Собиратель теней. Неспокойное время - Николай Викторович Степанов
Выслушав всю историю, Ургас пару минут ее «переваривал», затем посмотрел на спящую и произнес:
– Знаешь, а ведь Алтон был прав, когда уверял, что медлить нельзя. Этот Тарнутский подсадил пленнице ментального паразита. Уже завтра могло быть поздно.
Кортис даже привстал от возмущения:
– Про барона всегда ходили дурные слухи, но докатиться до уничтожения невинной девочки таким ужасающим способом…
– Ты чем занял учеников? – сменил тему Ургас.
– Сейчас все, кроме Алтона, бегают с утяжелителями. Потом у каждого – жесткий спарринг со мной. Если силы останутся, займу еще чем-нибудь.
– А что с Алтоном?
– Ишид немного над ним поколдовал и не советовал пока нагружать ни физически, ни магически, поэтому я и устроил им с Ялгусом допрос.
– Ялгус – это внук графа, который верховодит нашими привидениями? – решил уточнить волшебник.
– Да, и он называет Алтона другом.
– Друзей наш «горец» умеет находить даже среди злейших людских врагов, – задумчиво пробормотал Ургас, вспомнив энергозверя и рысь.
– Чего не отнять – того не отнять, – согласился баронет и поднялся. – Пойду гляну, с каким усердием ученики выполняют задание.
– Целителя после пробежки направь ко мне. Закончим с девушкой, займусь Алтоном. У него, похоже, обостренное чутье опасности открывается не только по отношению к себе. А еще надо будет подробно разобраться с водным шариком. Борина тоже непростая девочка, раз сумела сотворить магического питомца.
Кортис удивленно расширил глаза, но ни о чем расспрашивать не стал. Махнув рукой на все загадки нынешнего дня, он покинул кабинет мастера.
* * *
Несмотря на снадобье Ишида и последовавший за ним сеанс исцеления, все равно ощущал себя измочаленным и физически, и морально. Особенно не давал покоя резкий укор учителя. В качестве «группы поддержки» решил привлечь к разговору с Кортисом своего юного друга, который был старше меня на несколько столетий, предупредив его заранее, чтобы о пустоте не прозвучало ни слова.
Под конец нашего рассказа баронет немного изменил отношение к моему недопустимому поступку, однако свое «фи» все равно высказал:
– Учитель – он ведь, как отец родной, а ты ему не сказал, что идешь на смертельно опасное дело.
С первой частью его замечания был полностью согласен, но вот со второй…
– При всем моем уважении к мастеру, хочу заметить: хоть я рос без отца и без матери, но все равно считаю, даже близким людям не следует рассказывать обо всем.
– Может ты и прав, время покажет. Ладно, пока отдыхай, пойду с учителем пообщаюсь.
Когда Кортис ушел, ко мне обратился Ялгус, с которым мы вместе отвечали на вопросы баронета.
– Разве мы сделали что-то не так?
Помощник Ургаса о событиях в особняке барона Тарнутского расспрашивал нас в беседке, где ветер не особо заглушал разговор. По крайней мере, напрягать голос никому не приходилось.
– На мой взгляд, мы сделали даже больше, чем могли. А тебе особое спасибо за помощь. Без нее мы подорвались бы на первой же ловушке, да и дорогу назад сами не нашли. А ты не только вывел нас безопасным путем, так еще и с бароном Литейским подружился. Его содействие обеспечило нам нынешнюю безопасность. Не уверен, правда, что надолго, но хотя бы успеем залечить раны и перевести дух.
– Мы же друзья, и я рад, что оказался полезным.
Еще немного пообщавшись со мной, Ялгус снова стал невидимым и отправился к своим родным.
«Ежики эбонитовые с загнутыми иголками! Давно ли я перебрался в этот мир, а уже с привидениями приятельствую… Никогда бы раньше не подумал, что туманный сгусток, оставшийся после смерти человека, может сохранить разум и душу. Мало того, один из них даже станет моим другом».
Ишид во время сеанса лечения спросил, кто еще использовал снадобье. Он был точно уверен, что вскрывали обе колбы. Я удивился и, в свою очередь, поинтересовался, как он это узнал? Оказалось, снова сработала друидская магия, на основе которой целитель делал пробки. При откупоривании каждой колбы наш угай получал сигнал. Два сигнала – два использования.
В общем, с каждым днем убеждался, что ребята тоже время даром не теряли, пока я зарабатывал себе теневые образы. Думаю, им всем не составило бы труда сдать сразу на третий ранг.
На выходе из беседки на меня накинулись порывы ветра.
«В столице, пожалуй, буйный сезон менее буйный, чем рядом со степью. Интересно, а смерчи сюда долетают?»
Издали увидел взваливших на спину по бревнышку ребят, которые отрабатывали полученное из-за меня наказание.
«Почему учитель так долго не отпускает Борину, будто ей мало досталось от Тарнутского?»
Из дома вышел Кортис, кивнул мне и жестом подозвал целителя. Ишид скрылся за дверью.
«С Бориной проблемы?» – заволновался я и почти побежал к зданию.
– Алтон, подойди! – подозвал меня баронет.
Пришлось шагать к Кортису.
– Твоя спасенная пока спит. Мастер считает, что бедняжка переволновалась, и ей требуется длительный отдых. Ишид сейчас просто добавит Борине жизненных сил. А ты давай, готовься – после целителя Ургас собирался переговорить с тобой.
– А чего мне готовиться? Что вам сообщил, то и ему расскажу – мне скрывать нечего. Одно плохо: ребята там за меня отдуваются, а я…
– Погоди, немного окрепнешь и отработаешь упущенное в тройном размере, обещаю, – улыбнулся Кортис.
Через пару минут к нам вышел учитель.
– Алтон, пройдемся? – предложил он.
– Да, конечно.
Наставник создал вокруг нас защитную сферу, погасив внутри нее шумы ветра:
– Скажи, Борина не показалась тебе немного странной? – озадачил Ургас неожиданным вопросом. Однозначно рассчитывал на долгие нравоучения.
– Показалась, – немного подумав, произнес я. – Думаю, это из-за похищения. Впрочем, я и сам был не в себе, когда на моих глазах ее чиркнули ножом по горлу. Да и потом, реакция на мое появление в избе была какая-то… своеобразная. Точнее, мне это сейчас кажется.
– Понятно, – задумчиво вымолвил мастер.
– С ней все хорошо?! – вопросы учителя настораживали.
– Теперь – да. А тогда… Там ее собирались превратить в магическую рабыню. Слышал когда-нибудь о ментальном паразите?
– Нет… – от одного слова «паразит» меня передернуло, сразу вызвав перед глазами картинку с кишащими червями.
– Жуткое создание. Рассказывать долго, лучше потом дам в книге почитать. А знаешь, почему барон Тарнутский пошел на такой шаг?
– Потому, что он был конченым мерзавцем.
– И это тоже, – согласился Ургас. – Но, думаю, основной причиной стал магический питомец девушки.
– Мар?
– Он еще и имя получил? Надо же!
– Слышал, как Борина с ним общалась. И что это такое?
Ответил наставник не сразу, будто не зная, с чего начать.
– Создание магических питомцев – явление почти уникальное. И совершенно не зависит от ранга волшебника. Это как дар свыше или особый талант, который дается далеко не каждому магу. Ну, как гениальность скульптора, который достается единицам. Каких-то хрестоматийных заклинаний, выучив которые можно создать питомца, не существует, поэтому появляются они довольно редко, чаще – случайно, и каждый неповторим, двух одинаковых не бывает. Поэтому и сведений о них мало. А уж разумные питомцы – это уникумы из уникумов. У твоей девушки именно такой.
Я уже сбился со счета, сколько раз за день Борину назвали моей девушкой. На самом деле между нами не было никаких особых отношений, однако не пытался оспаривать это мнение, сразу представив, какие объяснения придется давать в этом случае.
– И чем это ей грозит?
– Такому питомцу цены нет, Алтон. Не знаю, как – хитростью или угрозами, но барон сумел уговорить пленницу отдать его на время. Только благодаря этому сын Тарнутского получил третий ранг, и теперь может поступать в академию без вступительных экзаменов. Титулованные особы обладают такой привилегией.
– У барона не хватало денег протащить сынка в академию? – недоверчиво хмыкнул я, вспомнив щегольски одетого наследника.
– Нет, скорее, у сынка не хватало способностей пройти экзамены. Я так понял, кроме кругового щита он не умеет больше ничего создавать. Вот папаша и вознамерился заполучить отпрыску эдакого магического помощника. Девушка в следующий раз могла бы заартачиться и пойти в отказ, вот ментальный паразит такую возможность и исключил бы навсегда. К тому же, пленница стала бы безотказной рабыней барона, из которой он запросто мог выкачать все ее знания и заставить работать на себя.
– Ублюдок! – не сдержался я. – Хорошо, что он сдох!
– Согласен, его смерть разрешила многие проблемы. Однако твои действия могли привести к гибели вас всех. Вот скажи на милость, почему в критический момент ты не воспользовался ударом пустоты?!
– Но вы же сами говорили – нельзя себя выдавать!
– Когда вопрос стоит о жизни или смерти… Дальше