Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет
– Зачем ты кидаешься на него? – спросил я, когда мы уже были в посольстве.
– Как тебе объяснить, хочу сбить его с толку – раз, и он меня бесит – два. А уж как молодой меня бесит… – сказала она, зло сощурив глаза.
– Не сходи с ума, причем тут эмоции?
– Даниэль! Ты думаешь меня выпустят отсюда? Или моего отца выпустят? Неужели до тебя не доходит, что мы, владеющие информацией о «чужих» опасны для них. А амброзией, как ты понимаешь, не отделаться. Это конец! Конец всему – последние слова она устало прошептала.
Я был в шоке от ее слов, почему то мне не приходили в голову эти простые и очевидные мысли. Ведь, правда, опасны, но не столько Ара-Лин, сколько лорд Викен. Мало ли кто и что может сопоставить и вычислить Викена, а поскольку он почти не сидит на Синто, а мотается по мирам, то его легко перехватить, выкрасть и выкачать всю имеющуюся информацию. Если русы и решат сохранить ему жизнь, то при условии поднадзорного пребывания в РФ, а дочь будет гарантом.
– Ара-Лин, – я взял ее лицо в ладони – Судьбой клянусь, что найду способ вытащить ТЕБЯ с РФ.
– Не надо, Даниэль…
– Нет надо! Ты нужна дома.
– Нужна. Нужны мы оба. И отец нужен. Очень нужен нам всем. Ты поклялся вытащить МЕНЯ, но без тебя я лишь половинка, сама я бы не…выполнила контракт Шур – она не рискнула сказать вслух о предателе, – и предложение было сделано нам обоим, а не только мне. Нет. Или все, или никто.
Судьба, ну что с ней делать?
– Ара-Лин, будь реалистом, у нас с тобой еще есть шанс. А у лорда Викена его нет.
Она подняла горящие ненавистью глаза.
– Да, но ты прав лишь наполовину. Нас шанс столь мал, что я предпочитаю не рассчитывать на него. Я им устрою….
Сумасшедшая…
И устроила… Генератор неприятностей, Криста Шур попала этим прозвищем точно в цель, в саму суть моей сестры-половинки.
У русов через три дня был праздник, что-то вроде «День города» или «Рождество столицы», на развлекательные мероприятия пригласили нескольких послов и нас, нас – особо. Сестра заставила себя ждать и послы уже бросали на меня красноречивые взгляды, мол, пойди поторопи, когда она появилась. Дар речи пропал у всех. Выглядела она… как модификант, странно, необычно и опасно. Оделась в обычные обтягивающие штаны из черной м-замши, высокие сапоги, строгую черную шелковую рубашку, армкамзол выставила на черный с блеском. Но не в одежде было дело, обведенные глаза, бледные губы, все не главное. Взгляд, единственное определение которому «отмороженный», вот от чего бросало в дрожь. И при всем при этом она еще ухитрялась оставаться привлекательной, извращенно привлекательной, я б сказал.
– Леди, вы… Вы нас оскандалите – все же сказал старший посол. И получил порцию ледяного внимания.
– Пойдемте, господа – голос оказался под стать внешности, неживой и завораживающий.
Судьба помоги, хорошо, если только оскандалимся.
Всю дорогу послы оскорблено молчали, а как же, мы все – представители Синто, и вдруг такое вот… опасное недоразумение.
Мероприятия являли собой фуршет, а также небольшой концерт, причем люди пили, ели, разговаривали, потом кто-то выступал на небольшой сцене, все затихали, а потом вновь возвращались к прерванным делам. Непринужденно в общем. Могло бы быть… Люди спотыкались взглядом на Аре-Лин, послы быстренько отмежевались от нас и делали вид, что не знают нас, какое-то время мы просто стояли вдвоем в одиночестве, под прицелами удивленных и озадаченных взглядов.
– Ну и? Что дальше? – поинтересовался я.
– Ждем – было мне ответом.
Оппа, первая ласточка, Рад Назаров. Он охмурял какую-то барышню, но было заметно, что она его особо не интересует, а галантничает он со скуки.
– Иди, поболтай – шепнула сестра. Ну что ж, пожалуй я вполне готов к встрече с прошлым.
– Здравствуйте, господин Назаров – обратился я.
В ответ я получил слегка высокомерный и удивленный взгляд.
– Не припомню, нашего знакомства, господин синто – ответил он.
Я внутренне засмеялся, ничего более приятного для меня этот рус сказать не мог.
– Не ужели я так сильно изменился за неполные два года?
В глазах у Рада мелькнула озадаченность, сменившаяся неверием, мы отошли от дамы.
– Как вас, там…? Мне… – начал он. Я перебил:
– Рад. Это – я… Дэни.
– Дэни? Кукла-Дэни? – ошарашено промолвил он. Ничто во мне не дрогнуло и не отозвалось…
– Уже нет, как видишь. Викен-Ташин. Прошу обращаться ко мне именно так – сказал я, сдерживая смех. Не ожидал, что удивление и неверие Рада будет так приятно. Я чуть задрал рукав, чтобы показать не выведенные следы от шрамов на запястье. Рад посмотрел и, наконец, поверил.
– Ты очень изменился. И не столько внешне…
– Да. Я не успел тебя тогда поблагодарить. Спасибо, что спас меня…, дважды.
– Дважды? – переспросил он.
– Ну ты же вытолкал леди некст Викен, чтоб поговорила со мной.
– Ну да, клятва… Она сдержала ее – сказал он утвердительно.
– Да.
– Странно. Неужели бывают такие вот чудеса… добрые.
– Рад, все бывает. Крайне редко, даже добрые чудеса.
Рад глянул на меня опять с каким-то сомнением и подозрением.
– Рад, да ты прав, модификанта крематорий очистит, я остался все тем же примороженным психом, только научился это скрывать, да и жизнь у меня теперь намного лучше.
– Я рад за тебя – сказал он тихо и серьезно.
– Надеюсь, что когда-нибудь я тоже смогу тебе это сказать – ответил я.
Рад лишь криво улыбнулся. Похоже, время его не лечит.
– А что ты здесь делаешь? – сменил он тему.
– Да вот, сестру сопровождаю – и я оглянулся на Ару-Лин.
– Она? А я то думал, кого мне это извращение ходячее напоминает… Чего это она?
– Да так… Недобрые чудеса – я улыбнулся, сглаживая сказанное.
– Ну-ну… И почему я не удивлен.
– Рад, а ты вообще часто на таких мероприятиях бываешь?
Он понимающе усмехнулся.
– Впервые вообще-то. Я живу не на Святорусской, в командировке здесь.
– Удачно – заметил я, думая кого же благодарить, Старика или Молодого.
– Ага. Ну бывай. Если что, еще пересечемся.
– Рад был тебя видеть – сказал я на русском, каламбуря.
Аре-Лин не хватало плаката над головой «Помните о смерти», ничего другого глядя на нее на ум не приходило. Она здорово отравляла всем настроение, и это при том, что она молчала. Не приведи Судьба заговорит… Накаркал. К нам приближался Молодой – Александр Викторович, на его лице слегка проступали удивление и заинтересованность.
– Леди некст Викен-Синоби, господин Викен-Ташин – раскланялся он.
– Наше почтение, Александр Николаевич – отозвалась сестра своим странным голосом.
– Как вам праздник?
Ара-Лин вперила в него свой мертвый взгляд.
– Замечательно – это прозвучало как «Чтоб ты сдох».
– Вы, я вижу, грустите… – осторожно заметил Представитель, которого поведение Ары-Лин похоже, даже забавляло.
– Нет. Я не грущу. Я размышляю на отвлеченные темы.
– Да? Как интересно. И какие же, позвольте полюбопытствовать?
– Да вот думаю, что могла бы испытывать пешка, имей она разум и душу – от Ары-Лин полыхнуло обжигающей ненавистью, заставляющей быстрей биться сердце и быть готовым к драке. Она смогла пробить даже невозмутимость и поблажливость Представителя, маска беспечного богача слетела, показался хищник. Да она его на дуэль провоцирует… Ну нет.
– Старшая сестра, вряд ли господину Представителю интересны столь отвлеченные темы, – пока говорил, я встал практически между ними, лицом к сестре и взял ее за руку. Ненависть обрушилась на меня сметающим потоком и иссякла, оставив меня с бешено бьющимся сердцем.
– И правда, странная тема для размышлений для столь молодой и привлекательной девушки – Представитель взял себя в руки. – Кстати, сейчас будет выступать венецианская куртизанка Дольче Велено, она почти оправдывает свое имя, по крайней мере от ее танцев не возможно оторваться.
Тут уже я уставился на него как на отбракованного, предлагать травмированной лучшей танцовщице смотреть на танцы куртизанки, как мелко и низко. Сестра смолчала, она вообще «замерзла». И действительно, на сцену вышла гибкая и горячая девушка, наверное, неплохо станцевала испанский танец со стуком каблуками и какими-то костяшками на пальцах. Ей громко аплодировали, презрение Ары-Лин можно было замерять приборами, как вредное излучение.
– Вам не понравилось? – спросил представитель. Вот слизняк неугомонный.
– Отчего же. Фламенко это то, что у них получается лучше всего. – процедила сестра. Девица-танцовщица спустилась со сцены, и направилась в нашу сторону. Вот только здесь ее и не хватало. Она подошла и молча закрепила на лацкане Молодого маленькую алую розу, и все это не сводя с него глаз, обрушивая на него волны желания и восхищения. С кем-нибудь другим это сработало на все сто, но только не с Представителем. Тот также молча поцеловал ей руку, а потом демонстративно поправил обручальное кольцо. Куртизанка подняла бровь и обидно рассмеялась, не любят они, когда им отказывают.
