Алмаз Времени. Том I. Скитания - Мария Токарева
Мастер Вейяча пока не понимал, он раздраженно бродил по хранилищу, теребя мох на рогах.
Постепенно в душе его созрело опасное решение: «Я спущусь с ветвей Дерева. Я обязан вернуть эти свитки, иначе настанет хаос. Асуры не имеют права вписывать в них новые строчки. Сумеречный, сдерживай их, пока это в твоих силах. А в моем свитке и так вдоволь похозяйничали асуры. Пока со мной сила хранителя, враги не смогут уничтожить его. Но я должен найти портал в проклятый мир Бенаам. И все исправить».
***
А на бригантине в мире людей шла своя жизнь, тускнеющая, покрытая отсветами месяца. Сварт рассматривал пленника, раздраженно протирая очки. Ничего нового разглядеть не получалось.
Сумеречного Эльфа после поражения связали, заломив руки за спину. Потащили, беспощадно колотя челюстью о палубу, прикрутили всеми свободными цепями и канатами к мачте, вывернув плечи так, что каждый бы взвыл от боли, от этой медленной пытки выламывания суставов. А Эльф молчал и молчал, и свет месяца мешал разглядеть выражение узкого сурового лица.
– Пусть я буду не бродом, но рекой, где каждый найдет покой, не речью, но словом, не ветром, но новым… – тихо пел пленник, потом встрепенулся и более осмысленно пробормотал: – Древо и свитки. Битва в кроне Дерева. Свитки… Твой свиток, капитан. Твоя душа. Зачем мы сражаемся за твою душу? Она чернее сажи. Но моя не лучше.
– Сумасшедший, – проскрежетал сквозь зубы Сварт и потребовал масляную лампу, чтобы насладиться видом боли на лице пленника.
Он обожал рассматривать испуганные лица проигравших. Но с некоторых пор осознание, что однажды он оказался в их числе, приносило смешанное чувство ярости и упоения.
Он не мог предположить, что выглядел так же потерянно и удивленно, как те несчастные, которых он обрекал на гибель. Он хотел бы забыть о поражении, но каленым железом выжигал в сознании эту память.
Сварт поднес лампу ближе к пленнику – заплясали огненные блики.
– Я хочу прорасти камнем, как из души исходом грачиным, чтобы все черные птицы по полю пошли, а рыжие лошади – по небу. Чтоб не топтали траву, чтоб не метали попусту стройных лет, – продолжал тихо петь пленник.
Пусть так. Порой узники декламировали стихи, чтобы забыться. Но боль всех настигала острыми жалами. Сварт много знал о боли, слишком много. Еще со времен жизни в Круне…
Сумеречный Эльф выглядел отрешенным и одновременно мятежным. Глядел презрительно, как будто знал что-то, но не хотел говорить. И в этой насмешливости проскальзывала небывалая скорбь.
– Ты не охотник на пиратов? Не наймит джиннов? – спросил настойчиво Сварт.
От усиливавшейся бессонницы он стал еще более раздражительным, чем всегда. И непонятные события окончательно выводили из себя.
– Нет. Я сам скорее пират.
– И что ты пытался мне доказать, рассказывая небылицы о каких-то сокровищах? – продолжал монотонно капитан, поднося клинок к лицу пленника, оставляя с наслаждением глубокие порезы.
Сумеречный недовольно повел головой. Несмотря на кровь, сочащуюся по правой щеке, он весело затараторил:
– Да то и пытался! Послушай! Поговаривают, что есть одно сокровище, бесценное сокровище. Оно дает больше, чем все мировые клады, больше, чем власть над людьми. Сокровище называется: Алмаз Времени.
– Я знаю. Это лишь слухи.
Капитан был весьма неплохо осведомлен обо всех пиратских легендах. Не просто так он бороздил моря уже больше двадцати лет, а в детстве внимательно слушал все портовые слухи.
Рассказывали, что в начале творения, когда кипел мировой океан, Большое Дерево разбрасывало листья, чтобы потушить его и превратить огонь в воду. Некоторые листья упали в глубины и обратились в драгоценные камни, в которых затаилась невероятная сила. Но подобных артефактов никто не встречал. В отличие от «подарков асуров». Так что Сварт считал все выдумкой.
– Алмаз позволит вернуться в любой момент твоего прошлого, – упоенно говорил Эльф, но вздрогнул, когда лезвие разрезало его левую щеку.
Сварт недовольно хмыкнул:
– Такого алмаза не может существовать.
Капитан рассчитывал пытками вытянуть ответ о появлении пришельца и его истинной личности. Он беспощадно пнул пленника ногой в солнечное сплетение. Изо рта Эльфа вылетели кровавые ошметки. Сварт не ведал, испытывает бессмертный боль или только делает вид. Мотая головой и пытаясь восстановить дыхание, Сумеречный Эльф прохрипел:
– Но ты ведь хочешь кое-что подлатать в прошлом?
– Хм… – сощурились глаза Сварт. – Это мое дело.
– Твое. Но я тут выгодно купил у одного торговца престранную карту. Не хочешь взглянуть? – Сумеречный пытался пошевелиться под гнетом цепей.
И Сварт вспомнил, что пленника не обыскивали. Неосмотрительно.
– Это подделка. Тебя обманули, идиот. Меня больше интересует, кто ты и откуда. Ты ведь наймит джиннов. Признайся! Зачем тебе лишние страдания?
– Правда, чтобы Алмаз заработал, к нему нужен часовой механизм. И находятся они в разных океанах. А я добыл еще более выгодно и вторую карту! – как будто не слышал возражений упрямый собеседник.
– Почему ты думаешь, что меня это заинтересует? Человек появляется посреди океана и предлагает сокровища. Кого ты пытаешься рассмешить? – недовольно отвернулся Сварт.
Заметив, что кровь Эльфа испачкала носок его сапога, капитан скривился, будто проглотил лимон. Затем пренебрежение сменилось злобой. Он снова ударил пленника ногой под грудину, за порчу одежды.
– Значит, ты уже не хочешь ничего изменить? – не сдавался и хрипел Сумеречный Эльф.
А затем вдруг вскочил, точно на пружине. Ни ран, ни цепей на нем не осталось, оковы пали и исчезли. Он небрежно расправил плечи, разминая шею и с удовольствием вдыхая морской воздух. Роль пленника наскучила ему, как старые обноски – маскирующемуся королю.
Сварт отпрянул, готовясь вновь сражаться, обнажая сабли. Команда немедленно выхватила оружие, рассыпавшись испуганной толпой за спиной предводителя. Они все оцепенели от столкновения с чем-то необъяснимым.
– Кто ты и почему оказался на моем корабле? – зашипел, как испуганный кот, Сварт.
Пришелец не собирался сражаться, ножны не появлялись у него за спиной. Он безмятежно развел руками, совершенно открытый для любого удара, и, задумчиво прикрывая глаза, ответил:
– Ты же мне не поверишь. Если я скажу, что мой корабль потерпел бедствие, и я ловко запрыгнул к вам на борт, ты не поверишь. Если я скажу, что я пришелец из другого мира, ты не поверишь. Если я расскажу, как мой мир Бенаам захватили асуры, ты просто ничего не поймешь. Пожалуй, ты больше поверишь, если я скажу, что я твоя шизофрения, и команда только притворяется, что видит меня. А мысли об Алмазе были в твоей голове сами по себе. Короче говоря, ты же
