Андрей Валентинов - Флегетон. Созвездье Пса. Омега
Рабочая тетрадь. С. 43—44.
…4. Если воздействие магнитной аномалии («контур») и лунного света в Крипте («лампа») действительно сильно влияет на психику.
В этом случае обряд, проводимый в святилище, можно реконструировать следующим образом.
Обряд мог проводиться в лунную ночь. Следует отметить, что полнолуние конца лета считалось в античной Греции главным, поэтому наиболее важный обряд проводился скорее всего в полнолуние августа.
Обряд начинался за час до полуночи по нынешнему счету времени. Снимались деревянные щиты, закрывавшие вход. Посвященные ждали возле ступеней. Наконец первый лунный луч падал на верх алтарной ниши, освещая корону на голове богини (в случае если это была Дева или Херсонас). Затем освещалось лицо, вся фигура. Вслед за этим в святилище входил жрец — или даже двое, по двум лестницам, идущим от площадки, начинавшейся ниже сохранившихся двенадцати ступеней. Вошедшие медленно приближались к алтарю, где начиналось главное таинство, при котором каким-то образом использовалось воздействие перечисленных выше факторов на психику человека. Это могло быть пророчество (ясновидение) или даже активное магическое воздействие, в котором какую-то роль играла статуя в нише.
После перестройки святилища в христианскую Крипту обряд, конечно же, стал проводиться по всем христианским канонам (обычные христианские службы), однако в нем каким-то образом могла быть по-прежнему использована специфика этого уникального сооружения.
Следует вспомнить, что Херсонес стал доступен для врагов после того, как св. Владимир, взявший город обманом, вывез в Киев много христианских реликвий. Не была ли тогда разорена Крипта ?
Все эти предположения пока ни в малейшей мере не опираются на факты…
…Лунный свет плещется на неровной, покрытой выбоинами скале, лунный огонь клубится над черным провалом, неслышно уходит обратно к черному безвидному небу. Каменные ступени обрываются в лунную кипень, холодные волны совсем близко, совсем рядом. Бледное тревожное пламя вспыхивает в пустом оскверненном алтаре…
Чужая тайна, давняя, забытая навсегда. Вытяни пальцы, коснись, почувствуй, вдохни… Но тайна останется тайной, я напрасно сижу возле врубленной в скалистую твердь лестницы, напрасно жду какого-то ответа, напрасно, напрасно…
Холод скалы, холод ночного воздуха, холод лунных лучей…
Город славен, богат. Его стены крепки. Но неслышно текут воды Леты-реки. Все прошло. И у старых забытых развалин Злые тощие козы жуют сорняки.
Режим есть режим. Стоит один раз поспать вволю, и шестичасовой будильник воспринимается вдвое горше. Голова падает обратно на спальник, веки захлопываются, Бог с ним, с Мангупом, стоял — и еще постоит. Без нас.
За плечо дергают, и веки вновь, хотя и не без скрежета, приподнимаются. Железный человек Борис уже встал. Вид у него, правда, сомнамбулический, но у меня, вероятно, еще веселее. Кофе… Кофе!
…Спасительный, воскрешающий, из гроба поднимающий…
Глоток, еще глоток… Уже можно двигаться и даже соображать. Что у нас со временем? Нормально, но, боюсь. Свету еще предстоит будить. Пока добудишься, пока приведешь в чувство… Вот что, Борис, заварим-ка еще одну кружку. Жди нас в семь с четвертью на скамейке, что у поворота на Древнюю…
Не забыть кепку… Очки… Кроссовки… Годится, можно идти.
Двигаюсь осторожно, стараясь не расплескать кружку с допингом. Далековато нести, но другого выхода нет.
Ясное дело, Света спит. Первое, что она видит, приоткрыв глаза, это, естественно, емкость с кофе. Уже со вторым глотком начинает проглядывать сознание. Наконец кофе выпит и можно спокойно покурить; кажется, самая сложная часть операции — побудка — прошла успешно.
Автобус мчит, мы сидим на переднем сиденье и жмуримся, несмотря на стекла очков. Солнышко — что надо, но то ли еще будет к полудню!.. Так, что со временем? Все в порядке, Свет, мы как раз успеваем. Еще можно будет и по рынку пробежаться, и персиков подкупить. Правда, я планировал вишни…
Запускаем Свету в рыночную суету, а сами спешим к остановке. Где тут на Терновку? Ну, билеты-то взять недолго, а вот толпа… Да, Борис, толпа страшненькая, хорошо, что мы без рюкзаков. Это тебе не электричка…
Автобус уже выруливает и рычит, а Светы все нет. Ладно, чему быть, тому не миновать, с судьбой не поспоришь. Это я виноват, даму в таких ситуациях нельзя отпускать одну, тем более на рынок.
Автобус подкатывает, в распахнутые двери устремляется бурлящий поток, и тут появляется Света, что-то бормоча про кооперативный киоск, где продаются неплохие майки-«ламбадки». Дороговато, правда, но…
Иду в авангарде, за моей спиной — Света, Борис прикрывает сзади. Людской поток бушует, главное — попасть в струю, так сказать, на стрежень, тогда уж точно втащат. Ага, кажется, попали. Теперь не получить бы локтем по физиономии… Оттоптанные ноги не в счет… Есть! Влезли!..
…Давят, душат, топчут, плющат, ничего, мы здесь, мы тут, мы тоже давим, душим, топчем, плющим…
Автобус ползет через весь город, умудряясь всасывать в себя очередных жаждущих странствий бедолаг. За окном, насколько можно разглядеть за головами-кеглями, проплывают новые кварталы Себасты — одинаковые, утомительно белые, с многочисленными мемориальными досками и идейно выдержанными монументами на каждом углу. Жарко, дышать нечем… Ничего, скоро полегчает!
И вот город наконец позади, людей прибавилось, но свежий ветер рвется в окна, становится веселее. Та-а-ак, Борис, давай разбираться. Слева сейчас будет Сапун-гора, там должен быть такой шпиль, его еще Мечта Импотента называют. Потом спуск…
…Нелепый город, злобный город, душный город, чужой город. Не люблю тебя, не люблю, не люблю…
Едем долго, домишки за окном сменяются виноградниками, затем исчезают и они, дорога то ныряет вниз, то вновь начинает ползти на очередной холм, но вот автобус начинает рычать, сбавлять скорость. Это уже не просто подъем, это гора. Значит, скоро поворот на Терновку. Прощай, цивилизация, въезжаем в дикие края!
Дикие края начинаются с разбитой грунтовки, за окном нескончаемой лентой ползет невысокий крымский лес, а остановки случаются все реже. Да, это уже горы. Горы непростые, Света. Сейчас справа будет поворот… Именно этот, совершенно верно. Так там стоит пост. И не просто пост — каждую машину обыскивают. Вот и гадай, что за поворотом спрятано… Нет, ЦРУ, конечно, знает, это нам не положено. Ничего, еще минут десять — и приехали.
Как-то незаметно автобус пустеет. Очевидно, до конечной доедет едва ли дюжина. Но садиться не стоит — эти дома, по-моему, уже Терновка и есть.
Терновка — огромное село, дома из белого ракушечника, сады с металлическими оградами, из-за которых попеременно ораторствуют хозяйские Жучки и Шарики. Новостройка начала 60-х, приют отставников, опора строя.
…На первый-второй, на третий-четвертый, противогазы надеть, левое плечо вперед, ножку тяни, как стоишь, как дышишь, извилина от фуражки, союз нерушимый республик свободных…
Центральная площадь ничем не отличается от всех этих Ароматных, Танковых и Майорских: двухэтажный магазин с гордой вывеской «Дом торговли», белесое здание совета с обязательным тмутараканским Болваном, помазанным бронзовой краской, тут же и автостоянка, куда мы успешно подруливаем. Все живы? Тогда порядок. Как говорится, на выход, с вещами.
Теперь можно и передохнуть, перекурить и даже съесть по помидору с куском хлеба. И даже водички выпить — по глотку, не больше. Следующую воду будем пить уже на Мангупе, в Эдемской долине. Ну, еще минутку посидим… Как там со временем? Порядок, идем по графику!
Село лежит в долине, а наш путь — вдоль неширокого шоссе, ведущего к поросшей лесом горной гряде. Есть, правда, тут одна хитрая тропинка через перевал, но рисковать не будем, И по дороге недалеко… Слева и справа
— все те же дома из белого ракушечника, перемежаемые садами за высокими сетками. Верно, Борис, это именно персиковый сад. И я бы рискнул, но сейчас, пожалуй, не стоит — персики еще зеленые. Вот ежели бы на неделю позже…
А наше дело — все вперед, вперед, вперед. Отдыхать не будем, а то расклеимся, впереди — неприступная гора, шестьсот метров, отвесные склоны и лишь одна сносная дорога наверх. Сам господь создал эту гору для крепости.
…Да кто угодно там жил. Света. Вначале римляне пост построили, потом народ набежал — от варваров спасаться. А после был тут город Теодоро, столица христианского княжества. Пока турки не пожаловали. …Они были умны, османы, они были хитры, османы, на гору втащили пушки османы, они мраморные ядра полировали, османы, полгода в упор лупили османы, они никого не щадили, османы…
Да, Борис, и запорожцы здесь шерстили. Хан на Мангупе казну прятал, вот славяне и подсуетились. А сейчас пусто, даже археологи не каждый год заезжают…
