Павел Корнев - Лед

Я попытался встать, чтобы поднять Ветрицкого, но с удивлением обнаружил, что земля ушла из-под ног, а небо бешено крутанулось перед глазами. Новая попытка встать тоже ни к чему не привела: ноги обмякли, в голове зашумело, а уши словно залепили восковыми пробками. Приплыли. Ничего, полежу немного — оклемаюсь.

Неожиданно надо мной склонился какой-то человек. Мне он показался смутно знакомым, но надвинутая на лоб меховая шапка, высоко поднятый воротник тулупа и темные солнцезащитные очки мешали разглядеть лицо. К тому же в глазах все плыло и виделось размазанным, как сквозь толстую полиэтиленовую пленку. Но я этого типа точно раньше где-то встречал. И оказывать мне медицинскую помощь он явно не собирался. Почувствовав, как по карманам начали шарить чужие руки, я попытался сбросить оцепенение и потянулся за пистолетом. Мою руку просто откинули в сторону.

— Ты что там делаешь? — Крик заставил мародера вздрогнуть и метнуться прочь.

Слух начал восстанавливаться, и стал слышен скрип снега под ногами приближающихся людей. Это еще кто? Братья? Точно, вон идет Гриша Комиссаров — приятель Клима.

— Эй! — Из-за палаток выскочили трое дружинников и заорали убегающему парню: — Стоять!

— Боря, за ним! — Грохнуло несколько одиночных выстрелов.

Молодой дружинник помчался за скрывшимся за палатками вором.

— Что здесь происходит? — Дружинники взяли братьев на прицел.

— Не видите, людям плохо? — Гриша склонился над Ветрицким.

— А ну назад! — переводя автомат с одного брата на другого, рявкнул пожилой старшина. — Отошли от них, быстро! Живо, я кому сказал!

— Вы че, мужики, совсем попутали? — Братья выполнять приказы не торопились. Их пятеро, и двое автоматчиков для них не указ. С другой стороны, с Дружиной не повоюешь.

— Молчать, руки за голову! — не унимался дружинник и приказал своему подчиненному: — Беги лейтенанта приведи. Скажи: по последней ориентировке парня задержали.

Задержали? По ориентировке? Это меня-то? Что это за чушь собачья? Я рванулся, чтобы прояснить ситуацию, но мрак в голове сгустился, полыхнул огнем и отправил меня в забытье. Сначала откуда-то издалека еще доносились обрывки слов, но вскоре смолкли и они. Полный аут.

— Живой?

— Пока да.

— Что значит — пока?

— То и значит. Я от стылой лихоманки лекарства не знаю. Надеюсь, ты в моей квалификации не сомневаешься?

— Нет, что ты.

Это обо мне? Где я? Я попытался открыть глаза, но не смог. Такое иногда бывает во сне — понимаешь, что спишь, пытаешься проснуться и не можешь. Или просыпаешься, но всего лишь в другом сне.

— Очнется?

— Вряд ли.

— Нам его допросить надо.

— Попробуйте со вторым. Тот, правда, тоже пока без сознания.

— С тем что?

— Перелом бедра и закрытая черепно-мозговая. Случай тяжелый, но шансов больше, чем у этого.

Допросить? Не очнется? Я напрягся, но ни моргнуть, ни крикнуть хоть что-либо не было сил. Тело мне больше не подчинялось. Казалось, всего укутало толстенное одеяло, не позволяющее ни шелохнуться, ни даже глубоко вздохнуть. Что ж, остается расслабиться и получать удовольствие, то есть информацию. Стоило успокоиться, как я сразу узнал голос одного из беседующих — Перов. Заместитель воеводы собирался допросить меня лично? Дела… Голос его собеседника тоже казался смутно знакомым.

— А если в мозги залезть?

— Телепат лишний есть? У него такая каша в голове, что кого угодно с ума сведет.

— Слушай, Долгоносов, объясни мне, что вообще происходит?

— Что происходит? Это твои люди доставили сюда этого гаврика. И тебе видней должно быть, почему я должен бросить своих пациентов и оперировать вашего доходягу. И ладно бы только бок ему зашить, так нет — он еще и стылую лихоманку где-то подхватил.

Долгоносов? Хирург, значит. Я же говорил: чужой кровью…

— Вот с этого места поподробней.

— В смысле?

— В смысле, почему он еще жив?

— А об этом стоит спросить у того дилетанта, который его драконьим огнем напоил.

— Дилетанта? Но пациент-то скорее жив, чем мертв.

— Именно дилетанта. Заведомо тупиковый путь.

— Почему?

— Да потому, что его тело, — Долгоносов схватил меня за руку и потянул ее на себя, — замерзает равномерно, а концентрация драконьего огня такой однородностью не отличается. Вот и получается, что одни органы замерзают, а другие — кожный покров, в частности, — поджаривают. Ожоги видишь?

— Вижу. А равновесия достичь нельзя?

— Во сне организм имеет больше возможностей для саморегулирования. Но, скорее всего, этого будет недостаточно. С другой стороны, обученный колдун способен…

Хлопнула дверь, по дощатому полу загрохотали железные набойки. Судя по звукам шагов, в комнату зашли несколько человек. Проскрипел передвигаемый по полу стул.

— Что узнали? — перебил врача Перов.

— До Форта их подвез хуторянин со Старой мельницы. Мы его проверили, он ни при чем.

— Ну, я пойду, — заявил Долгоносов. Еще раз хлопнула дверь.

— Откуда такая уверенность, Семен Петрович? — с вполне заметным скепсисом в голосе спросил Перов. — И потом, нож мог ему просто понравиться.

Семен Петрович? Это который Царько — начальник отдела контрразведки Дружины?

— «Кедр» ему понравился, а не нож. Больше ничего во время обыска обнаружить не удалось. Со слов околоточного подозрительные контакты отсутствуют, — ничуть не смутился Царько. — К тому же у нас есть показания дежуривших у юго-восточных ворот старшины Рябых, а также рядовых Миронова и Васина, согласно которым к находившимся в бессознательном состоянии патрульным приблизилось неустановленное лицо, при появлении пятерых братьев незамедлительно скрывшееся. Организованное преследование и последующие поисковые мероприятия результатов не дали.

— С этого и надо было начинать, — пробурчал заместитель воеводы. — Братьев допросили?

— Они утверждают, что оказались там случайно и опознать неизвестного не смогут, — отрапортовал Царько.

— Маяк в «Чешуе дракона» тоже случайно оказался? Не верю я в такие совпадения. — Перов забарабанил пальцами по подоконнику. — Надо на них надавить.

— Это будет политически неверно, — возразил ему Артем Гельман.

Ого! И он здесь. Кто же последний молчун?

— Почему?

— У Андреевского рудника трех Снежных Лордов видели, мы туда на охрану полсотни братьев подрядили.

— А что, Гимназия совсем ничего уже не может? — Как я понял, заместитель воеводы обратился к человеку, до сих пор сохранявшему молчание. — Может, нам лучше с Лигой сотрудничество налаживать, а, колдун? Что скажешь?