Возрождение. Часть 2 - Алексей Рокотов
Я пробежался глазами и без ошибки отыскал герб дома Рэйвен. Он был выложен мозаикой у основания одного из пустующих кресел.
— Чужакам запрещено находиться здесь, так же как и разбитым домам, — один из лордов Эльварана с надменным лицом вскочил со своего кресла и указал в нашу сторону. Взгляд эльфа то и дело перепрыгивал с меня на Алианну.
— Успокойся Аэтайн, — спокойно сказал Лорис и сел на трон своего дома, — Они здесь по моему приглашению и по приглашению лорда Дарта.
Один из эльфийских лордов, что до этого вальяжно раскинулся на седалище, кивнул. Теперь хоть понятно, кто входит в нашу коалицию. У нас не было времени готовиться к этому совету, единственное, что смогли сделать, так это через Фёдора договориться с Алией — императрицей Эльварана о том, что в обмен на священную диадему эльфов она встанет на нашу сторону.
Расклад не то чтобы хороший. В данный момент в совете восемь голосов. Один Алии, которая так до сих пор и не появилась. Два у эльфийских лордов, которые заняли нашу сторону, и пять у коалиции правящих домов, которые сейчас являются настоящими владыками Эльварана.
Даже если у нас получиться посадить Алианну на один из пустующих тронов и передать диадему императрице, то получиться равное количество голосов и что будет дальше, я не знал.
Эльфийский лорд, что воспротивился нашему присутствию, послал злой взгляд в сторону Лориса, тот ответил ему улыбкой, в которой читалось столько призрения, что хватило бы на сотню человек.
— Что бы ты ни придумал, у тебя всё равно ничего не выйдет, — сказал Аэтайн, — Ты привел в этот зал вероотступника и хочешь, чтобы мы его слушали. Вздор! Его место в удавке на одном из деревьев или в сточной канаве одного из трактов, а не здесь. И что здесь делает эта девчонка из дома Рэйвен?
— Она в своём праве, — я услышал одновременно мягкий, но громкий голос. Настолько убаюкивающий сознание, что мне пришлось несколько раз дёрнуть головой из стороны в сторону, чтобы сбить наваждение. И только после этого я смог увидеть владыку Эльварана.
Безумно красивая, настолько что Алианна и Эя невольно нахмурились, как и любые девушки, они сравнили себя с Алией и остались недовольны получившимся результатом. При этом Эя ещё и недовольно посмотрела на меня, отслеживая реакцию.
Но это было зря, в этот момент я смотрел на императрицу истинным зрением и удивлялся увиденному. Магический диапазон показывал Алию совершенно с другой стороны. Она походила на плазменного духа с очертаниями человека. Ничего подобного раньше мне видеть не доводилось.
В обычных магах витали многочисленные искры энергии и чем сильнее заклинатель, тем их больше. С друидами, шаманами и другими представителями магических профессий ситуация повторялась. Алия же,казалось, полностью состоит энергии, словно она и не живое существо вовсе.
Причём, я примерно представлял, сколько в ней сейчас энергии и это не меньше, чем источник Магика даёт за несколько дней, а то и недель. Колоссальная мощь. Видел я и не совсем приятные вещи, магия бурлила внутри эльфийки, словно вода на плите. Она металась из стороны в сторону, отличаясь от того, как должны вести себя магические потоки. Ни в этом ли состоит предназначение диадемы? Остановить этот вихрь внутри тела императрицы. Я не представлял, как она сейчас может пользоваться магией. Подобные завихрения наверняка начисто стирают способности к оперированию магией и это при огромном потенциале. Вот почему у неё отобрали один из голосов, оставив один ни на что по факту не влияющий.
Алия медленно подошла к самому большому и роскошному трону, за спинкой которого рос самый большой сребролист из виденных мною.
— Дом Рэйвен официально выведен из совета, так как потерял свои земли, потерял почти всех воинов и вассалов, но он всё ещё остаётся одним из домов Эльварана и Алианна имеет право присутствовать, если её пригласили на совет.
Алия с грацией опустилась на трон и продолжила:
— Что привело тебя к нам, дитя?
По виду я бы не сказал, что Алианна выглядит младше императрицы, но в случае эльфов это не говорило ни о чём. Императрице может быть как сто лет, так и триста и тогда последняя из дома Рэйвен действительно дитя для Алии.
А ещё я понимал, что это игра. Императрица отлично знала, зачем мы прибыли в Тель — Алару и уже согласилась поддержать нас. Только коалиция из пяти лордов вряд ли об этом догадывались. Все переговоры держались в строжайшей тайне и могли всплыть только через Лориса. Доверял ли я эльфийскому лорду? Нет. Но для него мы — это единственный способ получить часть власти, что сейчас утекает из других рук.
— Императрица… — Алианна вышла в центр зала и поклонилась, — Дом Рэйвенов всегда почитал вас как великого правителя и всегда выступал на вашей стороне…
И я знал — это правда. Одна из причин того, что никто не пришёл на выручку дому Алианны, как раз и заключалась в том, что коалиция лордов хотела ещё сильнее ослабить Алию и лишить её союзников.
— Мы всегда выступали на вашей стороне и поддерживали ваши решения, — Алианна не удержалась от того, чтобы послать презрительный взгляд на эльфов, которые запретили войскам Эльварана выдвинуться на помощь дому Рэйвен, — Но мы не забыли, кому мы служим и искали возможность вернуться…
Со стороны противостоящих нам лордов послышались унизительные смешки. Алианна не обратила на них никакого внимания, хотя я и не представлял, чего ей это стоило.
— И что нашли? — тихо, но так чтобы услышала Алианна, сказал один из лордов с усмешкой.
— Можно и так сказать… — смотря в глаза императрицы, сказала Алианна и достала свёрток из бардового шёлка. Секунда и красная ткань отлетела в сторону. По залу тут же прокатился шёпот, а лорды, что до этого бросали издевательские комментарии подались вперёд и схватились за подлокотники так, что побелели пальцы.
— Подойди дитя, — спокойно сказала Алия.
Алианна медленно и торжественно двинулась вперёд, неся диадему из белого золота на вытянутых руках.
— Одень её на меня, — сказала императрица, она встала с трона и спустилась на несколько ступеней ниже, так чтобы Алианна оказалась выше её по лестнице ведущей к трону.
— Нет!
— Нельзя!
— Нарушение устоев!
Единый крик пятёрки лордов разорвал относительную тишину зала.
— Госпожа, напоминаю, диадему может возложить на вашу голову только представитель великого эльфийского дома и никто иной.
В голосе эльфа чувствовалась целая гамма эмоций. Злоба, неприязнь, и небольшая толика непонимания того, что происходит вокруг.
— Или я сама… — сказала императрица и соприкоснулась пальцами с Алианной и не отпуская её одела диадему себе на голову.
На лицах эльфийских лордов сейчас можно было бы жарить яичницу, настолько они раскраснелись. Они не могли не видеть, то же самое, что только что наблюдал я. Алия и Алианна одели диадему вместе и это неоспоримо.
— Дом Рэйвенов разрушен, — эльфийский лорд вскочил со своего места и сделал несколько шагов в сторону императрицы. Гвардейцы, что до этого статуями стояли по всему залу тут же опустили вниз копья, но так и не сдвинулись с места.
— Ты забываешься, Аэтайн, — сказала Алия.
Как я понял это лидер той группировки, что противостояла нам. Тем лучше, врага нужно знать в лицо.
— К тому же до меня дошли слухи — дом Рэйвенов вернул контроль над своими землями, в том числе и родовой крепостью. Это так дитя? — спросила императрица.
— Да, мы вернулись и просим вас вернуть нам статус великого дома Эльварана, — смиренно сказала Алианна, хотя её глаза блестели. То ли от слёз, то ли от радости.
Обстановка в зале моментально потяжелела, казалось как будто кто-то притушил свет. Коалиция лордов не могла не понимать, что в случае принятия решения возврате дома Рэйвенов обратно в совет, они теряют власть. Формально голоса будут пополам, но даже так, это поставит их на грань, когда они больше не будут способны проталкивать нужные им решения.
— Это исключено! — сказал Аэтайн. В нём больше не чувствовалось той вальяжности, что так распирала его пару минут назад. Сейчас он больше походил на хищную птицу, что растопырила крылья и готова обрушиться на загривок ничего не подозревающей жертвы.
— Почему это? — перебил его Лорис, — Если мои донесения правильные, а они правильные, то Рэйвены действительно вернули свои земли.
— Сила дома измеряется не только землями, — ответил ему Аэтайн, — Ещё больше ценятся
