Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос
Ариан проходит мимо Великого Шпиля. Его великолепие нельзя выразить обычными словами, ибо они скудны, а величие неописуемо, это самое настоящее произведение искусства, заточённое в камне и роскоши. Он, грозно возвышается над всеми остальными сооружениями, как фанатичный стражник, несущий караул, показывая, где находится власть. Но Ариан не замечает его изящества и стиля, которому подражают практически все постройки, исполненные в неполном айлейдском стиле, как в Имперском Городе, ибо Великая Цитадель отстроена на месте старой разрушенной крепости саличей, как говорят сами учёные Империи, которых попросили рассказать о тех местах… неофициально. Для мужчины это обыденность, и он лениво смотрит дальше, примечая Горячие Кузницы. Четыре этажа омрачённого салатной зеленью белоснежного великолепия, на котором красуется симметричный растительный орнамент. Окна намного шире и больше, радуя глаз широкими арками, укрытыми растительными переплетениями латуни, покрывшими решётками стекло. Оттуда доносится звон молотов и наковален, давая понять, что именно тут собраны лучшие мастера, денно и нощно исполняющие повинность службы у кузницы и верстака. Горячие Кузни стали цехом по производству оружия и брони для Ордена, аппетиты которого стали непомерны.
Но Арину нет дела до других зданий, поскольку за три десятка лет службы их вид стал привычен. Его взгляд прикован только к одному изваянию. Пятиэтажное огромное здание, изогнутое в форме полумесяца и достойное зваться дворцом. Центр первого этажа исчез, сменяясь на широкий сквозной проход, где громоздятся два ряда колонн, ведущий прямо к угловому Донжону, образуя с ним своеобразный задний двор. Это и есть Арсенальные Палаты, где четыре этажа это помещения, где собраны лучшие достижения мастерства Ордена. Броня и оружие стали главным украшением полок и витрин Палат, а подвалы набиты множеством экземпляров всего необходимого, чтобы можно моментально заменить утраченную или разбитую вещь.
Ариан не идёт поглазеть на результаты доброго исполнения повинности Ордена. Он подходит по правую сторону к воротам, распложенным и слева и справа от большого прохода. Моментально он находит лестницу средь мраморно-бледных коридоров, сияющих развешанным оружейным изяществом.
В конце своего пути, на пятом этаже, Ариан находит здоровое свободное квадратной формы помещение. Его стены чисто-голубы как светлые небеса Тамриэля, а в воздухе витает приятное ощущение фимиама. Каблук стучит о чёрные плиты гранита в которых Ариан видит отражения себя и обстановки вокруг. Два длинных резных стола, отполированных до такого блеска, что на их крышках слабо виднеются очертания оконных рам, поставлены параллельно друг другу. В конце линии столов, посредине них, сидя на роскошном троне, выбитым из розового мрамора сидит данмер. Его чёрные волосы убраны в хвост.
– Проходите, – раздался шершавый голос тёмного эльфа.
– Да, мой лорд, – поклонился Ариан и занял место за столом, где сидят восемь членов Ордена, чей высший статус в Ордене подтверждает кроваво-алая мантия с большим капюшоном.
На другой стороне расположились главы Ордена в разношёрстном одеянии, численностью в шесть душ. Ариан цепким взглядом выхватывает и Айк’Арана, которого он видел в кабинете Архимага. Следом за ним глаза выцепили мужчину бретонских кровей в зелёном, как луга Сиродила, парчовом дублете, налегающим на расшитые серебряными нитями свободные штаны, покрывающие хорошие туфли.
– Мы можем начинать? – нетерпеливо спросил мужчина в зелёном костюме, устремив взор медовых очей на данмера и искривив черты прямоугольного лица в слабо выразимом недовольстве. – Господин Регент.
– Подождите, мы скоро начнём, Беритор.
Глава ордена только что ответил представителю интересов мастеров Ордена, служащих «Кузнечной Повинности», а именно представителю тамошнего Директората – органа управления всем мастерским сообществом, состоящим из трёх лучших кузнецов. Ариан окинул снисходительным взглядом Беритора, считая его нетерпеливым гордецом, вечно желающим что-нибудь вытянуть из Совета Владык.
– Я понимаю, мы ждём ещё одного, но извольте, милорд, семеро одного не ждут, а нас здесь уже шестнадцать!
– Тише Беритор Анжуа, – Регент немного поднял голос. – Ожидайте.
– Воно оно как, – возмущённо заговорил коренастый кучерявый русоволосый нордлинг в светло-жёлтой плотной рубахе, усиленных штанах и грубых сапогах. – Значится ему просто немотствовать, а мне мзду выписали в иной раз.
Ариан кинул взгляд на говорящего человека. Его взгляд отразил в сознании образы Старосты Деревни, которая простерлась за пределами Цитадели. На северо-западе острова раскинулись угодья ферм и хозяйств, снабжающих Орден провиантом, и над маленьким селением поставлен Регентом Староста, который управляет от его имени.
– Вы, Фрокки, в прошлый раз стали бранью облили Комтура Прислуги.
– Так это дело не срамное! – на эти слова было хотел возмутиться Комтур – плюгавый мужчина с чёрной нечёсаной копной волос, и большими яркими глазами, добавляющими жалости к образу высшего эльфа. Под одежду он выбрал серые мешковатые штаны, выцветшую рубаху, утянутую лямками.
– Тише, а то снова выпишу штраф, – и обратив взгляд на Комтура глава Ордена продолжил. – Можете быть спокойным, Нильфааро.
Грядущий спор и возмущения оборвали приближающиеся звуки стука подошв. Комтур оставил выпад Старосты без ответа, поскольку погрузил разум в дела прислуги, которой он заведует. Ариан же мельком вспомнил, что под власть Комтура попадает все души, призванные обеспечивать ежедневную хозяйственную сущность Ордена. Работники и уборщики, повара и посудомойки, а также прочие – все они тоже отдают долг Ордену, и Комтур следит за тем, чтобы это делалось добросовестно, а их нужды удовлетворялись как можно быстрее.
Ариану пришлось отвлечься от Комтура, переведя взгляд на того, кто входит. Перед Регентом стоит прекрасного образа воин – его лицо отражение красоты. Изящные утончённые черты лица скрашены чёрным густым волнистым волосом, а на собрание смотрят чистые, как слёзы неба, глаза, сияющие меркнущим васильком. Пластинчатая броня переливается благородными оттенками пурпура, окружающим золото
