Эдгар Берроуз - Пираты Венеры
— Просто не можешь его убить, вот в чем дело. Этой штукой нельзя убить. Ты лжец и запугал своей ложью других, но тебе не испугать Тироса.
— Но я могу очень просто доказать, что эта штука может убивать, оставив в покое беззащитного раба.
— Как? — спросил Тирос.
— Убью тебя.
Тирос вскочил, буквально воткнувшись в потолок. Его жабры бешено хлопали, и он засопел так сильно, что с минуту ничего не мог ответить.
— Хватайте его! — крикнул он своим гвардейцам. — Отберите у него эту вещь.
— Стойте! — приказал я, направив пистолет на него. — Если кто-то подойдет или будет угрожать, убью тебя, Тирос. Если захочу, могу перебить всех в зале. Я не желаю никого убивать, пока меня не вынудят. Все, что я требую, — это освободить мою жену Дуару, меня и моих друзей, Кандара и Артола. Мы уйдем, и вам ничто не будет угрожать. А пока я здесь, Мипос не может чувствовать себя в безопасности. Что ты скажешь, Тирос?
Его воины колебались, повернувшись к нему. Тирос оказался в весьма затруднительном положении. Если обнаружит страх, то потеряет авторитет. Будет настаивать на выполнении своего приказа, может потерять жизнь. Он решил отвертеться. И нашел способ: повернулся к Ирону.
— Предатель! — завизжал он. — Убийца! Ты направил сюда этого раба, чтобы уничтожить меня. И за то, что он отказался выполнить твой приказ, я прощаю его. В конце концов, это всего лишь невежественное создание низшего порядка. Он не умеет вести себя по-другому. Но ты — негодяй! Ты умрешь! За государственную измену приговариваю тебя к смертной казни, а этот человек приведет мой приговор в исполнение. Он будет твоим палачом.
— Увести второго раба на невольничий двор и поставить Ирона на его место у колонны, — приказал он. Затем повернулся ко мне. — А теперь поглядим, как действует твоя штука. Убей Ирона!
— Я уже сказал, что убиваю, только защищая себя. Если ты хочешь, чтобы я кого-нибудь убил, иди сам сюда и напади на меня. Или заткнись.
Как многие тираны и деспоты, Тирос был полусумасшедшим и не умел контролировать свои эмоции, а уж теперь и вовсе впал в бешенство. От него даже пошел пар. Он почти лаял, хлопал жабрами, рвал бороду, но я видел, что он боится и потому не сделал ни малейшей попытки атаковать меня и не отдал никаких приказаний.
— Послушай, — обратился я. Пришлось кричать, потому что Тирос поднял ужасный шум. — Отпусти нас и дай нам уйти с миром. Иначе дела могут обернуться так, что мне придется убить тебя, чтобы добиться свободы.
— От него нужно избавиться любой ценой, — посоветовал какой-то вельможа из зала.
Этого-то Тирос и ждал, чтобы дать задний ход, не потеряв лица.
— Что ж, если так желает мой народ, я рассмотрю его предложение. Вернуть раба на невольничий двор. Я не желаю больше его видеть.
Глава 15
Вернувшись, я увидел, что раб, в которого я отказался стрелять, рассказывал всем о моей стычке с Тиросом. Как обычно, в таких историях, он все неимоверно приукрасил. Остальные рабы смотрели на меня, как на выходца из могилы или, лучше, как на смертника. Они столпились вокруг, задавали множество вопросов. Некоторые даже стремились меня потрогать, как человека, осмелившегося напасть на льва в его собственном жилище. Плин восхвалял меня громче всех. Кандар казался озабоченным. Он считал, что я на этот раз погорячился и предрешил свою участь. Артол искренне радовался. У него типичная реакция воина — за то, что я сделал, не жалко и умереть. Восхваления Плина казались мне неискренними и приправленными завистью. В конце концов, он мипосанин.
Кандар, Артол и я после всех расспросов отделились от остальных и уселись на утрамбованную землю, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Они оба были очень признательны мне, что я включил их в свое требование об освобождении, но никто не надеялся, что существует хоть малейший шанс на спасение.
— Тирос найдет способ убить тебя, — предупредил Кандар. — Все-таки один человек не в состоянии одолеть целый город, полный врагов.
— Но как? — спросил Артол. — Ты представляешь себе, как?
— Тс-с-с! — предостерег Кандар. — Сюда идет Плин.
Кандар не доверял мипосанину. Неудивительно, парень был слишком скользким, а его изъявления дружбы чересчур преувеличенными.
Мы втроем уже давно спали по очереди, ночью один из нас всегда бодрствовал. Но в ту ночь мы, должно быть, заснули, и на следующее утро я обнаружил пропажу пистолета. Его украли, пока мы спали. Я спохватился сразу, как проснулся, и, когда сообщил о пропаже остальным, Кандар тут же спросил:
— Где Плин?
Плина на невольничьем дворе не было. Мы удивились, что он осмелился дотронуться до оружия. Вероятно, соблазн вознаграждения или же страх перед наказанием были столь велики, что он решился. Как видите, у нас не возникло сомнений, кто это сделал.
Я ожидал, что меня убьют немедленно, но вмешались непредвиденные обстоятельства, отсрочившие мой конец. Джонг устроил праздник. У одного из детенышей Тироса развились руки, ноги и легкие. Он уже мог выйти из бассейна — будущий джонг Мипоса. В связи с торжествами понадобилось много рабов, и все мы были доставлены на огромный дворцовый двор, занимавший несколько акров. В центре находился бассейн, где и подрастали королевские монстрики.
Во дворе было полно знати, женщин и рабов. Я заметил Плина и хотел подойти к нему, но он быстро ушел прочь, в ту часть сада, где разрешалось находиться только свободным людям. Так вот какой была награда за его предательство! Разумеется, пойти за ним я не мог. Стражники строго следили за порядком.
Один из дворцовых рабов наблюдал эту маленькую драму, когда Плин удирал, а стражники грубо отправили меня назад. Этот парень улыбаясь сказал:
— Должно быть, ты тот самый раб, у которого Плин украл странное оружие.
— Да, это я, и мне очень хотелось бы знать, где оно.
— Оно в бассейне. Тирос так был им напутан, что от страха приказал бросить его в воду.
Ну ладно, теперь я по крайней мере знал, где находится мой пистолет, хотя толку от этого мало. Он мог лежать там вечно, металл, из которого делалось оружие, не подвержен коррозии. Несомненно, что ни один мипосанин не рискнет к нему притронуться.
Вокруг бассейна шла дикая попойка. Пили какую-то крепкую бурду, которую стряпают мипосане. Тирос пил много и крепко захмелел. Я увидел Скабру, его ваджонг — даму весьма внушительного вида. Неудивительно, что Тирос ее боялся. Увидел я и Дуару, но никак не мог сделать так, чтобы и она заметила меня. Подобраться поближе не удавалось — между нами постоянно мельтешили сотни людей, да и воины пресекали мои попытки приблизиться к бассейну.
В полдень раздался громкий крик глашатая, и взоры всех присутствующих обратились к бассейну, откуда вылезало отвратительное маленькое земноводное. У него все еще была голова рыбы. Все представители знати побежали ловить принца, но он ловко увернулся от них и стал носиться по двору, не даваясь в руки. Наконец его загнали в какую-то ловушку, набросили сеть, после чего отнесли в королевскую детскую, где у него будет отдельный бассейн и где он закончит свое развитие.
К этому времени Тирос был уже совершенно пьян. Я увидел, как он приближается к Дуаре. Скабра поднялась со своей скамьи и тоже пошла туда. Я не слышал, что Тирос сказал Дуаре, но увидел, как ее маленький подбородок вздернулся вверх, и она повернулась к нему спиной. Раздался гневный голос Скабры — пронзительный, скрежещущий, — и Тирос, обычно робевший перед ней, тут, ободренный напитком, рявкнул что-то в ответ. Они обзывали друг друга всевозможными, отнюдь не королевскими именами, которые только приходили им на ум. Взоры всех обратились на них.
Внезапно Тирос схватил Дуару и потащил за собой. И тут я бросился вслед за ними. Никто не обратил на меня внимания. Все были слишком увлечены королевским поединком, потому что Скабра кинулась за ними в погоню. Тирос мчался к пруду, волоча за собой Дуару. Он добежал до края бассейна и, к моему ужасу, нырнул, утащив Дуару за собой.
Глава 16
Какой-то воин пытался преградить мне дорогу, когда я мчался к бассейну. Я ударил его правой в челюсть, и он свалился. Трезубец просвистел над моей головой, когда я нырнул, другой вошел вслед за мной в воду. Но никто не бросился в погоню. Вероятно, они считали, что Тирос в своей родной стихии и не нуждается в защите. Возможно, их даже не очень-то волновало, что с ним произойдет, настолько все его боялись и ненавидели.
Бассейн был глубоким, даже очень глубоким. Внизу я различал силуэты Тироса и Дуары, уходившие все глубже и глубже. Удастся ли мне догнать их, прежде чем Дyapa захлебнется? Уцелеем ли мы вообще в поединке с человеком-амфибией и успеем ли вынырнуть на поверхность? Эти вопросы волновали меня, когда я плыл за Тиросом.
Достигнув дна, я увидел, что Тирос исчез в темной щели в стене бассейна. Я последовал за ним. Мои легкие были на пределе. И тут я заметил на дне свой пистолет. Он лежал там, куда его бросил Плин по приказанию Тироса. Мне оставалось только протянуть руку и схватить его, и тут же я вплыл в темный туннель, чтобы бороться за жизнь Дуары и свою.
