Пожиратель Богов. Часть 3 - Юрий Розин
Увернуться он не успел, лишь подставить под атаку предплечье и покрыть его защитной мировой аурой.
Обычного Руйгу, властвовавшего над миром планетарного типа, если бы он не подготовился к атаке достаточно основательно, этот удар смел бы с места. Не факт, что убил бы, но полтела превратил бы в месиво чисто ударной волной от взрыва при попадании.
Ум Гат Лил отделался внушительной сквозной дырой в руке и вмятой грудиной, что было, конечно, тоже неплохо, но определённо недостаточно, чтобы убить его на месте. Тем более что дыра в руке, через которую он взглянул на меня, словно через дверной глазок, уже начала зарастать.
«Я понял, какой путь ты выбрал! — раздался у меня в голове его голос. — Путь боли и крови, прямо как я люблю!»
М-да. Если бы в каждом храме его культа не существовало ежегодного ритуала по принесению в жертву самыми жестокими способами ста человек возрастом, собственно, от года до ста, мы, возможно, даже смогли бы понять друг друга. По крайней мере взгляды на битвы у нас были схожими.
А так… нет уж, спасибо. Я тоже был тем ещё садистом и много кого сожрал, в том числе и заживо. Но пытать детей — это уже за гранью.
Два человека: один с красно-черной кожей и алыми волосами и другой, темно-серый, с рогами и всклокоченными волосами и бородой как у адского Нафани — столкнулись посреди немного странного, сероватого луга.
Шквал не нанёс Гат Лилу смертельного урона, но это было потому, что он успел защититься. Если бы мне удалось ударить его той же техникой в голову или сердце — Старший Бог скорее всего бы умер, несмотря ни на какую регенерацию. В отличие от Майигу, у богов не существовало ничего, похожего на пустое тело.
Однако шанс для такой атаки найти было практически невозможно.
Гат Лил не использовал никакой дальнобойной или очень сложной магии. Его техника заключалась в яростном бесконечном напоре, а кровь, покрывшая его тело, была лишь вспомогательным элементом: усилителем, броней, дополнительным регенеративным фактором.
Также, насколько я смог понять, он черпал энергию из боли. Как той, что причинял мне, так и той, что испытывал сам. Но ничего сверх этого он не использовал, так что, по сути, мы с ним были схожи и в стилях боя.
При этом, хотя мои боевые техники были отточены почти до совершенства в мировом скоплении Абсолютного Домена, а Гат Лил сражался, будто напрочь позабыв о защите, мне даже близко не удавалось подловить его и нанести критический удар.
Таких бойцов я за всю свою жизнь встречал от силы раз пять-шесть. Он не терял голову окончательно и сражался пусть безумно и яростно, но грамотно. И при этом ему было абсолютно наплевать на собственную смерть, и дело было не в свойствах духовной арены.
Можно было сколько угодно корчить из себя камикадзе, бросаясь на врага с четким пониманием того, что ты сейчас умрёшь. Но в последний момент перед тем, как в тебя прилетит тот самый смертельный удар, ты волей-неволей замирал, вздрагивал, пытался увернуться или защититься, даже зная, что это бесполезно.
Так работало сознание. Это были рефлексы и инстинкты, которые не мог подавить никакой, даже развитый на самый максимум, разум. И с определенным уровнем навыков это можно было использовать.
Более того, после какого-то момента я подсознательно и на полном автомате начал сражаться с учётом всех этих факторов: предсказывая следующие движения врага, создавая ему ловушки и обманки, направляя бой в нужное мне русло.
Однако у Гат Лила всех этих рефлексов будто бы не существовало вовсе.
Он прекрасно понимал свои слабости. Когда я целился в голову или грудь, он уворачивался или блокировал, а когда удары должны были прийтись на менее важные для жизни точки, спокойно принимал их прямо на тело, прекрасно зная, что его кровь все отрегенерирует.
Но те триггерные точки, которыми я привык пользоваться в боях с подавляющим большинством противников, у него отсутствали. И это дико бесило, а ещё серьёзно мешало, потому что у меня никак не получалось войти в ритм схватки.
Хорошей новостью было то, что Гат Лил, несмотря на великолепные навыки, не стремился как-то подстраиваться под противника.
Я уже десять раз прочитал его стиль и техники и начал сражаться так, чтобы максимально эффективно использовать все свои силы для противостояния его подавляющей мощи. А он как будто бы в принципе не считал нужным что-то менять, даже несмотря на то, что это увеличило бы для меня сложность боя минимум вдвое.
В каком-то смысле это даже заслуживало уважения. «Я сражаюсь так, как сражаюсь я, и никак иначе». Но по факту, если отбросить всю романтическую и пафосную шелуху, это было попросту тупо.
Даже неразумные звери умели менять своё поведение в зависимости от того, с кем дрались. Для человека, для Бога, игнорирование подобных очевидных вещей было непозволительно.
Тем более что, хотя Гат Лил был ощутимо сильнее меня, абсолютной превосходящей мощью, которая могла бы оправдать подобную твердолобость, он не обладал.
Впрочем, даже с учётом того, насколько облегчал мне жизнь его стиль без стиля, с каждой секундой становилось понятно, что поражение все ближе.
Причём в отличие от многих других моих боев, где исход решала разница в выносливости, сейчас меня активно подавляли, и чем дальше тем яростнее.
Дело, очевидно, было в магии боли, дававшей Гат Лилу все больше и больше силы. При том, что его тело ещё и регенерировало куда быстрее моего, даже с учётом всех факторов разница между нами становилась все больше с каждым ударом.
И вот, наступил момент, когда разница между нами достигла критической отметки.
Я заметил его удар. Но ни увернуться, ни заблокировать его, ни даже подготовиться, чтобы минимизировать урон, я уже не успел.
Кулак Гат Лила, покрытый кровавыми шипами, врезался в мой живот, и отбросил прочь на многие тысячи километров. Внутренние органы смялись, мышцы пресса были наполовину порваны, изо рта потоком хлынула кровь, которую Гат Лил тут же втянул в свой рот, довольно облизнувшись.
Это был первый абсолютно чистый удар, нанесенный мне врагом за многие годы. И с учётом того, что теперь мой противник стал ещё сильнее, до моего не просто проигрыша, а разгромного поражения, осталось совсем недолго.
Вот уж точно фестиваль десятитысячелетия Содружества оказался местом обитания «крадущихся тигров и затаившихся драконов».
Однако у меня
