Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов - Ерофей Трофимов
Привал Елисей решил сделать у крошечного родника. Девушки со стонами сползли с лошадей и обессиленно рухнули в траву. Казаки принялись вываживать и поить коней, при этом осматривая копыта и обтирая их пучками травы. Дав девушкам отдохнуть пару часов, Елисей безжалостно приказал продолжить путь. Понимая, что погоня возможна, девицы, кривясь и морщась, снова залезли в седла.
Отправив всю группу вперед, Елисей достал бинокль и, выехав на тракт, всмотрелся туда, откуда они пришли. До крепости оставалось еще верст двадцать, и возможность погони он не исключал. Убедившись, что на дороге никого нет, парень развернул коня, и Буян взял с места в карьер. Выносливый жеребец мог идти таким аллюром достаточно долго, даже после трудного марша по лесу.
Догнав группу, Елисей придержал жеребца, давая ему отдышаться, и, заняв свое место в конце колонны, снова оглянулся. Горцы знали эти места лучше них, поэтому попытаться перехватить группу на подходе к крепости вполне могли. К тому же им пришлось потерять два часа, так что больше он останавливаться не планировал. Вернуть девчонок для него сейчас было главным.
* * *
В крепость они въехали с рассветом, едва только дежурная смена солдат успела распахнуть ворота. Рысью промчавшись по еще сонным улочкам, кавалькада вынеслась на плац и осадила коней у крыльца комендатуры.
– Снимайте их, – скомандовал Елисей казакам, указывая на болтавшихся в седлах, словно куклы, девушек.
Спрыгнув с седла, парень взбежал на крыльцо и, толкнув дверь, направился прямо к столу дежурного.
– Комендант здесь? – спросил он, не здороваясь.
– Так нет их еще. Рано, – удивленно развел руками дежурный унтер.
– Прикажи тогда для двух девиц баню затопить и поесть чего сообрази. В общем, сам разберешься. Знаешь, небось, зачем нас в лес отправляли.
Елисей даже не сомневался, что уже все обитатели крепости успели обговорить эту историю до мозолей на языках.
– Неужто справились?! – подскочил унтер.
– А ты как думал? – фыркнул парень. – Давай командуй. Они там еле живые после полона.
– А ты куда? – возмутился унтер, сообразив, что Елисей направляется к двери.
– Домой вестимо. Самому помыться надо да передохнуть.
– Погодь. Так не пойдет. А докладать коменданту кто станет? – попытался удержать его унтер.
– Меня зачем посылали? – развернувшись, жестко спросил Елисей. – Девок вызволить. Девки тут? Тут. Ну и все. А кому доклад нужен, подождет, – закончил он и, толкнув дверь, вышел на крыльцо.
– Всё, казаки. Шабаш. Мы свое дело сделали. А с остальным пускай начальство решает, – объявил он и, подойдя к Буяну, ласково погладил его по шее. – Устал, чертяка? – тихо спросил парень, поглаживая коня по бархатному храпу. – Ничего. Сейчас отмою тебя, и отдохнем. Поехали домой, приятель.
Сев в седло, Елисей разобрал поводья и уже начал разворачивать коня, когда Мишка окликнул его:
– Елисей, а с этими чего делать? – спросил он, указывая на выданных группе коней.
– Тут привяжи. Пусть дежурный конюхов зовет, – отмахнулся парень.
– А припасы? – не унимался Мишка.
– Так с собой заберите. Чего добру пропадать, – чуть подумав, усмехнулся Елисей.
Быстро перегрузив чересседельные сумки на своих лошадей, казаки вскочили в седла и отправились по домам. Заведя Буяна во двор, Елисей снял с него седло, сбрую и, надев недоуздок, принялся чистить. Наталья, едва увидев его, тихо охнула и вихрем понеслась топить баню. Выскочившие следом за ней из дома девчонки с радостным визгом повисли на шее у парня. Уделив им толику внимания, Елисей закончил с конем и, подхватив вещи, усталым шагом направился в свою комнату.
Скинув сапоги, парень тяжело опустился на свою лежанку и, вздохнув, принялся чистить оружие. Хоть и не стрелял, а почистить все равно нужно. Ночная сырость на пользу стали не идет. Да и кожу амуниции нужно маслом пропитать, чтобы не задубела на местном солнце. К тому моменту, когда он закончил с оружием, баня протопилась, и Наталья, снабдив его чистым бельем и кувшином кваса, отправила парня мыться.
Попарившись и отмывшись до скрипа, Елисей с аппетитом проглотил поданную Натальей яичницу и, сыто отдуваясь, не спеша попивал чай, когда в ворота постучали. Удивленно хмыкнув, Елисей начал подниматься из-за стола, но хозяйка, махнув рукой, решительно скомандовала:
– Сиди, сама разберусь, – и, подхватив влажное полотенце, вынеслась из дома.
Кто там может быть, Елисей понял уже по стуку. Так нагло и громко могли стучать только те, кто был уверен в своем праве указывать всем вокруг. Не важно, что именно, главное, что такое право у них есть. Но, похоже, не в этот раз. Возмущенный голос Натальи заставил парня злорадно усмехнуться и быстро допить чай.
Казачка, привыкшая бояться только Бога и мужа, строила прибывших со всей своей пролетарской ненавистью. Что выражалось в громких высказываниях и язвительных выражениях. Понимая, что продолжаться это может очень долго, а словарный запас у Натальи обширный, Елисей поднялся и, накинув рубашку, не спеша вышел на двор.
У ворот, растерянные и смущенные, топтались комендант и тот самый мужик, что приехал выручать девиц.
Подойдя к своей квартирной хозяйке, Елисей положил ей ладонь на плечо, негромко сказав:
– Уймись, Наталья. Сам разберусь.
Умолкнув на полуслове, женщина вздохнула и, кивнув, испарилась, словно ее и не было.
– Однако, – растерянно протянул комендант, удивленно качая головой. – Как ты этого беса в юбке усмирить сумел? Слова сказать не дала. Даже не спросила, зачем пришли.
– Это не бес, это казачка, – усмехнулся Елисей. – Чем служить могу, господа?
– Мы узнать приехали, как там все было, – быстро пояснил комендант.
– Проходите. В саду поговорим, – кивнул Елисей, отступая в сторону.
Провожая гостей к столу, вкопанному под старой яблоней, парень жестом подозвал к себе Наталью и тихо попросил ее подать гостям чаю. Нехотя кивнув, женщина принялась хлопотать, а парень, рассадив гостей, устало откинулся на ствол дерева, под которым и стоял стол с лавками.
– Ориентир вы дали правильный, – начал он, дождавшись, когда Наталья подаст самовар, заварочный
