Отцовские земли - Наиль Эдуардович Выборнов
Я рубанул того, что был у двери, и парень упал, заливая деревянный пол своей кровью. Второй же, тот, что сидел за столом, вскочил, вытягивая из ножен даже не меч, а тяжелый охотничий тесак. Похоже, что это были не лучшие воины, но если он сможет продержаться достаточно долго, то сюда вломятся остальные…
Второй парень бросился на меня и попытался ударить сверху. Я отбил его клинок в сторону, толкнулся вперед, ударив его плечом, перехватил свой меч второй рукой за лезвие и ударил им, словно копьем, вскрывая охраннику тюрьмы горло.
Он упал, а я на мгновение остановился. Попытаться схватить лавку и подпереть ей дверь или идти дальше, вниз? Из раздумий меня вывел громкий топот трех пар ног по лестнице, я подскочил к оружейной стойке, схватил с нее топор и тут же с замахом метнул, целясь так, чтобы угодить в голову взрослому человеку.
Дверь распахнулась, и первый же вломившийся в караульное помещение воин получил топором в лицо и упал. Что там с ним, попал я лезвием или обухом, разбираться было некогда, и я бросился по лестнице дальше вниз, туда, где по уму должны содержаться преступники и пленные.
Внизу было темно, тусклый свет свечей не добирался до этого подземелья, и мне пришлось пойти вперед гораздо медленнее. Не хотелось бы споткнуться обо что-нибудь, или уж тем более свалиться в вырытую в земле яму. С чего я решил, что в темнице вообще могут быть ямы? Так почему бы и нет, для того, чтобы помешать людям бежать, глубокая, в два человеческих роста яма, подойдет в самый раз.
Ямы мне пока не встречались, зато по сторонам были решетки. Это было странно, в тюрьмах, где я до этого был – в Орле и Брянске, стояли самые обычные двери, пусть и крепкие. А тут стальные прутья от самого потолка до пола. Не очень частые, руку просунуть можно, конечно, но вылезти наружу через эту решетку не сможет даже самый худой человек.
А вот преследователи оказались умнее, они похватали свечи, и дальше двинулись уже с ними. Жаль, если бы они не догадались до этого, то я наверняка смог бы зарезать хотя бы одного из них, выпрыгнув из темноты.
Пришло время принимать бой, решил я. Рано или поздно меня загонят в тупик, прижмут к стене, и потом прикончат. Особенно если кто-то придет на помощь к моим преследователям. Их осталось всего двое, да они хорошие воины, если судить по их оружию и доспехам, но ведь и я воин неплохой, а моя броня и меч ничуть не хуже.
Я остановился, развернулся, снова перехватив меч обеими руками. Коридор здесь узкий, но двое через него пройдут. Зато им меня не обойти, и не напасть на меня со спины, что тоже неплохо. А еще им придется держать свечи.
Первого из преследователей я встретил сильным, с размаху, ударом. Если бы он попал под клинок, то его можно было бы вычеркнуть из сегодняшнего боя. Однако нет, каким-то чудом воин сумел уклониться, и я срубил не его голову, а всего лишь половинку свечи, которая тут же упала на пол и погасла.
Темнота была не полная, потому что у второго из воинов свеча все еще была, но мрак стал гораздо гуще. Воин швырнул в меня остаток свечи и тут же рубанул мечом во второй руке. Я уклонился от огарка и отошел чуть назад, встретил его удар блоком, отбил меч в сторону и рубанул опять.
Мало я учился драться в темноте, надо было больше внимания этому уделять. Хотя, если уж совсем честно, не так-то много ночных схваток выпало на мою долю. Да и одно дело – ночь, когда хоть что-то, но все-таки видно, а совсем другое – драться вот так вот в темном подвале, когда единственный источник разгоняющего мрак света – это огарок свечи в руке твоего врага.
Я промахнулся, так еще и зацепил решетку, проскрежетав по ней клинком. Уклонился от следующего удара, скорее угадав его, чем увидев, отшатнулся в сторону и растянулся в длинном выпаде. Меч пробил сопротивление кольчуги, а потом угодил во что-то мягкое. Провернув клинок, я выдернул его и сделал еще два шага назад.
Последний из врагов вдруг бросил свечу, подхватил с земли меч врага и сделал шаг в мою сторону. А потом бросился на меня со всей возможной яростью и тут же атаковал. И тут я понял, что мне все-таки пришел конец. Давно я не встречался с бойцами, которые на голову превосходили меня. И, честно говоря, надеялся, что уже никогда не встречусь, поэтому и уделял почти все свободное время тренировкам с оружием.
Однако вот этот миг настал. Я едва успевал отражать его удары, которые сыпались на меня со всех сторон. Мне казалось, будто у моего противника не два меча, а четыре или даже больше. Он теснил меня, мне приходилось постоянно отходить назад для того, чтобы выиграть хотя бы мгновение передышки. Уже трижды он пробивал мои блоки, и только отличный доспех спасал меня от того, чтобы превратиться в хладный труп.
Может быть, он и не был так хорош, но в темноте он сражался гораздо лучше меня. Да и не было у меня возможности контратаковать.
А потом я споткнулся и упал. Меч не выронил, но подняться уже не успевал, потому что враг был всего в паре шагов.
И вдруг какая-то сила притянула его к решетке. Только что он шел убивать меня, и внезапно оказался прижат к ней, не в силах сдвинуться с места. А мгновение спустя, так и вообще упал на колени, что-то негромко сипя. Поднявшись, я с опаской подошел ближе, наклонился и увидел, что у моего неудавшегося убийцы перерезано горло.
– А ты кто такой, мать твою за ногу? – послышался из темноты знакомый голос.
Давно я его не слышал, это да, но раньше достаточно часто. Молодой голос, вряд ли его обладатель старше меня более чем на пару лег. А кто тут вообще может быть из моих знакомых?
– Никита? – спросил я.
– Олег, ты что ли? – спросил боярич.
Я придвинулся ближе, и теперь мог его разглядеть. Боярич стоял у самой решетки, вытянув за нее руки, в одной из которых был нож. Похоже,
