Дуэльный Кодекс. Том 2: Черная Книга - Артём Март
— Обидно, — вздохнула маленькая девочка, — мы думали мертвый.
— Если бы вы увидели, — загадочно посмотрел я на детей, — настоящего мертвеца, он бы вам не понравился.
— Почему? — заинтересовавшись, дети приблизились.
— Потому что… мертвецы… — я опустился к детишкам и продолжал с заговорщическим видом, дети же внимательно смотрели на меня — воняют! — рявкнул я.
Детвора тут же завизжала и кинулась прочь.
— И зубы у них некрасивые! — бросил я вдогонку, смеясь, направился к своему шатру, — и как вас родители отпускают, ночью бегать, — хохотнул себе под нос.
Тучи сгущались над ареной. Они медленно заслоняли собой солнце и чернели. Откуда-то издали было видно, как в небо летят разноцветными струями магические чары разгона дождя. Фестиваль не должна была омрачать плохая погода.
У входа на Большую Арену развернулась просторная, устланная древесиной площадь. Посреди площади, на украшенном цветными гирляндами постаменте стояла огромная чаша. Чаша жеребьевки.
Дворяне, те, кто прибыл в качестве дуэлянта, после объявления их имени, подходили к чаше и бросали туда записки со своим именем. На сегодня было назначено двенадцать дуэлей: шесть из них — дуэли чести, шесть — по жребию. Имена бросали только шестеро дуэлянтов по жребию.
Знатные окружили арену и внимательно следили за жеребьевкой, как за представлением.
— А почему ты не бросаешь записку? — поднял на меня глаза Стас.
— Хватит с меня одной дуэли за сегодня, — улыбнулся я ему.
Тома наблюдала за происходящим с интересом, Вика, как ни странно, тоже выглядела вовлеченно. Кажется, Тамара решила взяться за мою сестру и составить ей компанию, чтобы та не скучала на мероприятии, которое казалось ей не очень интересным.
Чаша, блестящая медью, выглядела очень торжественно. Перед ней, у пьедестала стояли слуги. Вокруг расположились знатные четырех домов Екатеринодара, организовавших фестиваль.
Я видел там Сикорского. Лысого дворянина, торжественно одетого, сопровождала гордая дама, и я догадался, что это его супруга. Михаила с ними не было. Зато была дочка. Симпатичная, лет девятнадцати, она носила мамины ярко-рыжие волосы, а приятное лицо светилось немногочисленными веснушками. Девушка была одета в скромный летний сарафан бежевого цвета. Воздушная юбка открывала красивые щиколотки, а верх подчеркивал ее утонченную и стройную фигуру.
Остальных знатных я не знал. Был там строгий пожилой мужчина, выглядящий очень сердито и носивший форму, напоминающую военную, и три, такие же строгие дочери вместе с ним. Другим было семейство добродушных с виду толстячков-аристократов, самым толстым из которых, был глава.
Последний дом представляла женщина лет сорока. Холодная нордическая внешность делала ее похожей на супругу вождя викингов, а строгая, но утонченная мужская одежда — на солдата. Ее сопровождали три разновозрастных парня. Младшему было лет десять, старшему около восемнадцати.
Был еще мужчина. Стоял он немного поодаль, и как бы сторонился остальной четверки домов. Что он там делал, я не знал. А самое забавное, что был он одет совсем не по-летнему (хотя к обеду жара набрала силу).
Худощавый, лет этак за пятьдесят, он был одет в темные брюки, белую рубашку, галстук и приталенный бордовый жилет. Лысоватый, дворянин носил волосы на висках и затылке. Щеки белели седыми баками. Особенно выделял его золотой монокль в правом глазу.
Несмотря на любовь дворян к старомодному стилю в одежде, монокли уже давно никто не носил, если только они не были магическими.
— Итак, — проговорил избранный глашатаем, какой-то старый барон, имени которого я не знал, — заполнение чаши почти закончено. Но прежде чем мы продолжим, я бы хотел сказать пару слов, — он улыбнулся, — многие дети людей, здесь присутствующих, посещают академию магии и чародейства, имени его Императорского Величества Сергея Милославовича Романова, да упокоят Предки его душу.
Дворянство зарокотало в ответ старому барону. Я слушал с интересом, уже предвкушал, что речь пойдет о старом дворянине в монокле.
— Думаю, все помнят новость о недавней смерти декана факультета ритуалогии Лукоша Анджеевича Спаковского. Так вот, в новом учебном году его место займет наш сегодняшний гость, — барон указал на дворянина в монокле, — просим любить и жаловать, Семен Витальевич Малиновский!
Вот как. Значит, именно о нем мне говорил Пушкин. Тот самый дворянин, что работал под прикрытием с прокураторами и вокруг которого крутился маг крови.
— Очень рад, очень рад, — вышел вперед Малиновский, — рад познакомиться со всеми вами!
Он взял короткую речь и минут пять говорил какие-то банальности о памяти прошлого декана, об учебе, чести и молодых поколениях магической аристократии. Однако, я постоянно ловил именно на себе взгляд его живых, но внимательных глаз. Кажется, Малиновский знал меня.
— Большое спасибо вам, князь, — кивнул барон-ведущий, — итак, все дуэлянты бросили в чашу свои имена. Пришло время добавить к ним записки с временем дуэлей. Эта честь предоставляется, — он взглянул на рыженькую, — госпоже Веронике Владиславовне Сикорской, дочери нашего славного благодетеля, Его Величества, Владислава Сикорского!
Девушка вышла чуть вперед, сделала скромный реверанс и тут же получила в ответ оживленные аплодисменты. Слуга принес ей стопку записок. Вероника Сикорская взяла их и быстро зашагала к чаше, чуть ли не переходя на бег. Энергично запрыгнула на ступеньки, прямо на каблучках. Девушка выглядела весьма бойкой и уверенной. Бросив бумажки внутрь сосуда, она спрыгнула на площадку, лучезарно сверкнула всем белозубой улыбкой. Снова получила ответ аплодисментами.
— Прошу вас, Ваше Величесвто, — указывая на Сикорского, барон протянул руку.
Теперь лысый дворянин вышел вперед.
— Пусть выпадет же жребий каждому смельчаку! — крикнул он заклинание чаши.
Та задрожала, стала звенеть низким вибрирующим звуком. А потом принялась выплевывать из себя по две записки за раз. Слуги собирали их и выкрикивали имена дуэлянтов, которые были теперь соперниками.
Следом чаша начала выплевывать по одной записке. И там распределялось уже время. Нам с Михаилом досталось десять вечера.
— Сейчас только час дня, — вздохнул Стас, — долго ждать.
— Дуэли начнутся в семь, — я улыбнулся, — попроси девочек, они тебя сводят на арену.
— Всем спасибо, все свободны, — проговорил барон-ведущий, и из толпы послышались смешки. Но их было немного. Кажется, отсылку поняли далеко не все.
Когда пестрая масса дворян начала рассасываться, и мы тоже, всем семейством уже двинулись к шатру, чтобы пообедать и прогуляться по дуэльному городку, чаша зазвучала снова.
Это произошло так внезапно, что все с недоумением обернулись, непонимающе загалдели.
В следующее мгновение,
