Дмитрий Лекух - Черные крылья Бога

Мы вернулись на площадь.

Через некоторое время стали стекаться и остальные.

Единственной достойной добычей оказался мощный переносной ноутбук, надыбанный где-то Веточкиными разведчиками. Шурочка его чуть не облизал от умиления.

В компе обнаружилась отличная навигационная система, правда, по вполне понятным причинам не работавшая.

А как работать без связи с давно рухнувшим куда-то спутником?!

Если на чью-то голову, кстати, – то этому кому-то очень даже и повезло.

Красивая смерть…

…Но карты местности в системе были – на удивление. Увеличение шло до масштаба «1 см: 10 м».

Ноут был явно гражданский, видимо, принадлежал кому-то из местных транспортных боссов: вояки кодировали информацию так, что ни один хакер не взломает.

Да и откуда их взять, хакеров-то, в нынешние времена?

Даже Шурочка – так, любитель.

Вот в РЭКе, помню, когда надо было взломать коды УНСОвцев, привезли мужика из Москвы.

Ему тогда лет сорок – пятьдесят было.

Блин…

Таких больше не делают…

Тем не менее, одна эта находка уже полностью окупала всю нашу экспедицию.

Докладывать мы о ней, естественно, не стали никому.

Ни Ивану, ни Пупырю.

Дураков нет.

Заика тут же перекачал инфу в компы, установленные на джипаках. И закодировал как умел. Я приказал не включать мониторы при посторонних. Нефига.

Перебьются.

А наша жизнь на этом поиске не заканчивается.

В системе были отличные карты Федерации. Всей.

Пусть даже и слегка устаревшие.

Фантастика.

Остальную добычу: колечки, золотые и серебряные монетки, браслетики, камушки, сережки – просто свалили в кучу и упаковали в баул.

Подошедший к этому моменту Иван смотрел на нас с явным презрением.

И пусть его.

Мне с ним детей не крестить.

Я велел найти Чарли и передать ему, чтобы начинал готовить обед. Потом объявил построение.

Приказ отдыхать до завтрашнего утра был встречен одобрительным ворчанием. А распоряжение выдать каждому по сто грамм – так и вообще на ура.

Распределять народ по дозорам и караулам я приказал Гураму: кто-то наверняка будет недоволен, но с абхазом особо не поспоришь.

Здоровья там…

Он однажды из ДШК с рук стрелял.

Правда, спиной в стену упирался. Если б кто-то просто рассказал – ни за что бы не поверил.

А тут – сам видел.

Своими глазами.

Так что я мог быть спокоен.

Любой назревающий конфликт абхаз локализует. Аргументы у него больно внушительные.

С пивную кружку каждый.

…Ночевать в мертвом городе – занятие не из приятных. Каким бы ты ни был толстокожим, мысли все одно в голову лезут.

Разные.

И хорош об этом.

Тем не менее, ста граммами у всех, не занятых в дозорах, не ограничилось.

Солдат – он штука такая.

В основном, управляемая.

Когда дело не касается выпивки…

Я сам в свое время в казармах брагу в огнетушителях ставил. Очень удобно, правда-правда. По отцовскому, кстати, рецепту. Он когда-то для смеха рассказывал в компании, как по молодости в армии служил. У них там со спиртным строго было.

Очень.

Зато дрожжей на складе – хоть отбавляй. И огнетушителей. Очень подходящая для этого дела емкость, оказывается.

Мне лет десять тогда было.

Но запомнил.

И потом применил на практике.

И еще одну вещь я крепко запомнил: если справиться с революцией не представляется возможным – ее надо возглавить.

Тоже отец говорил.

Умный был.

Сволочь.

…Вот я и запил.

Если не во главе всех, то не отставая от остальных товарищей, это уж точно.

Башка с утра раскалывалась просто невообразимо.

Причем, как назло, у меня единственного. Остальные были как огурчики.

Что меня, собственно говоря, и взбесило.

Я отменил дневку, и отряд опять вышел на трассу.

До очередной переправы через Тверцу шли ходко. Там – встали как вкопанные. Магистральный мост был разрушен.

Пришлось искать брод.

Что-то подходящее нашли только во второй половине дня, потом часа три мучались с переправой. Тянули, толкали, подкладывали ветки, доски, бревна, прочий мусор. Вручную перетаскивали тросы на другой берег, крепили их за стволы, которые потолще.

И опять тянули, толкали, толкали, тянули…

Хорошо, что на каждом из джипаков было установлено как минимум две лебедки. Несколько тросов просто лопнуло.

Потом, перетащив джипаки, с их помощью поволокли броневичок. Точно на середине он почему-то решил завалиться на бок.

Не дали…

Блин, что за речка…

Все нормальные речки пересекают трассу один единственный раз.

Эта, судя по карте, – трижды. Интересно, какой нам покажется третья переправа…

Труба…

Наконец, мокрые, голодные, грязные как черти, но фактически без потерь, мы переправились на тот берег. Ссадины, синяки и пара лопнувших тросов – ерунда.

Зато голова прошла.

Просто думать о ней некогда было, вот она и успокоилась.

Я велел разбивать лагерь, а сам пригласил Ивана, и мы с ним склонились над картой.

Меня, честно говоря, волновал Вышний Волочек.

Точнее, не он сам, а трасса, которая пролегала по самому берегу Вышневолоцкого водохранилища.

С другой стороны дороги, судя по карте, тоже шла сплошная вода: болота и озера.

Если трасса там и не была подмыта оползнями, то хорошо укрепленный блокпост или грамотно организованная засада означали не что иное, как конец нашего путешествия.

На пустой трассе мы там были бы как яичко на тарелочке.

Бери да ешь.

Хреново.

Рано умирать не хотелось.

Да и задание бы осталось невыполненным.

Нужно было думать.

Иногда это тоже не вредно.

Но не всегда…

…В результате решили идти по объездной.

Сначала на Княщины, потом на Федоров Двор, оттуда на Красную Зарю и Великооктябрьский, Фирово, Рождество и Куженкино.

А уже оттуда – снова выходить на Е-95.

Можно через то же Куженкино, можно через Макарово, а можно и через Выползово.

Остается добавить, что то место, где мы разбили лагерь, судя по карте, раньше называлось, прости Господи, Выдропужск.

Богатая фантазия была у предков…

Засим, выпив водки, завалились спать. Завтрашний день обещал быть не менее смешным, чем сегодняшний.

Но я даже и представить себе не мог, насколько он окажется веселым.

Обхохочешься.

Просто праздник жизни какой-то.

Для начала отказался заводиться некисло хлебнувший воды броневичок.

Собравшийся консилиум водил и механиков самым наглым образом постановил: пока эта сволочь не просохнет, с глупыми просьбами, типа поехать, к нему лучше не подходить.

На вполне резонный вопрос, сколько эта сволочь собирается сохнуть, консилиум пожал плечами, мол, а хрен ее, эту заразу, знает.

Броневичок-то – не наш.

Нам его в качестве матпомощи полиция выделила.

Так, по общим прикидкам, еще как минимум часов шесть-семь. А там – поглядим.

Плюс его бы еще посмотреть, да подмазать потом неплохо бы. А то заглохнет на трассе в самый неподходящий момент.

Например, когда надо от кого-то ноги делать.

Или огнем плеваться, что ему вроде как по штатному расписанию положено.

Или…

Дальше слушать не хотелось.

Выматерившись, я отправил механиков спать.

Чтоб, когда подсохнет, начинали смотреть и мазать. Если потребуется – и ночью.

Чтоб к завтрашнему утру был как новенький.

А остальным, чтоб жизнь медом не казалась, устроил полевые учения: с кроссом в полной выкладке, рытьем ячеек, метанием гранат и ножей и, естественно, со спаррингами в полном контакте.

Совсем разленились, черти…

На учения ушло ровно полдня.

Иван поглядывал на нас с интересом.

Пупырь – с отвращением.

Потом по распорядку следовали приведение себя в порядок и обед. Поев, я подобрел и объявил мужикам личное время.

Ну и сам, разумеется, улегся.

У небольшого личного костерка.

Через некоторое время ко мне подошел Иван.

На этот раз – без бутылки.

Посидел, пошевелил угли веточкой:

– Слушай, Гор… Я бы хотел вернуться к тому нашему разговору…

Мне стало лениво.

– К какому, летучий?

– Ну, помнишь, мы начинали…

Я потянулся.

– А… О судьбах человечества… Отстань, вожак, мне это не интересно.

Он криво, одной стороной рта ухмыльнулся и полез в карман за сигаретами:

– В нашей иерархии, капитан, я – не вожак. Вожак – твой друг Корн. Я – всего лишь командир Летучего отряда. По-армейски – что-то вроде командира элитного подразделения. Типа спецназа…

Я тоже решил свернуть самокрутку.

На трассе, естественно, как все, сигареты смолил, но тут, на отдыхе, можно было себя и хорошим табачком побаловать.

Ивану предлагать абхазского я, естественно, не стал.

Нефига.

Пускай свои покурит.

Самому мало…

– Н-да… Вынужден тебя огорчить: Корн мне не друг. Он – друг моего отца. Был когда-то. А мне он – никто. Такая вот фигня. Понимаешь? Кстати, а в чинах-то ты каких по-вашему?

Он сощурился и посмотрел на меня даже с некоторым превосходством. Так иногда взрослые на детей смотрят.