Дуэльный Кодекс. Том 2: Черная Книга - Артём Март
— Вы уж определитесь, — я посмотрел на князя также зловеще, — благодарить меня или угрожать. У меня такое чувство, что сейчас вы зависите от меня гораздо больше, чем я от вас. Или у вас есть лишние люди, которые бросят свои обязанности и отправятся на поиски господина Петрина?
Все молчали. Сикорский тоже опустил глаза.
— То-то же, — кивнул я, — у каждого из вас, уважаемые господа, встречи, договоры, союзы, кровная месть. И все это не терпит отлагательств.
— Очень удачное стечение обстоятельств, — тон Сикорского был холоден.
— Вы хотите что-то добавить, многоуважаемый князь? — посмотрел на него я.
— Не хочу, — опустил он глаза.
В целом, моя инициатива была встречена главами четырех домов положительно. Только Сикорский вышел из арены с кислой миной. Интересно. Еще вчера он хвалил меня за доблесть, а сегодня его отношение изменилось. Словно бы глава дома беспокоился о чем-то.
И все же, нужно было действовать. Первой и единственной зацепкой в деле был Малиновский. Он общался с пропавшим Прокуратором. И с магом крови Бояриновым. С него и начну.
Я вышел с арены и взглянул на голубое, в белых облаках, небо. Время заходило за три часа дня, и жара стояла что надо. Дуэльный фестиваль шумел. У арены играла музыка, продавали сладости. На маленькой, словно бы игрушечной арене, детишки, совсем малыши, играли в дуэли. Использовали они, правда, почти настоящие проводники и обменивались безобидными заклинаниями, вроде воздушного щепка.
Осмотревшись, я оперся спинной о цветастую стену арены. Стал ждать возле выхода. Малиновский остался обсудить что-то с дуэльным судьей. Кажется, что-то, что касалось правил. Ну и я решил его подождать.
Когда услышал, как по деревянным ступеням кто-то спускается, отстранился от стены и заглянул в пространство выхода.
Как и ожидалось, это был Малиновский.
— Оу, — спускаясь, улыбнулся он, — вы здесь! А я хотел вас догнать. Думал перекинуться парой слов.
— Как раз кстати, — я улыбнулся в ответ, — я тоже хотел поговорить.
Малиновский, улыбаясь еще шире приблизился, но когда встал напротив меня, улыбка исчезла с лица мужчины.
— Поговорить о маге крови и пропавшем Прокураторе?
— Именно.
— Ну что ж, — серьезным тоном проговорил Малиновский, — у меня есть что сказать вам.
Шатер Малиновского был черным в бордовых полосах. Над ним развевался флаг с изображением герба: композиции из ручного зеркальца, ядовитого змеиного клыка и виноградной грозди.
— Ингредиенты для создания философского камня. По легенде, — проговорил он, когда заметил, что подходя, я обратил внимание на герб, — зеркало…
— Символ магической души, я знаю.
— Верно, — он улыбнулся, ну а змеиный яд и вино — это остальные ингредиенты. Мой дом занимается в основном алхимией. Это я, — Малиновский немного театрально выпятил грудь, — отщепенец, который ударился в ритуалогию.
Войдя в шатер, Малиновский тут же попросил молодую служанку, суетившуюся внутри, удалиться. Мы сели на раскладные деревянные стулья.
— Может шашлык? У нас осталось со вчера. Жарили с Судьей Ивановским.
— Нет, благодарю.
— Тогда, — Малиновский вздохнул, — сразу к делу?
— Конечно.
Малиновский начал издалека. Он сказал, что познакомился с Бариновым еще в Питере. Там он столкнулся с кровососом в его истинном виде. Тварь забралась к нему в дом и рылась в лаборатории, что-то искала, но не нашла. Когда они с Малиновским случайно встретились, Бояринов был готов убить его. Но Малиновский сумел договориться, рассказав, что скоро едет на юг, работать в академии магии. И если Бояринов не нашел, что искал в его доме, то точно найдет это в одном из лучших учебных заведений Империи. Особенно если поступит туда под личиной ученика. Чему Малиновский согласился посодействовать.
— Конечно же, — князь посмотрел на меня очень серьезно, — я тут же связался с прокуратором, чтобы сообщить ему обо всем. Ну и герцог Олег начал вести со мной и Бояриновым оперативную работу. Ну а потом и вы вошли в дело.
— А что же хотел Бояринов?
— Получить формулу ритуала, — он подался ближе ко мне и начал говорить тихо, вполголоса, — формулу Вечной Крови.
— Это запрещенная магия, — я нахмурился, — ее не может быть в академии.
— Но Бояринов об этом не знает, — Малиновский откинулся в кресле и улыбнулся.
Вечная Кровь — опасная магия. И запретная. Маг крови или санквинарик, как их еще называют, чтобы использовать заклинания вынужден тратить собственную кровь (или чужую, но это не законно), смешивая ее с маной. Чем сильнее магия крови, тем больше нужно крови. А кровь, как известно, вещь конечная. И сангвинарик рискует погибнуть, использовав слишком много.
Бояринов был очень сильным магом. Все его заклинания крови были очень “кровозатратными”. Собственно, поэтому он прослыл “вампиром”. Сангвинарик вытягивал кровь у жертв, чтобы менять личины и использовать свои силы.
А теперь о Вечной Крови. Это заклинание давало возможность магу иметь не ограниченный запас живительной красной жидкости. Была только одна проблема: на себе Вечную Кровь использовать нельзя, иначе превратишься в овощ. Поэтому магу крови нужен будет вечный донор. Жилательно молодой, чтобы прожил дольше. Тогда сангвинарик сможет очень долго пополнять за счет него свои запасы. Но человек-источник крови станет безмозглым телом, сосудом постоянно вырабатывающем новую кровь из маны. Так что на такую роль подходил только маг.
— Дайте угадаю, — поджал я губы, — во всей этой схеме я должен был стать тем, кто будет человеком-источником для Бояринова?
— Именно, — кивнул Малиновский, — такова была наша с Олегом легенда. И забрать вас Бояринов должен был именно здесь, на фестивале. Но, как вы понимаете, вы — лишь приманка.
— Человек, — проговорил я, не зная, стоит ли упоминать Хлодвига, — через которого прокуратуры вышли на меня, рассказал, что появился способ, которым можно не только заманить Бояринова, но и убить его.
— Так и есть. Его предложил Олег, — Малиновский встал, прошел в одну из секций шатра, которая напоминала кабинет чиновника.
Я внимательно следил за тем, как некоторое время дворянин что-то там искал и при этом пыхтел:
— Да где же она? Была же тут! Я не мог потерять такую важную вещь! Ах! Наконец-то!
Вернувшись, он показал мне колбу из толстого прочного стекла. Внутри переливалась
