не приходил, потому что тот, кто купит такую винтовку — уже никогда не придет и не сможет никому ничего сказать. Назови нормальную цену, чтобы я видел, что имею дело с деловыми людьми.
— Шесть с половиной тысяч быров, итальянец, и я добавлю десять хороших патронов.
— Десять? Да если ты даже насыплешь их целый мешок, ты не оправдаешь свою цену! Две с половиной тысячи быров — вот цена такому хламу…
Сторговались на четырех тысячах быров и еще семьсот быров — за большой снаряд, переделанный под фугас с различными детонаторами. Ему дали сумку, большую сумку через плечо и обещали проводить, как только он будет уходить из города в горы. С таким грузом — лучше всего уходить было ночью, и Паломник с этим был, конечно же, согласен.
Только он попросил оставить оружие здесь до ночи, взяв в залог затвор. Ему нужно было купить на рынке еще кое-что.
Итальянское Сомали
Могадишо, район Хамар Вайн
Бывшее здание колониальной администрации
Главный штаб итальянского экспедиционного корпуса в Сомали располагался в двух зданиях — в здании бывшего штаба колониальной армии сидели профессионалы, в здании бывшей колониальной администрации был пресс-центр, и сидела разведка. Здание бывшей колониальной администрации представляло собой довольно большое, двухэтажное здание, выстроенное в форме треугольника с большим садом внутри и смотровой башней, высотой этажа примерно до пятого. Когда то давно — этого хватало. Потом — сад внутри здания вырубили и внутри старого здания — построили десятиэтажный небоскреб. Выглядело все это не слишком хорошо и тогда, когда открывали — а после мятежа, когда итальянцы вернулись сюда на штыках — выглядело все это откровенно плохо. Здание отремонтировали — но вот отремонтировать колониальную систему, для управления которой когда то было достаточно тех, кто сидел в двухэтажном здании — так и не получалось.
Совещание собралось на десятом этаже корпуса — последние три этажа здесь занимала разведка. Поскольку произошла чрезвычайная ситуация — из Рима на совещание прилетел контр-адмирал Паоло Бьянкомини. Вид у него был совсем не радостный, как и у других офицеров тоже. О начавшейся операции — сам Бьянкомини сдуру сообщил министру двора, а тот — Его Величеству. Теперь — приходилось думать, как оправдываться…
— Я хочу, чтобы кто-то доложил ситуацию — недовольно сказал Бьянкомини, расположившись в кресле во главе стола. Невысокий, толстенький, как гриб-боровичок, он был отличным организатором, но никаким разведчиком. А для того, чтобы возглавлять какое-то дело — нужно в нем разбираться. Иначе будет… то что и есть.
Манфреди понял, что отдуваться придется ему.
— Синьор контр-адмирал, уважаемые синьоры — произнес он традиционное вступление — несколько недель назад нам удалось получить разведывательную информацию чрезвычайной важности. Агент, работавший в приграничном городе Доло Одо, сообщил о том, что в городе есть некий особняк, который куплен недавно и хорошо охраняется. Он отследил, что в этот особняк регулярно приезжает колонна одних и тех же машин — внедорожников представительского класса. Эту информацию начали отрабатывать традиционными методами, путем спутникового наблюдения и наблюдения с беспилотников. Однако, совершенно неожиданно нам удалось получить информацию из второго источника, подтверждающую первую. В результате специальной операции мы получили информацию, согласно которой генерал, то есть бывший генерал-полковник и начальник штаба колониальной армии Мохаммед Фарах Айдид имеет тайное убежище в Доло Одо у самой границы, и там у него — живет женщина. Поскольку информация была получена из двух независимых друг от друга источников — она была признана достоверной и с санкции Рима мы начали операцию «Львиная грива», имеющую целью уничтожение мятежного генерал-полковника Айдида. Рассматривались разные варианты реализации этой информации, в том числе сброс планирующей бомбы с истребителя — бомбардировщика или даже с тяжелого бомбардировщика, удар ракетой с беспилотного летательного аппарата — но все эти варианты были отвергнуты в пользу внедрения и немедленной реализации информации одним опытным и подготовленным человеком. Удар по территории Абиссинии вызовет немедленную и крайне негативную ответную реакцию Германии, что будет крайне нежелательно, учитывая и так натянутые отношения. Вариант с отправкой одного человека, опытного, с поддержкой его разведывательной информацией с беспилотника и агентурной поддержкой на месте — сулил максимальную выгоду при минимальном риске. Кроме того, использование снайпера, способного со значительной вероятностью опознать цель — сводил к минимуму риски побочного ущерба.
Побочным ущербом на языке всех армий и спецслужб мира называлась гибель людей, которые были виноваты лишь в том, что проходили мимо или оказались похожи на кого-то плохого. Или подонок — агент решил свести давние счеты со своими врагами чужими руками — на Востоке и в Африке такое было повсеместно.
