Бетонные джунгли - Лоуренс Уотт-Эванс
Генерал Филипс тоже рассматривал двух детективов. Раше его не впечатлял. Хотя для полицейского он был очень даже ничего — хотя, пожалуй, несколько толстоват и бесформен. Но очевидно, что мускулы его еще не утратили силы и он не ослабел. И если брат Дача работал с Раше уже шесть лет, что следовало из его личного дела, то он действительно должен быть ничего. Однако Филипса интересовал не Раше.
Шефер был примерно одного роста с братом, а значит — очень высокий. И весь состоял из мускулов — как и Дач. Голос Шефера был глубже, но в нем слышались те же нотки. А его лицо… Даже Дач, этот железный человек, рядом со своим братцем показался бы мягким. Дач умел и отдыхать, и улыбаться. Лицо же этого Шефера, казалось, было высечено из гранита.
Просматривая отчеты Мак Комба, Филипс с удовлетворением обнаружил, что брат Дача был не простым полицейским, а детективом, специализирующимся по убийствам. И он оказался на месте кровавой охоты первым, почти сразу после нападения хищников.
Именно Дач первым пролил свет на природу непонятных инопланетных убийц. Именно Дач рассказал Филипсу и его людям то, что они знали о хищниках на сегодняшний день — и это была бесценная информация. Если бы не Дач, тот десантный отряд просто бесследно исчез в джунглях, и никто никогда не узнал бы о том, что произошло.
Из-за случайного стечения обстоятельств брат Дача тоже столкнулся с хищниками. Если, конечно, это действительно было случайным совпадением.
Но чем же еще это могло быть, как не случайностью? Ведь эти существа не могли знать, что в Нью-Йорке живет брат Дача — если только они не читали мысли людей. Конечно, возможности убедиться в их способности читать мысли не было. Хищники вполне могли обладать техникой, читающей мысли. У них могли быть всевозможные приборы, которые только можно себе представить… и которые представить нельзя. Быть может, эти твари просто как-то чуют Шеферов. Кто знает?
— Виски, — заказал Филипс подошедшей официантке. — Без содовой.
Он подождал, пока она уйдет, и наклонился через стол.
— Послушайте, Шефер, — сказал он, — я прекрасно знаю, как вы оцениваете деятельность федеральных служб и полковника. Отчасти вы, пожалуй, правы, но дело в том, что Мак Комб выполняет мой приказ отстранить своих сотрудников от расследования.
— Вы — это кто? — осведомился Шефер.
— Этого я вам сказать не могу, — ответил Филипс. — И вы, наверное, догадываетесь об этом. Я могу сказать вам, что ваш брат работал на меня тогда, в восьмидесятых. Возможно, об этом вы тоже догадались. Не знаю, так ли вы умны, как ваш брат, но вы явно не дурак, ведь вы детектив. Так что вы можете догадаться о половине того, о чем я умалчиваю. А другую половину вам лучше не знать.
Официантка принесла виски Бурбон. Филипс опять подождал, пока она уйдет.
— Вот так, Шефер, — генерал откинулся на сиденье, пытаясь немного разрядить атмосферу. — Дач не раз выручал меня. Он был хороший человек — чертовски хороший. — Филипс отпил виски. — Иногда он говорил о вас, Шефер, хвастался своим братцем в Штатах.
— Где он? — спросил Шефер. Он не стал пить. Раше, чтобы казаться компанейским, заказал пиво. Шефер же не беспокоился об этом. Прямой и решительный, он пристально смотрел на Филипса. Единственное, что он позволил себе, это ослабить узел галстука.
— Где он? — повторил Шефер. — Что с ним случилось?
Филипс не отвечал. Он опустил глаза и рассматривал свой стакан. Затянулся сигаретой. Затем внимательно посмотрел на Шефера.
Да, Шефер обладал тем же упрямством, что и Дач.
— Это неофициальная встреча, — сказал Филипс. — Ее никогда не было, понятно?
Шефер не отвечал. По выражению его лица было очевидно, что он все еще ждет ответа на свой вопрос и не собирается еще раз повторять его.
— Меня здесь не было, я не говорил с вами, вы меня никогда не видели и так далее, — сказал Филипс. — Но я в долгу перед тобой из-за Дача. Брось это дело, сынок! Просто держись от всего этого подальше. Забудь об этом.
— Это невозможно, — отрезал Шефер. — Вы видели случившееся в тире. Это были полицейские. Это были мои друзья.
— Но ты не должен ввязываться в это, — сказал генерал. — Ты не должен, ясно?
Филипс чувствовал, что нужно уходить. Он чувствовал, что если останется, то допустит какую-нибудь оплошность. Его подмывало обо всем рассказать Шеферу, но он не мог. Поэтому генералу следовало исчезнуть, и как можно быстрее. Он не доверял себе — и не доверял Шеферу. Он знал про некоторые проделки этого детектива.
Шефер внимательно смотрел на Филипса.
— Ведь вы знаете, кто эти убийцы, не так ли? вы знаете, кто стоит за всем этим. Вы приехали в Нью-Йорк, чтобы выследить их. И даже, может быть, накрыть их, не так ли? И вы знаете Дача, он работал на вас — здесь есть какая-то связь? Эти убийцы как-то связаны с Дачем? — он начал вставать. — Кто они?
Филипс был уже на ногах и поправлял фуражку. Он не отвечал.
— Кто они? — в голосе Шефера звучали требовательные нотки. Он возвышался над Филипсом, его кулаки были сжаты. — Что за чертовщину они творят? Что им нужно в Нью-Йорке?
Филипс покачал головой:
— Я не могу всего сказать вам, Шефер. Выбросьте это из головы.
— Почему именно сейчас? Дач пропал много лет назад — так почему убийцы возникли именно сейчас? Кто убивает и полицейских, и гангстеров? Кто убивает их? — Шефер сделал попытку дотянуться до Филипса.
Генерал сделал шаг назад и оказался вне досягаемости Шефера.
— Я не могу сказать вам, — опять сказал он.
— А что же вы можете сказать мне? Не говорите, что ничего, Филипс. Дайте мне хоть какую-то ниточку.
Филипс какое-то мгновенье колебался.
— Они любят жару, влажность, — через силу сказал генерал. — Для них охота на людей — это спорт. Послушайте меня, оставьте их — через две, три недели они исчезнут. Если напасть на них — одному Богу известно, что может случиться! — Филипс опять заколебался. Затем добавил: — Это все. Я и так сказал слишком много.
Он повернулся и пошел к выходу.
Шефер смотрел ему вслед, все еще сжимая кулаки.
В дверях Филипс обернулся.
