Игорь Пронин - Пираты. Книга 2. Остров Паука
— Полковник! — я из последних сил выпрямилась. — Вы можете силой забрать у нас Ключ. Но тогда я не впущу вас на корабль! И даже если кто-то захочет попытаться меня спасти, команда его не поддержит. Поэтому давайте-ка не ссориться.
— Да я и не собирался ничего у вас отнимать! — Бенёвский пожал плечами, и первый стал подниматься вверх по небольшой лестнице. — Просто пока нам приходится больше доверять вам. Я надеюсь на вашу честь, но игра получается не слишком честной.
Я мысленно рассмеялась. Ну конечно, игра не честная! Ты еще будешь знать, как договариваться с пиратами, и как целиться из пистолета в моих людей! Лишнего я не спрошу, но и по счетам вам, господин Бенёвский, заплатить придется.
Спустя минуту мы вышли из домика, или скорее охотничьей хижины, с которой за время нашего отсутствия, вроде бы, ни чего не произошло. Погода, правда, изменилась: над островом висели тучи, вот-вот должен был начаться ливень.
— Уже вечер! — прикинул время Устюжин. — Но быть шторму. Не советую оставаться на якоре!
— Благодарю за такой ценный совет! — в другое время я бы сказала этому типу, что думаю о его советах, но теперь устала. — Сама все вижу. Снимемся, как только погрузим вас на корабль.
Груза у людей Бенёвского оказалось немного — по мешку на человека, да еще два каких-то больших ящика. На вопрос Клода Устюжин только пожал плечами равнодушно и скинул с одного ящика крышку.
— Оружие, что еще? Только не заглядывайся. Оно тут в разборе, а чтобы собрать, надо знать, как, — Иван захлопнул ящик. — На Мадагаскаре пригодится, когда республику общего счастья строить будем.
— Да, общее счастье без оружия никак не построить, — понимающе кивнул Клод.
Когда все оказались на борту, мы отошли от острова. Быстро стемнело. Шторм шел с севера, а мы быстро уходили от него на юг. Я разместила людей Бенёвского в трюме, на всякий случай удвоила вахту, наказав не спускать глаз с гостей, и отправилась спать. Даже на то, чтобы поговорить с Моник, сил не осталось. И все же прежде ко мне заглянул Джон.
— Отто требует, чтобы Моник выпустили из клети, — сказал он. — Я думаю, он прав.
— А может, лучше Отто посадить к ней в клеть? — уже почти во сне задумалась было я, но махнула рукой. — Выпусти ее. Мы поговорим обо всем завтра.
Но еще ночью шторм нагнал нас, мне пришлось встать к штурвалу и почти весь следующий день лавировать между островами, прорываясь теперь на восток, в океан. Не раз и не два я, зевая от усталости, вспоминала волшебную фигурку дельфина и проклинала патриотизм мистера Джона Мак-Гинниса, лишивший нас артефакта. А когда к вечеру вернулась, наконец, в постель, мне приснился ров, в котором страшная тяжелая машина утрамбовывала человеческие тела. Даже во сне я не знала, как поступить и кому верить.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Переговоры и предательство
Погода успокоилась. Мы вышли в Атлантику и двигались на юго-восток, к побережью Западной Африки. Бенёвский утверждал, что обладает феноменальной памятью и сообразит, где ловить Дрейка.
— Только нужно убедиться, в верном ли мы времени! — нервничал он и постоянно торчал на палубе, будто мог заметить корабль раньше марсового. — Может быть, стоило бы сперва заглянуть в более обжитые места, все разузнать?
— Все в порядке, — ворчал Дюпон. — Я просто знаю, что мы там, где нужно. Я держал Ключ, когда он перенес нас. Все хорошо. Думайте лучше, как бы Дрейк не проскочил. Все же у него дельфин, и даже быстроходному «Ла Навидад» не просто будет за ним гнаться.
— Вот уж об этом я позабочусь! — отмахивался Бенёвский и снова прижимал к глазам сдвоенную подзорную трубу, которую называл «бинокль». — Вы сделайте свою работу, я сделаю свою!
Мы с Джоном и Робом обсудили это и пришли к выводу, что уверенность Бенёвского должна быть чем-то подкреплена. И вряд ли дело в его памяти и точном знании маршрута. Дрейк и сам не смог бы пройти второй раз по тем же водам — в открытом море нет настолько точного ориентира! А ведь он боялся встретить испанские или португальские корабли и шел прямо через их воды.
— Полковнику кто-то помогает, — уверенно сказал Джон. — Может быть, те враги, о которых упоминал наш Прозрачный?
— Может быть, — согласилась я и вспомнила, что Клод кое-что о Прозрачных хотел мне позже сообщить. — Подожди, я одну вещь хочу выяснить у Дюпона.
Клод сидел прямо на палубе и, выложив на доски всякую мелочь из карманов, раскладывал ее в разном порядке, о чем-то снова размышляя.
— Голову не сломаешь? — я присела рядом. — Что это?
— Да ничего! — Клод смешал свою странную схему из пуль, цепочки и пары пуговиц. — Ничего не получается… Все эти штуки со временем, они ведь должны как-то быть связаны, не противоречить друг другу. Вот я прикидываю кое-что то так, то эдак, и все равно ничего не понимаю.
— Прозрачный говорил Джону, что время меняется. Будущее можно изменить, если изменить прошлое, — про нашу встречу с Прозрачным в Подземелье я как-то умолчала. Пусть думает, что целовались, дурак. — Может, время все время меняется? Ну, каждый раз, как Ключ срабатывает, все меняется?
— Может быть… — Клод наморщил лоб и снова стал раскладывать свои пули. — Даже наверняка. Но что будет, если мы сейчас прикончим моего папашу, например? Тогда я никогда не появлюсь на свет. И кто тогда встретит конкистадора на том острове, кто привезет сюда Моник из Испании?
— Не знаю! — я встала. — Мне голову, пожалуйста, этим не морочь. Может быть, кто-то другой займет твое место. И проживет похожую жизнь, а отца твоего убивать не будет. И снова появишься ты, и тогда все снова… Да ну тебя!
Клод остался сидеть на палубе, а я, разозлившись, пошла к Моник. Только уже спустившись в трюм, где ей отгородили уголок, я сообразила, что так и не спросила у буканьера о Прозрачных. Ну зачем он заговорил об отце? Я больше не могла ждать. В конце концов, единственная причина, по которой Моник еще была жива и плыла на моем корабле — это возможность все исправить. Я хотела, чтобы отец снова был жив! Как говорят легенды, некоторые и с того света возвращались. И уж мой старик точно был способен на такой фокус, а я должна ему помочь! Вопрос только — как.
— Это ты? — Моник как всегда сидела рядышком с Отто и что-то ему нашептывала в ухо. — Могла бы хоть иногда стучаться.
— А я такая же леди, как ты, и не обязана! — сказала я и поняла, что сказала глупость. — Нет, ошибка. Я не такая, как ты, и очень этому рада. Это раз. И я капитан этого корабля, это два.
Отто надулся, даже губы у него оттопырились — обиделся! Меня это только позабавило.
— Простите, лейтенант, но я хочу поговорить с Моник с глазу на глаз.
Она чуть хлопнула его по руке, и Отто тут же вышел, пряча глаза.
— Хорошо ты его выдрессировала, — я села на его место, чтобы не смотреть на Моник. Она немного отодвинулась. — Хватит тянуть, рассказывай.
— Нам еще долго идти до Африки… — протянула она. — А в общем… Главное вот что: нельзя вернуться в тот день и просто догнать «Ла Навидад» на еще одном «Ла Навидад». Нельзя увидеть самих себя.
— И что же случится?
Да, это, наверное, жутковато — увидеть саму себя… И как должна удивиться та Кристин, в тот злополучный день, когда Моник вздумалось убить капитана, чтобы восстановить контроль над нашей экспедицией! Что ж, придется через это пройти, и мне наплевать, кому это не понравится!
— Ты не поняла. Этого просто нельзя сделать. В одно и то же время рядом друг с другом не могут существовать два корабля с двумя командами. Я и ты не можем существовать одновременно в двух экземплярах. Вернее, можем, но совсем недолго, и не в одном месте. Если уж такое случится, нам придется действовать крайне осторожно, прячась и не оставляя следов. Понимаешь, мир сам собой избавляется от такой помехи, как человеческий организм выталкивает занозу — и никакие предметы нам не помогут. Мы никогда не догоним «Ла Навидад» в том дне — а если попытаемся, то, скорее всего, просто по какой-то глупой случайности пойдем ко дну. Или, что более вероятно, остров забросит нас в другое время. Подальше. Так сказал мне Прозрачный.
Я постаралась успокоиться. Мысли разбегались. Нельзя помешать случиться убийству в тот день? Первое, что мне пришло в голову: если я не могу сделать этого сама, надо найти другой корабль и заплатить другим людям, чтобы они предупредили нас! Но Моник продолжала:
— Выход есть. Нужно просто, чтобы я получила от себя весточку. Чтобы я знала, что убивать твоего отца ни в коем случае нельзя. Чтобы была уверена, что эта весточка — от меня, понимаешь? — Моник задумалась. — Не так просто это сделать. Я думаю, как. Поверь мне, Кристин, я очень сожалею о том, что случилось. Но сначала мы вместе должны помочь Маурицию. Он спас нас, его план вытащил нас из-под власти этого страшного Штеера. И вообще… — она вздохнула. — Если бы я не забыла, что сказала мне женщина возле костела, все пошло бы другим путем. Мауриций получил бы дельфина давно. Он его по праву.
