Пожиратель Богов. Часть 3 - Юрий Розин
Для какой-нибудь Ветви типа Ольмы обычные Магистры невысоких стадий были не сильнее тараканов. Встреться они ей на духовной арене, она смогла бы убивать их сотнями или даже тысячами, без каких-либо сложностей.
Но то-то и оно, что элита не слишком-то хотела развлекаться вместе с тараканами. Лучшие хотели быть в компании таких же лучших. А потому, так как совсем уж запрещать посещать духовную арену для «челяди» было слишком недальновидно и аполитично, было введено ограничение в один бесплатный вход, после которого участие становилось правом самых-самых.
И хотя оба эти ответа были вполне адекватны и закономерны, Алистер считал, что одного этого было бы недостаточно для введения таких жёстких ограничений.
Я, в целом, был с ним согласен.
Одно дело ввести дорогие проходные билеты на частное мероприятие для элиты или, например, разослать частные приглашения немногим избранным. Это действительно было подчёркивание важности и уникальности мероприятия.
И совсем другое было организовать условный светский раут для мультимиллионеров, при этом позволяя каждому желающему бомжу забежать на это шикарное действо на парочку минут, так, поглазеть.
Как бы выбирайте что-то одно. Либо это «для элиты», либо «заходи кто хочешь». Не было ведь даже ограничений на вход. Поучаствовать мог буквально кто угодно, теоретически даже самый обычный человек.
Так что у Алистера было и третье объяснение.
По какой-то причине системе духовной арены были важны уникальные «отпечатки» как можно большего числа участников, считываемые, скорее всего, в момент первой смерти. Повторные входы и смерти уже были бессмысленны, потому за них и начинали запрашивать астрономические суммы, как и собирались, чтобы «дорого-богато».
Теория была хорошей, вот только возникал следующий закономерный вопрос: «А нахрена?» И вот на него не было ответов ни у меня, ни у Алистера, ни у кого бы то ни было из наших. Ну, по крайней мере подкреплённых какими-то доказательствами ответов.
Однако одно было ясно наверняка. Умирать на духовной арене не стоило, несмотря на перспективу воскрешения. Что бы там ни было, рисковать, делая себя частью неведомой машины по сбору уникальных образов убийств, было, мягко говоря, стрёмно.
К счастью, бесплатный пропуск работал бесконечно, пока ты не умирал, по нему можно было входить и выходить столько, сколько захочется, что, кстати, только доказывало третью теорию Алистера.
И так как в ближайший месяц до аукциона бухла никаких больше встреч и мероприятий не планировалось, мы всей толпой собрались на духовную арену.
— Хотя вы всё это уже прекрасно знаете, на всякий случай повторю, — начал я небольшую напутственную речь. — Для остальных духовная арена — возможность развлечься и пощекотать нервишки, в кои-то веки не заботясь о самосохранении. Для нас этой системы воскрешения не должно существовать. Забудьте. Думайте о том, что, если вас убьют, вы сдохните по-настоящему. Если запахнет жареным — бегите, если на вас несутся с безумной улыбкой камикадзе — отступайте, если видите врага, силу которого не способны оценить — не рискуйте. В общем, всё как обычно. Главное — вернуться с арены на своих двоих, до главного мероприятия ещё больше двух с половиной лет. Всем всё понятно?
Мне ответил немного нестройный гул почти сотни голосов.
К тем, кто отправлялся из убежища «Уробороса» под Озером в путешествие по другим мировым скоплениям, добавились скрытые активы Тарсии, в том числе уникальный аватар Кримзона, выращенный им на основании сведений, привезённых Арианией из Божественного Царства, а также проверенные и надёжные люди, с которыми мы познакомились в наших путешествиях вроде Кунгама.
При этом каждый из этой сотни был как минимум на уровне Высшего Майигу, а большинство куда сильнее. В частности, среди нас было семеро, способных уже сейчас держать удар даже в бою против Руйгу, не считая Кримзона.
Если нам всем удастся за оставшиеся до начала главного события фестиваля подрасти в силе хотя бы раза в три-четыре, шансы на вызволение Мо и остальных из плена из «очень небольших» станут как минимум «средними».
Впрочем, напрасных иллюзий я не строил. Несмотря на моё напутствие, скорее всего многим здесь всё-таки предстояло погибнуть на духовной арене хотя бы раз. Слишком уж хаотичная ситуация нас ожидала по ту сторону этой серой стены.
Входить было решено в разных регионах, чтобы не привлекать лишнего внимания и в случае чего избежать глобальных потерь. Я вошёл один. Хотел двигаться и действовать в собственном темпе.
Пройдя на контрольном пункте через что-то вроде арки металлоискателя, считывавшей мою уникальную ауру и запоминавшей её, чтобы потом можно было проверить, могу ли я входить по «пробному пропуску» или мне нужно платить, я, глубоко вздохнув, шагнул в серую стену.
О том, что я увижу по другую сторону, я знал заранее. Но всё равно увиденное было не просто странным, а по-настоящему удивительным.
В Осколках Истинного Мира дома, люди, растения и звери были огромными, в среднем в полтысячи раз больше, чем я привык. Но из-за того, что само по себе пространство было нормальным, а гигантизм так или иначе обуславливался наследием Истока и «Истинностью», присмотревшись повнимательнее, можно было понять, что именно в происходящем не так.
На духовной арене ситуация была куда… хуже?
Духовный мир поменялся местами с реальным, при этом содержимое реального мира осталось на месте, как и соотношение масштабов двух миров. Говоря проще, кусок реального мира, занимавший площадь примерно в семьдесят тысяч квадратных километров, растянуло по всем координатам до размеров, соответствовавшим этим семидесяти тысячам в духовном мире.
Растянуло всё: траву, деревья, горы, облака, реки и холмы, даже воздух и поднимающееся от теплой земли марево. И растянуло даже не в пятьсот раз, как в Осколках, а в десятки тысяч раз, так что каждый колосок стал походить на Башни столицы Единства, а обычные березы и дубы стали выглядеть как колоссы мирового скопления Древа Вечности.
К тому же из-за того, что пространство в духовном мире было немного нестабильным и одной и той же реальной дистанции в разных его участках могли соответствовать разные расстояния, растяжение произошло немного криво.
Тут земля вспучилась причудливым, каким-то дёрганым и рваным холмом, там посреди реки вода сама по себе разделялась на два отдельных течения с разными скоростями, здесь явно самое обычное дерево превратилось в что-то наподобие баобаба.
В итоге выглядело это так, будто я неожиданно превратился в какую-нибудь бактерию, прилипшую к картине импрессиониста. От подобного пейзажа было настолько не по себе, что у меня аж закружилась голова.
Правда, долго прохлаждаться мне не дали. Уже через пару секунд после того, как я преодолел
