Либерти - Флай
— Что случилось? — спросил Вальмор.
— Да какой-то гад безобразничает, ну сейчас он у меня выхватит — и резко распахнув дверь Либерти швырнула в наглеца полено.
Бросок был метким — полено попало хулигану, сидящему на лошади, в голову, он обмяк, но из седла не выпал.
— Ой, не ходи одна — запричитала Лилия.
— Спокойно — Либерти вышла на улицу и посветила на поверженного врага, а потом вдруг энергично замахала, зовя Вальмора. Вдвоём они втащили бедолагу в дом — Вальмор ахнул, узнав в лежащем без памяти человеке Даная, лорда Гиленхаала — младшего.
* * *
— Зачем ты его так? — укоряюще спросила Лилия у Либерти.
— Он первым начала — окно мне разбил, напугал, а еще я ноги порезала, да его за это вообще убить мало — огрызалась Либерти, но тут Данай зашевелился.
Они втроём склонились над ним.
— И как ты всё это объяснишь? — Либерти хотела вытрясти из Даная всю душу, но он выглядел таким жалким, и еще более больным с тех пор как она видела его в последний раз.
— Почему ты мне не отвечаешь? — прошептал Данай.
— А ты разве у меня что-то спрашивал? — опешила Либерти.
— Я писал тебе письма каждую неделю, по пять листов исписывал, в гости звал, просил о встречи, потом умолял, а ты даже одного слова не написала в ответ, почему?
— Да потому что я ни одного твоего письма не получала — в сердцах заявила Либерти — вот Вальмор и Лилия не дадут соврать.
Вышеназванные синхронно закивали, Данай немного подумал, а потом:
— Мама с папой передавали мои письма на почту…
— Вернее не передавали — ядовито заметила Либерти — и теперь я оказалась крайней, хорошо, что у тебя тарана с собой не было, а то бы ты наш дом вообще снес подчистую.
Данай пристыжено молчал.
— Ну хорошо, а как ты сюда добрался, неужели миледи и лорд так просто тебя отпустили?
— Я сбежал — вякнул Данай.
— Отлично — Либерти не утерпела и зло выругалась — я так понимаю, ты не сам на лошадь влез, тебе помогали как минимум камердинер и конюх, а значит, через пару часиков здесь будет весь клан Гиленхаалов с целой армией стражи или еще хуже — ведонгов. Ох, надрать бы тебе задницу, чтобы месяц на животе спал.
— Я просто очень сильно по тебе соскучился.
Либерти оставалось лишь развести руками — по-моему у Даная развилась какая-то мания насчет неё, ох, не к добру это, не к добру.
13
Как Либерти и предполагала на рассвете к их дому подлетели пять взмыленных лошадей — это были лорд и миледи Гиленхаалы собственной персоной и трое стражников. На крыльце их встретил Вальмор.
— Где он? — сухо бросил лорд.
Вальмор поспешно открыл дверь — лорд и миледи вошли и увидели, что их сын, словно какой-то простолюдин, сидит за деревянным столом, без скатерти и золотых подсвечников и ест кашу с грубым черным хлебом.
— Данай! — взвизгнула миледи — ты что это творишь?!
— Данай! — вторил ей муж — да мы тебя, о-о, да я … у-у-у!!!
А потом они еще увидели ссадину на его лбу, и их визг перешел все мыслимые границы. Данай хотел было вставить своё слово, но Либерти его остановила:
— Пусть проорутся.
Через 20 минут чета Гиленхаалов наконец выдохлась и тогда Данай спокойно так заявил:
— Вы сами довели меня до этого, так что теперь настала пора играть по моим правилам. Выбирайте, или я остаюсь жить здесь или уезжаю домой, но с Либерти.
Миледи Гиленхаал просто онемела, а лорд наоборот, опять начала орать, перемешивая брань с угрозами. Вальмор с Лилией давно сидели по своим комнатам заткнув уши, ну а Либерти спокойно ждала, когда отец и сын наконец выяснят отношения и она пойдет паковать вещи. На этот раз она уедет с удовольствием, а в том, что Данай настоит на своём, она ничуточку не сомневалась.
— Делай что хочешь! — взревел напоследок лорд Гиленхаал и выбежал из дома.
Данай перевел взгляд ан мать — та горестно вздохнула, но деваться было некуда.
— Я хочу, чтобы Либерти была моей сиделкой, с полагающимся ей жалованием и прочим — говорил Данай, когда его уже сажали на лошадь. Больше всего ему конечно хотелось привязать Либерти к себе веревками или кандалами, но пока и так сойдет.
Либерти же испытывала двойственное чувство — конечно, она уезжала ради Вальмора и Лилии, но если бы кто-нибудь из них попросил её остаться, она бы осталась не задумываясь. Каким-то шестым чувством Либерти понимала, что теперь всё будет по-другому, изменится её жизнь, изменится её окружение, да и сама она уже тоже не прежняя девочка, которой нравилось, когда Вальмор читал ей на ночь сказки. Почти шесть лет он был её семьей, и вот теперь она уходит, а он даже не протестует. Как грустно осознавать, что детство кончилось, что оно ушло безвозвратно.
— Либерти, т пиши нам письма как можно чаще и приезжай на каждых выходных — Вальмор обнял Либерти — жалование трать по своему усмотрению, не отказывай себе ни в чем, если что, я пришлю тебе еще денег.
— Хорошо — Либерти вдруг вытянула у него из-под рубахи цепочку с кольцом — отдай мне его, Вальмор — попросила она, смотря ему в глаза и моля про себя, чтобы он запретил ей ехать.
Вальмор долго молчал, а потом вдруг глухо сказал:
— Бери.
Либерти резко дернула, и цепочка порвалась, словно последняя ниточка, которая связывала её с этим местом, с этими людьми и её прошлым.
— Ну зачем ты её порвала.
— Ничего, куплю новую — с деланной беспечностью выкрикнула Либерти, садясь на лошадь позади Даная — до встречи!
* * *
Миледи Гиленхаал молилась всем богам. Просьба была одна — чтобы из их жизни исчезла Либерти. Но теперь она делала это скорее по привычке, чем надеясь на что-то. Либерти жила у них дома уже целых полгода, и слабая надежда на то, что она в конце концов надоест Данаю сошла на нет сама собой, её сын не только всё сильнее привязывался к этой безродной
