Максим Резниченко - Мертвый Город
Они машут мне руками и скрываются из виду. Еще какое-то время я контролирую пространство внизу, но кроме шороха сквозняка, да звука собственного дыхания, ничто не нарушает тишину. Признаться, я испытываю немалое облегчение и даже радость от того, что в последней схватке никто из нас не пострадал. Конечно, мы сейчас разделены, но это не критично. Единственное, что заставляет меня постоянно находиться в нешуточном напряжении – это воспоминание о чудовищном монстре и его практически неуязвимых отростках-щупальцах. Естественно, я не могу не принимать во внимание тот факт, что это здание отличается от того, что я помню по экзамену, и даже нельзя исключать возможность, что здесь нет того исполинского чудовища. Но лучше ожидать худшее и быть к нему готовым.
Глава 7
Цепи звериных следов отчетливо видны в толстом слое пыли на полу коридора. Помимо фонаря, закрепленного на автомате, я включаю еще и тот, что «достав» закрепил на шлеме на шахтерский манер. Два узких ярких луча света шарят по грязно-серым стенам, потолку и полу, на котором отчетливо различимы вереница следов тварей. Сколько всего их покинуло холл внизу? Не могу сказать точно. На меня напали трое. Темные помещения за дверными проемами по обе стороны коридора утопают во мраке, и я старательно проверяю каждое, хотя следы на полу ясно говорят о том, что твари не разделялись и нигде не прятались. Я дышу ртом, чтобы звук собственного дыхания не мешал мне слушать. Впереди Т-образный перекресток. Следы уходят вправо за угол. Отхожу к левой стене и выглядываю в коридор справа. Никого, только темный проход. Слева же виден только черный прямоугольник дверного проема. Соблюдая все меры предосторожности, проверяю помещение за ним. Двигаясь по коридору, через равные промежутки оставляю на полу химические светильники, горящие ровным зеленым светом. Как хлебные крошки Гензеля, они отмечают мой путь. Я ступаю так тихо, как это возможно, высоко задирая колени и ступая с пятки на носок. Тяжело, но сейчас никто не прикроет мою спину, поэтому пусть лучше я перестараюсь с осторожностью, а отдохнуть еще успею. Вообще, создается такое ощущение, будто я не в здании, а где-то глубоко под землей – так темно вокруг, и ни в одном помещении по обе стороны коридора нет окон.
Я замираю на месте и медленно-медленно опускаю занесенную уже ногу. Что это было? Показалось? Непонятный шум больше не повторяется, но я жду целую минуту и, так ничего больше не услышав, продолжаю идти. Тьма обволакивает со всех сторон, но свет фонарей упорно отгоняет, заставляя жаться в углах и пустых провалах дверных проемов по сторонам. Тихо, как в могиле. Меня невольно передергивает от подобного сравнения. Небольшой зал впереди. Цепочка следов ведет из него во второй коридор справа. Внимательно осматриваю поверхность пола, но больше нигде слой пыли не потревожен. Нет, я не буду проверять другие коридоры – слишком много времени для этого потребуется, да и смысла особого я в этом не вижу. Вереница следов надежно ведет меня сквозь лабиринт переходов и помещений. На счастье, здание сохранилось достаточно хорошо, и я ни разу не видел обвалившийся потолок или провалившийся пол. Стены, впрочем, также целы. Шум. Я замираю и вслушиваюсь. Вот, снова. Голос или голоса. Эхо коверкает и искажает их. Значит лестница уже близко. Вокруг становится заметно светлее. Уже без дополнительного освещения я вижу дверной проем не далее чем в паре десятков метров. Не теряя бдительности, я все также проверяю каждое помещение по обе стороны коридора и, наконец, оказываюсь у выхода на небольшую площадку.
– Эй, Макс, ты где?! – вдруг доносится откуда-то совсем рядом.
Я едва не кричу в ответ, чтобы Рыжий немедленно заткнулся, но сдерживаюсь. Сейчас я ему покажу, как нужно вести себя в незнакомом и опасном месте. Надеюсь только, что когда я его напугаю, он не будет вопить от страха слишком сильно.
Два узких высоких окна на противоположной стене дают достаточно освещения. Здесь светло настолько, что необходимость в фонаре отпадает сама собой, и я выключаю тот, что закреплен у меня на шлеме. Тянусь уже погасить оружейный, когда мой взгляд цепляется за то, что сразу и не заметил, а все из-за Рыжего. Неужели Клаус не может его успокоить? Вот, снова до меня доносится смех Семена. А я гляжу, замерев, на цепочку следов на полу. Они ведут с лестницы, но в помещение за стеной слева от меня отходит иной след. Он введет в помещение, которое находится как раз между выходом на лестницу и коридором, откуда я только что вышел. Признаться, сперва я испугался, потому что принял его за тот, что оставляли после себя щупальца огромного монстра из экзамена, но потом, присмотревшись, пришел к выводу, что такой след могла оставить после себя тварь, что не могла передвигаться обычным образом, а только ползком. Вот и отпечатки пятипалых лап. Да, судя по всему, монстр оказался серьезно ранен, чтобы продолжить движение. Какова вероятность того, что он все еще жив и ждет, пока к нему кто-нибудь не зайдет? Недостаточно велика, пожалуй. Если монстр все еще жив, то он наверняка на последнем издыхании. Иначе не стал бы волк отлеживаться, а продолжил движение, и, скорее всего, я встретил бы его в одном из многочисленных коридоров.
– Макс, ты где?! – Рыжий все никак не успокоится, но на этот раз его голос слышен уже довольно близко.
Приставным шагом медленно-медленно достигаю входа в помещение, куда уводят следы раненной твари. Какой-то неясный звук, словно глухой рык, доносится из-за стены. Вот и хорошо. Значит тварь все еще жива и не нужно это проверять. Шаги на лестнице слышны уже совсем близко. Опускаю Вал, чтобы фонарь на нем не слепил Семена и жду его. Рык за стеной повторяется. Ну же! Где там этот Рыжий? Словно в ответ на мои мысли, парень появляется из дверного проема, ведущего на лестницу, видит меня, стоящего на полусогнутых ногах, с автоматом наизготовку, да так и замирает с открытым ртом. Делаю ему страшные глаза и знаком показываю: «Тихо!» Он кивает. Металлический цилиндр появляется в моей ладони, я выдергиваю чеку и закидываю гранату в помещение, где находится монстр. Отворачиваюсь, крепко зажмурившись и открыв рот. Успеваю увидеть, как Семен отпрядает назад, за угол.
– Бам! – гремит за стеной.
Рукоятка автомата, будто живая, сама ложится в ладонь. Врываюсь внутрь, шаря лучом фонаря. Небольшое помещение. Дым и вонь. Плотным облаком в воздухе стоит пыль, но я все равно сразу нахожу взглядом фигуру волка в дальнем углу. Не спешу стрелять. Тварь сидит на полу и совсем по-человечески прикрывает глаза мощной лапищей. Звон в ушах проходит, и я слышу жалобные скулеж и подвывание волка. Когда-то лоснящаяся черная шерсть сера от пыли, и мне удается разглядеть в районе живота монстра несколько бурых, маслянисто поблескивающих в лучах света пятен. Видимо, эти раны и лишили его возможности нормально передвигаться. Судя по всему, пули нанесли серьезные повреждения позвоночнику твари. Ну и живучая же она! Несмотря на страшные раны, волк сумел подняться по лестнице на такую высоту. А вот это интересно – под лучом фонаря шерсть монстра темнеет, будто обугливается. Волк начинает скулить громче, видимо, свет причиняет ощутимую боль. Смещаю оружие так, что теперь фонарь светит в стену прямо над головой монстра. Он сразу перестает издавать жалостливые звуки и опускает лапу, которой прикрывался от света. А потом наши взгляды встречаются. Меня сразу же охватывает странное ощущение, будто кто-то пытается влезть в мысли. Глаза твари, неожиданно ярко-алые, словно в душу заглядывают, стараются вызвать страх, ненависть, жалость, злость, любую эмоцию, которая помогла бы ей. Я будто снова оказался на уроке Марины Яковлевны, когда та впервые показала нам тварь, выглядевшую вполне обычным человеком. А волк, я чувствую, многократно сильнее и хитрее той, что демонстрировала нам Учительница. Алый свет из его глаз заполняет собой всю комнату, и время словно замедляет ход. Я опускаю ствол Вала ниже, и луч света бьет монстру в морду. Странное наваждение моментально исчезает. Волк тотчас начинает жалобно скулить и прикрывается лапой от света. Затворная рама щелкает, выплевывая три дымящиеся гильзы. Тварь, что пыталась овладеть моим разумом, исчезает, сдохнув, и я теперь уже спокойно выхожу из комнаты. А сейчас кто-то получит за крики и лишний шум. Никого.
– Семен! Клаус! – громким шепотом зову я.
Осторожно выглянув из дверного проема, показывается Рыжий.
– Какого черта, ты шумишь? – сразу набрасываюсь на него, а парень лишь пожимает плечами.
– Тебя искали, – отвечает он, – Думали, ты встретишь нас на лестнице. Еще и твари эти проклятые…
– Вы наткнулись на тварей? – Сразу подбираюсь я, а у меня перед глазами живо встают образы огромных щупалец.
– Нормально все. Никто не ушел. – Рыжий почему-то избегает смотреть мне в глаза. Он опускает плечи и отворачивается. – Здесь на лестнице…
