Евгений Прошкин - Палачи

— Достать, не достать, — погладил щеку цыганенок, — но я знаю, у кого есть такая штука. Она тебе нужна?

— Подожди, — внезапно севшим голосом сказал Гарин. Он обвел взглядом невзрачное помещение туалета и даже заглянул в одну из кабинок, как будто опасался, что их разговор может подслушать притаившийся в унитазе дерьмодемон. — Лучше поговори об этом с моим… старшим.

— Хорошо, — согласился Жига. — А твоего старшего как зовут?

Олег чувствовал себя слишком возбужденным для сочинения удачных экспромтов, поэтому брякнул первое, что пришло на ум:

— Плотник.

За время, которое он провел в туалете, Карлик куда-то подевался, и Столяров остался за столиком один. Глядя на исцарапанную крышку ящика из-под патронов, Михаил грел в руке стакан, до середины наполненный мутной водкой, и, судя по унылому выражению лица, в данный момент был уверен, что стакан наполовину пуст, а не наполовину полон. Гарин, который, напротив, пребывал в состоянии, близком к эйфории, поторопил цыганенка:

— Пойдем, пойдем. Вот он.

Они подошли к столику как раз в тот момент, когда Столяров, заранее морщась, выплеснул в рот остатки водки.

— Привет, Плотник! — громко поздоровался Жига.

Михаил от удивления выпучил глаза и надул щеки, но водку внутри удержал. Наградив Олега выразительным взглядом, он сделал глоток и просипел на вдохе:

— Привет.

— Это Жига, — объявил Гарин, которого буквально распирало от полученной информации. — Он знает, где взять «венец».

— Тихо! — шикнул Столяров и ударил ладонью по столу.

Несколько секунд он молчал, только желваки ходили под кожей, потом внимательно посмотрел на цыганенка.

— Прежде всего кто такой Жига?

— Это я, — обезоруживающе улыбнулся тот.

Однако Михаил и не подумал разоружаться. Он устало посмотрел на Олега и спросил:

— Где ты его нашел?

— В туалете.

— Это заметно. Он сам к тебе подошел?

— Ну… в общем, да, — пожал плечами Гарин.

— Ясно. И он заговорил с тобой о «венце». — Столяров скорее утверждал, чем спрашивал.

— Нет, не так, — возразил Олег. — О «венце» заговорил я.

— Ты?!

Под испепеляющим взглядом Михаила он опустил глаза и забормотал:

— Ну… так получилось. К слову пришлось.

— Заткнись, — бросил Столяров и снова посмотрел на Жигу. — Ты знаешь, что такое «венец»?

— Знаю.

— Что это?

— Такая штука. — Цыганенок снова изобразил фигуру из сплетенных рук, которую Гарин видел в туалете. — Наденешь ее на голову, и тебя никто не тронет.

— Кто не тронет? — не понял Михаил.

— Никто!

— Понятно. И у тебя есть такая штука?

— Нет. Но я знаю, у кого есть.

— У кого?

Жига замялся.

— Сколько ты хочешь за эту информацию? — напрямик спросил Столяров.

— Не знаю, — развел руками паренек. — А сколько дашь?

— Договоримся, — пообещал Михаил. — Так у кого ты видел «венец»?

— У Якута, — выпалил Жига.

— Кто это?

— Сталкер.

— Он живет на Янове?

— Раньше жил, потом ушел. Я его на цементном заводе видел. Он по нужде на двор вышел, а я…

— Давно?

Цыганенок закатил глаза, и Гарин обратил внимание, что даже радужки у Жиги такие же, какие были у Беса, темно-карие, почти черные.

— На допрошлой… Как сказать? Позапрошлой неделе.

— Хорошо, — голос Столярова смягчился. — Иными словами, две недели назад ты видел у Якута «венец»?

— Нет, — помотал головой паренек. — Две недели назад я видел Якута. А «венец» я видел раньше, еще когда Якут вместе со всеми жил. Он всегда в шапке ходил. Днем и ночью в шапке. Все смеялись над ним. А один раз ночью я пошел в туалет, дернул ручку — а там Якут. Сидит, иконку перед собой держит и крестится. А на голове вместо шапки — эта штука. — И цыганенок в третий раз повторил свою пантомиму.

— Якут тебя заметил?

— Заметил. Ничего не сказал. А утром его койка уже пустая была.

— Откуда же ты знаешь, что «венец» по-прежнему у Якута?

— А как же иначе! — округлил глаза Жига. — Я говорю — он живет на цементном заводе. На цементном заводе! — медленно, будто малым детям, повторил он. — Там же полно зомби. И они его не трогают. Я видел. Якут ходит между ними, а зомби его не трогают.

Михаил и Олег обменялись взглядами. У Гарина вдоль позвоночника пробежали мурашки. «Это оно, — подумал он. — Мы почти у цели!» Но на всякий случай спросил:

— Так, может, он сам давно стал зомби?

— Кто? — удивился цыганенок.

— Ну, твой Якут.

— Ты дурак? — весело спросил Жига. — Где ты видел, чтобы зомби в кустах отливал?

— Ладно. Еще что-нибудь сказать про «венец» можешь? — спросил Столяров, а когда цыганенок, подумав, помотал головой, добавил: — И не говори. Никому, понял? Вот и молодец. Ну, тогда гуляй, Жига. Спасибо тебе.

Михаил, не глядя, достал из кармана несколько купюр и бросил в картонный цилиндр, который паренек еще в начале разговора положил на край стола.

— И вам спасибо. Увидимся! — улыбнулся Жига и пошел по своим делам.

С минуту за столиком царило молчание. Потом Столяров заговорил:

— Странная какая-то история. Ты идешь в туалет и встречаешь там парня, который совершенно случайно знает про «венец». При том что даже местный перекупщик ничего про «венец» не знает.

— Так Карлик сказал? — спросил Олег.

— Да. Он повторил то же, что и Шустр. Мол, сто лет здесь никаких «венцов» не видел. Зря я только на него эту отраву перевел. — Михаил со вздохом взболтал осадок на дне банки. — И то, что этот Жига про Якута рассказал, тоже странно звучит. Особенно эпизод в туалете. Место встречи, как говорится, изменить нельзя. С чего бы якуту на икону креститься? Ты вообще много видел крещеных якутов?

— Я и некрещеных видел не много, — признался Гарин.

— Странная история, — задумчиво повторил Столяров. — Мутная.

— Это водка у тебя мутная, — не сдержался Олег. — Не понимаю, что тебя напрягает. Нам необходим «венец», так? Без «венца» нам не найти Пси-Мастера.

— Ты же сам говорил, что Пси-Мастер мертв, — напомнил Михаил.

— Тогда — брата-близнеца Пси-Мастера. Любимую собаку Пси-Мастера. Разумный цветок, который вырос на могиле Пси-Мастера и научился разговаривать с пилотами самолетов. Я не знаю кого! — Заметив, что почти кричит, Гарин сумел взять себя в руки и закончил намного спокойнее: — Но без «венца» мы оба — никто. И когда появляется парень, который знает, где можно достать «венец», ты вдруг начинаешь крутить носом. Почему? Не доверяешь Жиге? Твое право. Проверь его слова. Поговори о Якуте с тем, кому доверяешь.

— И поговорю.

— И поговори!

— Если он не спит, — пробормотал Столяров и еще раз взболтал жидкость на дне банки. — Как думаешь, получится нацедить из этого еще хоть полстакана?

— Это все, что тебя интересует?

— Нет, не все. Еще мне интересно, почему Плотник?

— А?

— Почему ты сказал цыгану, что меня зовут Плотник?

— А как мне было тебя назвать? — парировал Олег. — Столяром?!

Шустр не спал. Он ворочался на провисшей до пола панцирной койке, пытаясь поудобнее устроить ногу, на которую кто-то успел наложить самодельную шину.

— Как нога? — спросил Михаил.

— А-а… — Старик махнул рукой. — Через неделю будет как новенькая.

— Это хорошо. На вот тебе, для поправки здоровья.

Столяров передал сталкеру стакан с водкой и присел на краешек его кровати. Олег занял место в изножье соседней койки, на которой, судя по отсутствию матраса, никто не спал.

— Благодарствую, — расцвел Шустр и отхлебнул маленький глоток, словно в стакане была не водка, а горячий чай. — Рассказывайте, зачем пришли.

— Вопрос к тебе есть, — сказал Михаил. — Ты Якута знаешь?

Старик подумал пару секунд и кивнул:

— Знал. Я его еще тогда знал, когда он Монахом звался. Потому как набожный был очень.

— Отчего же он имя поменял? — заинтересовался Столяров. — Вроде среди сталкеров такое не принято.

— Не принято, — подтвердил Шустр и сделал еще один глоточек. — Однако ж поменял. Это уже после того было, как он чудить начал.

— В каком смысле?

— А в таком! Разговаривать стал во сне, плакать иногда и цельными днями в шапке своей ходить. Один раз сел обедать со всеми, а кашевар ему и говорит, мол, шапку-то сними, или ты якут? Вот мужики и подхватили. Был Монах, стал Якут.

— Так он, получается, не по национальности якут?

— Да нет. По жизни.

— Понятно. И что с ним дальше было?

— Да ничего. Почудачил он, почудачил, а потом вещички подхватил и ушел.

— Куда?

— Вот этого не знаю. Он ночью ушел, когда спали все. Блаженный человек, чего с него взять.

Сталкер состроил скорбную мину и снова отхлебнул водки, будто за упокой души.

— А про цементный завод что скажешь? — задал следующий вопрос Михаил.