Андрей Круз - Возле Тьмы. Чужой

– Джо, в ту сторону нельзя! Никак нельзя! – заорал я в рацию. – Уходи в противоположную.

В ответ я услышал только ругательства, но машина изменила направление, метнувшись в проезд между домами и подпрыгнув на низком бордюре. Прямо у меня над головой пронеслась толстая ветка, чуть не вышибив мне мозги, в одном месте бешено несущийся грузовик завалил низкую оградку, затем машина вылетела на параллельную улицу, чуть присела на подвеске, спрыгнув с бордюра, а затем ввинтилась в поворот, завиляв кузовом так, что у меня чуть голова не оторвалась.

Таранить тварей не получалось: они уворачивались от несущихся на них трех тонн металла, а может, их еще и отпугивал яркий свет всех фар, дальнего света и включенной «люстры». Это помогало, потому что броситься на меня сбоку они не успевали, а оказавшись сзади, попадали под пулеметный огонь. Не думаю, что я многих убил, но они старались увернуться от пуль и отставали, а машина, которую тащил могучий двигатель, все набирала и набирала скорость.

Неожиданно включился еще ряд фар на крыше, залив светом пространство за машиной, и это вроде как опять напугало тварей на какой-то момент, они опять приотстали. Оказывается, «люстра» могла светить не только вперед, но и назад. Я успел еще поменять ленту до того, как мелкая тварь, похожая на мартыхая, запрыгнула на борт кузова, вцепившись в бронелист, и я расстрелял в нее остаток патронов из двадцатизарядного магазина «фала», сбив ее за борт.

Потом вновь была стрельба, за нами катилась самая настоящая волна монстров, разных – крупных, мелких, визжащих, воющих, – словно врата ада раскрылись, выплеснув на улицы мертвого городка все содержимое преисподней. Пулемет грохотал почти не останавливаясь, выплевывая ленту за лентой. После пятой я вытащил горячий ствол, обжегшись так, словно схватился за раскаленную сковородку, швырнул его на дно кузова и воткнул на его место новый, холодный, выдернув его из держателя на вертлюге, спасибо автору этой толковой конструкции.

Когда волна тварей начала отставать, опять случилось то, чего я уже ожидал: твари выставили «чемпиона». Огромная «гончая», неожиданно быстро и страшно ускорившись, складываясь почти пополам в прыжках, рванулась за нами следом в последней отчаянной попытке не дать нам уйти. Она рванула не по прямой, а по дуге, по запущенным сухим газонам перед домами, за брошенными машинами, которые прикрыли ее от пулеметного огня. Пусть пули и прошивали их насквозь, но они не дали взять тварь в прицел. И понимая, что она нас сейчас все же догонит, я сделал то единственное, что должен был сделать, – бросил пулемет и, нагнувшись, начал вытаскивать из подсумка висящей на кресле трофейной разгрузки полный магазин для «фала».

Тварь, словно почувствовав, что ей сейчас ничто не угрожает, перескочила на крышу машины, потом на следующую, неотвратимо приближаясь. Моя рука нащупала плоскую увесистую металлическую коробку магазина, откинула резиновый стопор, потянула магазин из «поча». Тварь взвыла, словно от восторга, перескочила уже на асфальт, приблизившись к пикапу и оказавшись от него в нескольких шагах, гоня перед собой волну чудовищного, древнего голода, жажды убийства. Словно ледяные когти впились мне в сердце, стало тяжело дышать, на глаза начала накатывать черная муть, и в ней же растворились все звуки, кроме звона в голове и отчаянного стука собственного сердца.

Рука с полным магазином ударила по защелке снизу, выбросив пустой.

Мои глаза и глаза догонявшего чудовища встретились, и меня словно потащило куда-то во Тьму, в бездну, в вечный холод и страх.

Полный магазин встал на свое место, звонко щелкнув.

Патрон с лязгом вошел в ствол. Приклад уже уперт в плечо.

Тварь прыгнула, целясь в меня.

Первые выстрелы словно пробили это тягуче-замедленное состояние. FAL забился в частой суетливой очереди – он был сам как взбесившееся животное, которое я с трудом удерживал в руках, не давая струе пуль уйти в сторону от близкой цели. Брызнуло черным, выбило черные же облака Тьмы из приблизившегося на расстояние вытянутой руки монстра, а затем по ушам ударил, как звук циркулярной пилы, вгрызающейся в металл, дикий, невозможный визг.

– А хрен тебе, – прошептал я, выбрасывая опустевший магазин из автомата и нашаривая новый. – Хрен догонишь. Копирайт батька Махно.

Тварь рухнула, а меня трясло так, что я даже нашарить подсумок не мог.

48

В Коди мы не поехали. Джо все же решил срезать дорогу, свернул пораньше на узенькую асфальтовую двухполоску, которая уже привела нас к маленькому озеру. Решили, что если в Грэйбулле такое безобразие творилось, то почему бы подобному не быть и в Коди?

Твари нас не преследовали. А если и преследовали, то давно безнадежно отстали, так что у нас была возможность помыться в холодной воде озера при свете фар. Одежду же частично пришлось выбросить. Я остался в куртке на голое тело – свитер и майка под ним были пропитаны кровью, – а Джо, как оказалось, еще и джинсы уляпал, так что остался без них, а лишь в длинных трусах и ковбойских сапогах.

– Это не повод для шуток, – сказал он, перехватив мой взгляд. – И не то, что следует обсуждать в баре вечером.

– Да, я понял, – закивал я с полной готовностью, но он мне, похоже, не очень поверил.

Выбрасывать штаны он, однако, не стал, а долго стирал их в холодной воде озера, после чего повесил сушиться на пулеметный вертлюг, вроде как на ходу, на ветру просохнут. Наверное, просохнут, почему нет?

Между тем я шарился по кабине затрофеенного пикапа и в результате обнаружил там дорожный атлас Вайоминга, чему очень порадовался. Подробный, до самых-самых мелочей. И пока Джо стирал штаны, я взялся его листать.

– Джо, а в Коди аэродром большой, что ли?

– Есть аэродром, – оглянулся он. – Все, кто хотел попасть в Йеллоустонский парк, прилетали туда.

Джо сидел на корточках у среза воды, держа джинсы на вытянутых руках и наблюдая, как с них стекает вода.

– А-а, – протянул я, – он там на «джамбо-джеты» рассчитан, получается.

Джо хохотнул, покачал головой, явно удивившись какой-то глупости, которую я сказал.

– Ближайшее место, куда мог сесть большой самолет, – Денвер, Колорадо. А ты, напомню тебе, сейчас в Вайоминге, то есть в самой глуши. Здесь в основном турбопропы и редко-редко когда маленькие частные реактивные садятся. И так по всему штату.

– А частные самолеты в Коди стояли?

– Ну… наверное, – задумался он и вновь обрушил мокрую массу ткани в воду. – Я там не был никогда, если честно. Сам улетал из Шеридана. Но должны быть, наверняка. А что?

– Да так, – толком ничего не ответил я, потому что сам пока не сформулировал мысль достаточно понятно. – Я в принципе летаю на маленьких самолетах, вот и думаю – может из этого что-то умное получиться или нет.