Время жить - 2. Безжалостное небо - Мила и Виктор Тарнавские
Этот вариант и был принят в качестве рабочего.
По дороге Собеско показалось, что за ними кто-то идет. Он обернулся, но заметил лишь неясную тень, торопливо порскнувшую в стену. То ли загулявшая рисса, то ли еще что. Не человек точно. Однако чужой взгляд по-прежнему слегка царапал спину. Он оглянулся еще раз, но больше никого уже не увидел.
В гостинице их поначалу встретили неприветливо.
– Это что за пьянь подзаборную вы с собой притащили? – обрушился на них ночной портье, но его нахмуренное лицо внезапно разгладилось. – А-а, знакомая личность! Это хороший клиент, денежный.
– Вы его знаете? – Собеско сгрузил так и не проснувшегося исполнителя в большое мягкое кресло.
– Да, он пару раз здесь уже ночевал. Сначала целый день играет, а по вечерам страдает, глушит, но в хлам не пропивается.
– Творческая личность, – иронично вставил Эргемар.
– А то! Таких беречь надо. На шуанском вообще немного хороших песен, я имею в виду, современных. А он их столько знает, и причем совсем мне не знакомых.
– Может, сам сочиняет?
– Может, и так. Но сам он определенно не шуанец.
– Прямо полиглот, – уважительно качнул головой Собеско. Он знал три иностранных языка, но шуанский среди них не значился. – Тогда мы его вам оставим?
– Оставляйте. Я его устрою и пораньше подниму. И вам, наверное, не следует зря прохлаждаться.
– Пришельцы близко? – насторожился Собеско.
– В последней сводке час назад передавали, что они дошли до Хеккеты. А это всего лишь двести с небольшим километров отсюда. И идут они куда-то в нашу сторону. Уже вышло предупреждение, что завтра утром могут объявить всеобщую эвакуацию!
– Мы знаем, – солидно кивнул Эргемар. – Собственно, ради этого мы сюда и прибыли.
– Какая еще эвакуация?! Мистер Дайк, вы сошли с ума! – начальник полярной базы Джейсон Купфлер даже потряс кулаками, выражая возмущение и гнев. – Да как вам только могла прийти в голову такая безумная идея?
– Получил предупреждение от Хэмилтона, – хмыкнул в ответ Джим. – Наш янки-бой – парень не промах, а он считает, что здесь очень скоро может стать слишком жарко или могильно холодно.
– Не смейте говорить о Хэмилтоне в моем присутствии! – взвизгнул Купфлер. – Этот безответственный шалопай подставил нас всех перед кээн и поставил под угрозу всю нашу миссию! Где он сейчас находится?
– Насколько я понял, где-то недалеко от театра военных действий.
– Абсолютно ужасно! Кээн и так считают нас чуть ли не шпионами, а тут они получают такой серьезный довод в пользу этой версии! Если вы поддерживаете с ним связь, передайте ему приказ о немедленном возвращении. Сюда, к нам, или сразу к здешним хозяевам, которые каждый день звонят и выносят мне мозг. Иначе, когда мы вернемся на Землю, я выдам ему такую характеристику, что с ней его не выпустят из чертового Бостона даже на остров Винъярд!
– Босс, тут по ходу возник вопрос, а вернемся ли мы вообще на Землю, – внезапно подал голос черноволосый Хулио Хименес. – «Жестянки» ведут войну. Они могут подумать, что им не нужны ни наблюдатели, ни свидетели.
– Вы, что, сговорились с Дайком?! – взвился Купфлер. – Какие наблюдатели? Наши зонды действуют совсем в других местах! Или вы втайне перебросили их куда поближе?
– Безусловно, нет, – решительно качнул головой Хименес. – Это технически невозможно.
– В любом случае, эвакуация исключена. Ведь тогда мы потеряем над ними контроль.
– Вовсе нет. Их можно оперативно погрузить в спячку. Все равно, осеннее равноденствие уже позади, сезон заканчивается. Нам совсем не обязательно здесь оставаться.
– Вы мне тут кодом не говорите! – вспыхнул босс, имея в виду, что нечего ему заговаривать зубы. – Мы не имеем права бросить здесь все и поставить под угрозу результаты нескольких лет научных исследований!
– Босс, про науку мы все тут сечем не хуже вас, – с кривой усмешкой заметил Джим. – Но когда под задницей начинает пригорать, приходится расставлять приоритеты. И я не поверю, сэр, что у вас совсем нет никаких тайных инструкций именно для таких случаев.
– Вы противоречите самому себе, мистер Дайк! Если эти инструкции тайные, я не обязан раскрывать их перед вами. А если они вообще имеются, с чего вы взяли, что они предусматривают предложенное вами паническое бегство от совсем не очевидной опасности?! У меня, например, совершенно нет веры вашему Хэмилтону!.. И почему говорю только я? Что скажете вы, Джастин?
– Я тоже против эвакуации, – заявил, прокашлявшись, Мидлмисс. – Мы не можем себе ее позволить. За сезон у нас скопились десятки тысяч часов записей с зондов, не считая материальных предметов. Зимой мы всегда занимались систематизацией и анализом этого гигантского массива информации, и то едва успевали. При всем уважении к вам, Джим, это совершенно невозможно сделать в полевых условиях.
– Итак, голоса разделились напополам, – первым сориентировался Купфлер. – Во имя нашей святой демократии, Джош, выскажите, наконец, ваш решающий голос!
– Хорошо, босс, – инженер-гравитационщик повернулся во вращающемся кресле, отрываясь от аппаратуры. – Мое правило – никогда не спорить с начальником, поэтому я поддержу вас. Кроме того, мне кажется, что мы все равно не скроемся на этой планете от «жестянок».
– Если вы о маячках в наших спинах, эта проблема решаемая, – Хименес раскрыл огромный складной нож – наваху. – Для этого хватит небольшого хирургического вмешательства.
– Да вы совсем безумны! – вытаращился на него Купфлер.
– Почему же? Не забывайте, что я здесь – штатный медик, а в моем распоряжении есть не только нормальные хирургические инструменты, но и частичная, а для вас – и полная анестезия. Сам же я вручу судьбу в руки господа, а немного – мистера Дайка.
– Все равно, это сумасшествие. Вы проиграли голосование, вы обязаны подчиниться большинству!
