Дурная кровь - Андрей Никонов
Порт находился в большой бухте, окружённой скалами со всех сторон, именно в этом месте глубина океана позволяла крупным судам доходить до самого пирса, сам же город, хоть и считался портовым, находился в пяти километрах южнее, растянувшись к южному побережью на пятнадцать километров.
Молодой человек ехал не спеша, пропуская несущиеся фургоны, кабриолеты и пикапы; одна часть потока машин уходила на Каменное шоссе, ведущее к столице, другая – на север, к Кейптауну, он же вместе с оставшимися свернул налево, туда, куда показывал указатель «Майск».
Сверяясь с картой в визоре, пассажир катамарана поплутал по кривым улицам, плотно утыканным зданиями старой постройки, и остановился возле небольшого магазинчика, располагавшегося в подвале обшарпанного дома и торгующего музыкальными инструментами. Колокольчик звякнул, когда он спустился вниз. Прилавок в магазине отсутствовал, в центре зала стояла стойка с гитарами, по левой стене в несколько рядов были разложены клавишные, правую занимали саксофоны с трубами и микшеры. Напротив входа стояли длинный кожаный диван и два журнальных столика, на диване сидела девушка в топике и кожаных шортах, с татуировками на бёдрах и предплечьях.
– Эй, привет, – она помахала гостю рукой, – чего надо?
– Гитару хотел купить, – покупатель не спеша обошёл стойку, взял одну, провёл пальцем по грифу, положил обратно. – Мне сказали, здесь есть стоящие вещи.
– Этого добра у нас хоть задницей ешь, – девушка прикурила сигарету, выпустила клуб дыма. – Что ни вещь, так стоящая. Смотри, вон Смолов стоит, который с чёрным грифом, прямо из Сентаменто, там отличная мастерская. Может, слышал?
– Мастерская хорошая, – согласился парень, – только вот именно эту гитару они не делали. Палево.
– Смотри-ка ты, разбираешься, – продавщица щелкнула пальцами, отправляя недокуренную сигарету в пластиковую коробку, стоящую в углу. Рядом с коробкой валялось несколько окурков. – Ну и что, так-то нормальная банка, из Хай-чена получаем, от настоящей не отличить. Струны с серебром, гриф из венге, елозь пальцами, пока не протрутся до костяшек.
Посетитель повернулся, чтобы уйти.
– Да погоди ты, – девушка хлопнула по кожаной обивке. – Эй, Филин, тут ценитель припёрся, иди взгляни.
Из подсобки вышел коренастый мужчина с небольшой бородкой, лысый и без бровей. В левой руке он держал чашку кофе.
– Что хотел?
– Я от Чокнутого, – молодой человек вздохнул. – Он сказал, тут можно инструмент взять.
– Чокнутого? Видел тебя у них, ты же на басах вроде играл. Не помню, как звать.
– Виктор. Можно просто Вик.
– Тебе, Вик, надо было сразу меня спросить, а не с этой пигалицей тереть. Стой тут.
Пигалица фыркнула, Филин скрылся в подсобке, появился обратно с гитарой в руке.
– Настоящий Смолов, лично выбирал, не скажу, что штучная работа, но на каждый день сойдёт. Гриф – наборный венге, задняя дека и обейчатка – махагон, накладка из палисандра, струны с посеребрением. Тридцать сотен, для тебя – двадцать семь. Четыре набора струн в подарок. Если что действительно стоящее надо, только на заказ. Берешь?
– Да, – покупатель, не торгуясь, достал несколько пластиковых карточек. – На первое время возьму.
– Чокнутому – привет, – Филин не пересчитывая засунул карточки в карман. – Что ещё хотел?
– Место мне нужно, где пожить и позаниматься. Лучше, чтобы людей поменьше вокруг, я по ночам люблю играть, а антирезонаторы ставить не хочу.
Хозяин магазина задумался.
– Эй, Филин, – девушка поднялась с дивана, потянулась, натягивая топик на небольшую грудь, – у Янки ведь дом пустует? Вик, слушай сюда, вариант жирный. Три комнаты на втором этаже, кухня оборудованная, подвал, мебель вся есть, вода из собственной скважины, и всё это богатство двенадцать сотен за месяц.
– Далеко?
– Не, рядом почти, если в порт ехать, на Камень надо свернуть, через три километра на старую дорогу, там посёлок, а дальше по дороге в пяти минутах бывшая ферма, хозяева её лет двадцать назад бросили, на ней раньше сторож жил, а теперь и он уехал. До города рукой подать, до столицы полтора часа по трассе, тишина и лес кругом. Девок будешь водить, никто слова не скажет, это место к Майску уже не относится. Посёлок – да, а ферма на Свободных территориях. Можем туда прокатиться, я тебе всё-всё покажу, не пожалеешь.
Последняя фраза прозвучала двусмысленно, девушка ещё и губы облизала. Вик посмотрел на Филина, тот усмехнулся, покачал головой и снова скрылся в подсобке, прикрыв за собой дверь.
3 января 335 года от Разделения, вторник
Павел проснулся от того, что на него кто-то смотрел. Пожилой мужчина в белом халате сидел, сложив руки на животе, золотая оправа очков блестела в лучах пробивающегося через жалюзи Сола. Кроме них двоих, в палате никого не было, остальные кровати стояли пустыми.
– В больнице день начинается рано, – заметив, что больной проснулся, врач ободряюще улыбнулся, – все уже на процедурах. Я – доктор Шварц.
– Я вас видел, – Веласкес прислонил подушку к стене, уселся, горло сильно саднило, говорить он мог с трудом и очень тихо, но доктора Шварца это не смутило, – вчера, и ещё когда брал репортаж у пожарных в прошлом году. Вы ведь здесь главный, да?
– Именно так, самый главный врач, – мужчина открыл планшет, в кровати что-то негромко, но противно зажужжало, с минуту молчал, внимательно изучая скрытый от Павла экран. – И что мне с тобой делать, молодой человек, не представляю. Заживление идёт своим чередом, говоришь ты почти нормально, речевой аппарат стабилизировался, лекарства давать бесполезно, у вас, магов, с этим большие проблемы, фиксирующий каркас, который тебе вчера ввели, почти полностью разрушился, связующий гель тоже исчез. Врачей для эсперов у нас своих нет, но через час подъедет доктор Мелендес, осмотрит тебя, и, если скажет, что медицина в твоём случае бессильна, отправишься домой когда захочешь. Но я бы советовал тебе провести здесь несколько дней, еда у нас вкусная, медсёстры тоже ничего, ласковые и внимательные.
– Нет, лучше дома поболею.
– Ну как знаешь, – Шварц покивал головой, похлопал парня по руке, – Веласкес – это ведь испанская фамилия?
– В моём случае – русская, – Павел улыбнулся.
– У тебя есть родственники, которым мы должны тебя передать?
– Я сам справлюсь, – у Павла возникло неприятное ощущение, будто этот Шварц зачем-то пытается ему понравиться.
– Отлично, тогда дождёмся Тима. Не удивляйся, что я так его называю, мы с Мелендесом старые друзья, ещё с тех пор, как здесь, в Верхнем городе, инспектором был Кавендиш. Лежи, отдыхай, на
