За горизонт - Сергей Анатольевич Панченко
Наступил день, когда Иван решил отправляться домой. Парусник «Север» к тому времени уже ушёл в свой посёлок, забрав с собой Эдриана и ещё нескольких человек для установления отношений. Прометей перечертил для них карту маршрута своего полёта со всеми островами, течениями и отмелями, указав в какой день, какая стояла погода. «Северяне», как они сами себя называли, обещали прибыть в гости следующим летом. Нынешнее было уже на исходе.
Ивану заполнили бурдюки самогоном и дали ещё бочку из яблочного дерева, наказав, если она не потратится в полёте, выпить её содержимое по возвращении. Провизии хотели дать столько, сколько не позволяла подъёмная сила шара. Прометей рассчитал нужное количество, вернув лишнее. Много места занимали привитые черенки, высаженные в горшочки – настоящая ценность, которая грела Ивану душу, и одна из побуждающих причин вернуться домой.
Прохладным августовским утром Иван поднялся в воздух. Как только он понял, что управление шаром зависит только от него, страх прошёл. Когда рядом не было человека, на которого можно было переложить работу, голова работала иначе. Иван сразу определил направление своего полёта и держал его строго, несмотря на погодные условия. Он пережил дожди и штормы, внезапные ветра и морозные высоты с кислородным голоданием. Встречающиеся по пути острова, знакомые по предыдущему полёту, добавляли ему уверенности в своих расчётах.
На Новую Землю он зашёл прямо с северной оконечности Северного острова. Огромный архипелаг выглядел, как материк. Вершины гор почти задевали корзину шара. Внизу паслись стада оленей. По берегам нежились тюлени. А среди травы изредка виднелись жёлтые туши белых медведей.
Перелетев пролив, отделяющий Северный остров от Южного, Иван заволновался. До дома оставалось совсем немного. Одиночное возвращение изменило его. Он почувствовал, что стал другим, вытравив из себя мальчишество и беспечность.
Из-за бьющего в глаза низкого солнца Иван поздно заметил посёлок внизу. Он выключил горелку и открыл клапан, чтобы скорее стравить горячий воздух. Много раз представляемое в воображении возвращение не получилось таким, каким было задумано. Иван хотел сесть рядом с домом, но ветер отнёс его на несколько километров от посёлка.
Приземлился он мягко, облегчённо выдохнул, что путешествие наконец-то закончилось, и собрался идти домой, чтобы взять упряжку, отвезти шар и корзину. Он не прошёл и полкилометра, как увидел летящую навстречу оленью двойку. Когда она приблизилась, Иван разглядел, что ей управляет Анхелика.
Супруга спрыгнула с повозки, поравнявшись с Иваном, и бросилась ему на шею.
– А я думала, что больше тебя не увижу-у-у, – разрыдалась она.
– Да что со мной будет-то? – Иван почувствовал, как у него самого затрясся подбородок, а в глазах застыли слёзы. – Как там наши малыши? А как ты меня увидела?
– Я не глазами, я сердцем почувствовала, что ты надо мной.
Едва Матвей с сёстрами пристали к берегу острова, как поднялся сильный шторм, продолжающийся две недели. Они успели оттащить шлюпку подальше от берега, спрятать её между камнями, используя как жилище. Матвей сразу отправился на охоту и добыл тюленя. Он разделал его прямо на берегу, чтобы сёстры не видели этот неприятный процесс. Домой он вернулся с кусками туши.
Затем пришлось искать дрова, которые почти не водились на этом острове. Вместо них использовали кустарник с грубыми корявыми ветками, которые горели жарко, но источали едкий дым. Первый настоящий ужин получился коротким. Глория быстро объелась и стала страдать коликами. Матвей сокрушался, что допустил это, зная последствия.
К счастью для девушки, недомогание скоро закончилось. Матвей и Кейт в редкие периоды затишья ходили собирать кустарник. Его сушили в местах, недоступных дождю. Матвей обрабатывал жиром ветки, которые не успели просохнуть. Пока на них обгорал жир, они высыхали и горели почти без дыма.
– Я знаю, зачем вы ходите за дровами, – как-то призналась Глория. – Вы там трогаете друг друга.
– Ты подглядывала за нами? – Кейт нахмурилась.
– Надо больно. Я догадливая, – она замолчала, но желание проговориться было сильнее её. – Да, я подглядывала. Нечаянно. Я просто пошла за вами.
– Чёрт, у нас такой большой остров, а места для влюблённых нету, – Матвей покачал головой.
– Глория, тебе должно быть стыдно за твой поступок, – Кейт попыталась пристыдить сестру, но давить на совесть подростка редко, когда давало результат.
– Это вам должно быть стыдно. Не для того человеку были даны некоторые органы, чтобы использовать их для сластолюбия.
Фраза, произнесённая ею, была точь-в-точь цитатой Брайана. Это напугало Кейт.
– Наш так называемый отчим не стеснялся использовать свои органы при детях. Забудь о нём, и обо всём, что он говорил, как о страшном сне. Он был неправ, во всём неправ. Он выродок, не человек.
Пламенная речь сестры произвела на Глорию эффект. Она больше не укоряла сестру, но однажды призналась, что Матвей ей тоже нравится и она расстраивается, когда они уходят по «своим делам».
– Он общается со мной, как с ребёнком, а я уже взрослая. У меня всё, как у женщины, – разревелась Глория.
– Ты пойми, в любви нет такого, чтобы у мужчины было две женщины. Ты просто не знала других мужчин и поэтому думаешь, что влюбилась в Матвея. Потерпи, когда мы окажемся в его посёлке, у тебя будет огромный выбор. Там мужчин в несколько раз больше женщин.
Глория терпела, и терпеть ей пришлось очень долго. По окончании шторма стало ясно, что наступила осень. Задули ветра, по утрам выпадал иней, а лужи покрывались ледком. Матвею стало ясно, что этим летом попасть домой у них уже не получится. Следовало готовиться к зимовке.
Он начал собирать камни и выкладывать из них стену, чтобы закрыть одну из сторон, открытую всем ветрам. Сёстры из грязи делали замазку, заделывая отверстия между камнями. Получилось тихо, уютно и просторно. Шлюпка внутри самодельной пещеры превратилась в спальный отсек.
Остров оказался густонаселённым. По ночам его оглашали крики неизвестных животных или птиц, пугая девушек.
