Анастасия Парфенова - Ярко-алое

— Господин, супруг мой. Я тоже хотела бы задать вам несколько вопросов. Во избежание недоразумений!

Застывший посреди попытки встать, Тимур посмотрел на судорожно сцепленные руки женщины.

— Да?

— Вы…

Она глубоко вздохнула. И явно сказала совсем не то, что собиралась:

— Когда вы захотите видеть своего наследника?

— Что?

Поначалу Тимур просто не понял. В конце концов, половина их брачного контракта была посвящена будущему ребенку, его положению в клане Фудзивара и в семье Канеко. Более подробно свои намерения выразить было весьма трудно.

Только… Это будет ребенок Нобору. О чем, разумеется, в контракте не сказано ни слова.

Тимур вспомнил второй глоток во время церемонии. Вспомнил свою растерянность, странное, не успевшее расправить крылья чувство.

Старые семьи помешаны на поддержании фамильных линий. Для Фудзивара О-Кими брак, в первую очередь, должен означать ее обязанность, ее прямой долг продолжить род супруга. Следует ли из этого?..

— Я, признаться, не слишком обеспокоен таким вопросом. Семья Канеко наследует по старшей линии, через детей кузена Коити. Мне лично пока что не довелось создать ничего такого, чему обязательно требовался бы персональный наследник. Полагаю, все будет зависеть от вашей воли, госпожа.

Она дрожала от напряжения, точно готовая порваться струна.

— Поясните, пожалуйста.

— Если когда-нибудь вы захотите второго ребенка, он у вас будет. Если наследник вдруг понадобится мне, я могу просить вас выносить его или хотя бы предоставить образец генетического материала. Маловероятно, но нельзя исключать, что когда-нибудь я попытаюсь вырастить в своем разуме юного ками и с признательностью приму всякую поддержку. В любом случае вопрос этот если и встанет перед нами, то не в ближайшие годы.

Подумав, что же именно она хочет услышать, добавил:

— И, разумеется, ваш старший ребенок останется наследником в строгом соответствии с заключенным нами контрактом.

Она опустила руки. Хотела было сказать что-то. Но нет.

Поклон — благодарность за уделенное время, и Тимур остался один. Тихо затрепетала бамбуком музыка ветра над дверью.

Советник Канеко без сил рухнул на циновку, лишь сейчас заметив, как затекло в неудобной позе все тело.

Он был в равной степени взбудоражен и сбит с толку. Будущее представлялось хаосом неустойчивых вероятностей. Но впервые после прочтения предсмертного послания Нобору он позволил себе верить, что будущее у них все же есть.

Глава 4

Гэнро (примерный перевод: старейшина — государственный деятель) — это название девяти японских государственных деятелей, которые служили в качестве неофициальных советников императора в эпохи Мэйдзи, Тайсе и Сева. Гэнро давали рекомендации императору по всем важнейшим политическим вопросам и относительно состава кабинета министров. Статус этой коллегиальной группы не определялся ни Конституцией, ни законодательством, процедура принятия решений не была институционализирована.

Википедия. Позор! Найти нормальное определение.

— … таким образом, мы говорим не о прогнозах. И даже не о тенденциях. Деградацию можно отследить уже сейчас, через полтора года после прекращения поставок — а ведь мы не исчерпали еще запасы на складах. Неважно, сколь устойчивы и гибки сети, сколь изощренно программное обеспечение. Паутина зависит от работоспособности «железа». Системы выходят из строя одна за другой, нагрузка на дубли возрастает — и вы не можете и дальше отрицать этот процесс. Ни перед лицом фактов. Ни перед лицом цифр. Вы должны, вы просто обязаны вылезти хоть ненадолго из виртуальности и обратить внимание на то, что технологическая база в буквальном смысле рассыпается под нашими ногами. Господа, я настаиваю. Нет, я требую! План разработан. Он несовершенен. Он минимален, недостаточен, он заточен под одну лишь цель — выживание человеческой расы на планете. Да, цена немыслима. Но подумайте же наконец об альтернативе. И поймите — пришла пора действовать!

Тимур заставил себя не морщиться, в сотый раз выслушивая известные всем присутствующим аргументы. На каждом заседании совета Джеффер с достойным восхищения упорством перечислял все удлиняющийся список аварий и сбоев. Пророчил каскадный обвал цивилизации. И неизменно заканчивал призывом всем вокруг поступить под его, Бенвентуцио Джеффера, единственно спасительное начало.

Если бы советник действительно ставил на первое место решение вполне реальных проблем, а не пытался использовать их для достижения сомнительных своих целей, он никогда не представил бы так называемый «план» лично. Выбрал бы союзника, позволил другим высказать свои местами даже разумные идеи, принял неизбежные компромиссы. Призывы же покинуть истинную Акану и заняться наконец реальностью в устах варвара метрополии…

Реакция была почти инстинктивна. «Лучше умереть с честью».

Тимур вызвал перед собой злополучный план и попытался понять, что из предложенного действительно можно принять к исполнению. С точки зрения практичности было несколько здравых идей. Но в целом…

Когда после падения маяков враждующие фракции Аканы попытались сформировать коалиционное правительство, никто еще не успел оправиться от боли, вызванной потерей части сетевой периферии. Возможно, даже самые хладнокровные рептилии от политики были тогда слегка… неадекватны. Они почти с облегчением позволили традиционно ни во что не вмешивающимся ками навести порядок. И молча проглотили идею дать если не власть, то хотя бы возможность быть услышанным всем слоям раздираемого противоречиями общества. Замечательно тогда вышло: дети десять лет самозабвенно играли в войнушку. Поразбивали друг другу носы, поломали игрушки, расколотили любимую песочницу. И только-только успели испугаться, как пришел дядя Ари и сказал: «Ребята. Давайте жить дружно».

Мерой всеобщего шока стало то, что простая эта идея оказалась во многом воплощена в жизнь.

Достойное достижение.

Только вот кто бы объяснил, как эти неглупые в принципе люди решили назвать Джеффера представителем варварских анклавов? То есть понятно, что полтора года назад новотерранец пользовался куда более серьезной поддержкой, и именно действия варвара в совете позволили влияние его ненавязчиво так подорвать. Но должны же и у политического лицемерия быть какие-то пределы.

Антропократия как концепция слишком плотно ассоциировалась с интересами союза вполне конкретных государств метрополии. Джеффер же с его новотерранским фанатизмом, с его личными качествами и проводимой им политикой был воплощением идеала «человечество превыше всего». Ему просто не верили. Совсем.

Тимур в принципе с самого начала готов был представлять интересы славянской диаспоры. Но когда к нему стали обращаться и другие этнические анклавы, советник Канеко (если не удавалось свалить каждую конкретную задачу на подвернувшегося под руку исполнителя) вынужден был выносить и их вопросы на рассмотрение совета. Когда же в почтовый ящик Тимура начали поступать апелляции от коренных нихонских общин, стало ясно, что ситуация выходит из-под контроля.

Рьяный защитник прав человечества Джеффер тем временем решал глобальные проблемы глобальных катастроф:

— … Да, я знаю, что Акана сама по себе не способна производить все, что необходимо для поддержания привычного нам уровня цивилизации. Что же теперь вообще не развивать индустриальную базу? Одна изолированная планета с почти полностью выработанными ресурсами не способна вместить все стадии технологических циклов. Но ведь что-то мы сделать можем! Или так и будем лежать в капсулах, ожидая, что обрушится раньше — сети или системы жизнеобеспечения?

Партия реалистов громче всех кричала о страшном преступлении, которым являлось уничтожение маяков, и о том, сколь разрушительны будут последствия. Джеффер, некогда директор местного офиса межзвездной корпорации и признанный агент правительства Новотерры, оказался отрезан от своих людей, своего долга, своего мира. Поистине страшный удар. Но один лишь факт, что вселенная варвара сузилась до Аканы, не сделал его аканийцем. И не заставил отступить от политики, которую вот уже не первый век пытались навязать планете извне.

До неожиданно обрушившейся на них изоляции основным и, пожалуй, единственным успешным аргументом реалистов была экология. Все, кажется, соглашались, что Акану нужно терраформировать. Все готовы были поддерживать этот проект… за чей-нибудь еще счет. После того как удалось получить пригодную к дыханию атмосферу (помимо всего прочего, сократив на порядок число несчастных случаев), население вздохнуло полной грудью. И успокоилось. Вопрос растянулся в бесконечность, став основой унылых споров, благотворительных акций и политических махинаций. И цвело бы это болото, и пахло, и плодились бы в нем по-прежнему инопланетные заговоры, но Кикути Нобору решил, что с него хватит. И уничтожил маяки. Чтобы выяснить, к искреннему удивлению изоляционистов, традиционалистов и прочих консерваторов, сколь многое на самом деле импортировали надменные лидеры в производстве софта.