Возрождение. Часть 2 - Алексей Рокотов
— Всё что ты говоришь, правда, — сказал Лорис, — Скажи, сколько воинов у дома Оул? Или у дома Диир?
Лорис кивнул в сторону двух лордов, что сидели за спиной его оппонента.
— Ты знаешь ответ! — ответил Аэтайн.
— Знаю, но прошу ответить именно тебя…
— За меня говорить не нужно, — один из молчавших до этого лордов встал с трона, — У дома Оул, больше ста тысяч воинов, и вдвое больше ремесленников и землепашцев…
— Хорошо, — сказал Лорис, — Тогда глава дома Оул может сказать каков доход его дома за одну луну? Мы и так примерно представляем, но хотелось бы услышать, причём, лорды, хочу напомнить — дом Оул, далеко не самый бедный из присутствующих здесь.
Я стоял и слушал эти перепалки, и у меня всё больше складывалось впечатление, что я попал в банку с ядовитыми пауками. Красивые, грациозные, практически совершенные создания и при этом готовы в любой момент подставить ближнего под нож или незаметно плеснуть ему яда в бокал с вином.
Брови Аэтайна с каждой минутой смыкались всё сильнее, кажется, он начинал понимать, в какую ловушку он загнал сам себя.
— Больше миллиона золотых в луну, — ответил лорд дома Оул.
— Неплохо, тогда подытожим, — сказал Лорис при этом не смотря на соперников по перепалки, он что-то высматривал на своих ногтях и казалось это беспокоит его намного больше, чем происходящее вокруг, — далеко не самый малочисленный и один из самых богатых домов Эльварана имеет около ста тысяч воинов и доход около миллиона за одну луну. Тогда мне не понятно, почему мы отказываем Алианне в праве вернуться в совет, насколько мне известно, её дом имеет схожее количество или даже большее воинов и значительно больший доход за луну. И если мы не возвращаем Рэйвенов, то может нам стоит рассмотреть вопрос о том, чтобы исключить несколько других домов из совета, раз они не соответствуют этим требованиям.
Лорис бросил взгляд на эльфийских лордов из противоборствующей фракции, останавливая взгляд на парочке из них.
— Вздор! — сказал Аэтайн, — Её дом ещё несколько недель назад насчитывал не более пары сотен эльфов и нищенствовал за пределами Эльварана. Так что все, что ты говоришь это ложь, Лорис! Невозможно за пару месяцев воссоздать дом до размеров великого.
— Если ты на это не способен, Аэтайн, — сказала Алианна, — Это не означает, что и другие не могут. Я, как глава дома Рэйвен, утверждаю — под моей рукой сейчас больше семидесяти тысяч бойцов. Около пятидесяти тысяч свободных эльфов и доход больше пяти миллионов золотых за луну.
— Девчонка, ты позволяешь врать во время совета? — Аэтайн схватился за навершие короткого клинка с огромным рубином в навершие, но так и не вытянул его.
Оголить оружие в этом зале считалось не только позором, но и преступлением, а нападение на другого лорда или гостя считалось смертным грехом с неминуемым наказанием. И лорды знали меру, как знал её и Аэтайн.
— Нет! — резко сказал я и сделал несколько шагов вперёд, так чтобы присутствующие лорды могли легко видеть, с кем говорят, — Алианна сказала правду, и я подтверждаю её слова, как союзник её дома.
— Тебе запрещено говорить здесь, вероотступник! — Аэтайн перевёл взгляд на императрицу и сказал, — Вот до чего мы докатились, принимаем в совете отребье, которому стоит висеть на ветке с петлёй на шей, а не раскрывать свой поганый рот в присутствии лордов.
— А ты и твой дом рискнёт повторить это Злыдням, если другие объявят нейтралитет или даже встанут на твою сторону? — поинтересовался я, пристально вглядываясь в лица лордов.
После этих слов Аэтайн покраснел от гнева ещё больше, хотя казалось, что это невозможно.
— Я требую немедленно схватить этого… этого… — прорычал Аэтайн обращаясь к Алии.
— Нет, — ответила императрица, — Мы не станем покрывать себя подобным позором. Эльфы не могут позволить себе нападать на друзей…
Голос императрицы оставался холодным, а глаза метели молнии.
— Друзей? — переспросил Аэтайн, — Друзей⁈ Ты с ним за одно!
С эльфийского лорда окончательно слетела шелуха величавости, и он заорал словно портовый грузчик.
— Ты забываешься! — Алия встала с трона.
В истинном зрении я видел, как изменились потоки магии внутри императрицы. Они успокоились и теперь походили на то, что обычно делаю я, когда максимально концентрирую энергию в одной точке. Уж не знаю, какие именно ритуалы способны преобразить так живое существо, но я бы многое отдал, за то, чтобы узнать, как сделать подобное.
Гнев Алии на Аэтайна чувствовался на физическом уровне. На плечи, словно килограмм по двадцать навесили.
— А в чём я неправ? — прокричал в ответ Аэтайн, — Сначала тебе возвращают диадему, после этого хотят вернуть Рэйвенов в совет, теперь ещё и чужак стал другом. Думаешь, я не понимаю к чему это всё? Ты хочешь вернуть Эллирию под свой контроль…
— А разве это преступление? — Алия не стала отрицать очевидное, — Или ты выдвинешь официальные обвинения?
Аэтайн затих, лишь зло поглядывал на Алию.
— Раз официальных обвинений нет, то я как императрица Эльварана согласна с тем, чтобы дом Рэйвенов приняли обратно в высших совет.
— Мы не отдадим за это голоса, — прорычал Аэтайн.
— А это и не нужно. Голосования не будет, я как императрица Эльварана признаю дом Рэйвенов достойным вернуться в совет.
— Чушь! Мы не так давно отменили это право, и ты не можешь этого сделать, — сказал Аэтайн и отмахнулся от Алии.
— Да, это так, но есть ещё один закон Эльварана, о котором ты забыл, претендующий на место в совете дом может бросить вызов любому дому в совете, чтобы отнять у него место. Если же дом, которому бросили вызов, отказывается, то это означает — претендующий на место в совете дом получает его без голосования.
— Я бросаю вызов дому Оул, — громко, так чтобы услышали все, сказала Алианна.
Лорд дома Оул, что до этого спокойно наблюдал за ситуацией, встрепенулся.
— Дому Оул? — переспросил он у Алианны.
— Да, ведь вся пятёрка лордов выступает против возвращения меня назад в совет? Да? Так что я могу выбрать любой дом, — сказала Алианна.
— Но ведь это война между домами… — ошарашено сказал лорд Оул.
— Официальное соревнование домов в силе, — поправила его Алия.
— Я как официальный союзник Алии также присоединяюсь к ней, в случае если другие дома решат помочь дому Оул… — сказал я, смотря на Аэтайна с лёгкой ухмылкой.
— Лорд дома Оул, вы принимаете вызов? Или отказываетесь? — спросила Алия.
Эльфийский лорд, которому бросили вызов, затравленно посмотрел на своих союзников. Одно дело выступать коалицией, и совсем другое, когда тебе бросают вызов, и ты вполне можешь его проиграть и обречь свой дом на разгром. А моя ухмылка ясно давала понять лордам, что я с них не слезу и доведу дело до конца.
— Так нельзя… — без капли уверенности в голосе сказал лорд дома Оул.
— Согласно законам Эльварана — можно. Вы принимаете вызов лорд Оул? — вновь спросила Алия.
Аэтайн молчал и только скрипел зубами. В этой ситуации он не мог ничем помочь своему союзнику.
— Н-нет, — ответил лорд Оул.
Лорда можно было поздравить. Он только что сделал самый правильный выбор в своей жизни. Так как не прошло бы и нескольких минут и на многочисленные усадьбы и дома Оул обрушилось бы объединенное войско Злыдней, Вульфенов и узкоглазых товарищей. Само собой для вида в первых рядах шли бы те из Злыдней, что временно перешли под руку Алианны.
Отправка на совет, хоть и производилась в ускоренном режиме, но это не значит, что мы не были к ней готовы совсем. Фёдор успел много чего сделать, в том числе найти слабые места в возможных действиях противников и подготовить несколько сюрпризов.
— Всё равно этого недостаточно! — взревел Аэтайн.
И лорд был прав, голоса разделились пополам. Четыре на четыре.
— Я бросаю вызов дому Диир, — заявила Алианна.
— Я поддерживаю вступление дома Рэйвенов в высший совет, — громко и чётко сказал лорд Дома Диир. Вторым всегда идти проще и эльфийский лорд не сомневался в своём решении, понимая, к чему идёт.
— Ты… — с ненавистью прошипел Аэтайн, обращаясь к лорду дома Диир.
— Я не стану подставлять свой дом, ради такого вопроса, — с холодом ответил лорд Диир.
— Тогда решение принято, — торжественно произнесла Алия, — Дом Рэйвен возвращается в совет и может занять своё место.
