Степан Ларин - 25-й
Через пару часов я действительно смог стоять и даже ходить без чужой помощи. Ни о какой боеспособности и речи нет, но хотя бы я поверил в то, что действительно вскоре поправлюсь. Мне бы денёк-другой отдыха, и я снова в строю. Ха, а какого-нибудь живорождённого бы отправили в госпиталь с тяжелейшей контузией...Не так уж плохо быть боевым синтетиком...
Ближе к ночи, уже когда солнце наполовину ушло за горизонт, я почувствовал себя лучше и даже смог помочь товарищам убирать мёртвых и рыть могилы. Погибших землян мусором выбросили в братские, наших же мертвецов сложили горой (да, их оказалось много), после чего огнемётчик обдал тела тугой струёй "драконовой пасты".Знойный вонючий костёр взвился на добрый десяток танов ввысь.
- Уф, славно потрудились...- Танах выгнул затёкшую спину, когда мы скинули последнего землянина в яму. Младших офицеров в каждом контубернии трое, и если они будут воротить морды от грубой работы, отряд потеряет аж три пары рабочих рук, а с ними и эффективность своих действий.- Теперь закапывай всё это...
- Да уж, касур. Некогда расслабляться.- Я подкинул сапёрную лопатку, но не сумел поймать. Вестибулярный аппарат ещё не пришёл в себя после тяжёлой контузии, я не ахти как ориентируюсь в пространстве.
Мы стали живо закидывать землю обратно, она глухо барабанит по телам, и её куча, кажется, никогда не кончится. Пока выкопали могилу, пока перенесли к ней тела, уже наступила ночь. Усталость пригибает к самой земле. Я провалялся в отключке несколько часов, но это ведь не сон. А я хочу спать, тупо спать и ничего больше...
Слух подводит, и потому я не сразу услышал, как закричали вдалеке наши однополчане. А когда услышал, в этом уже не было смысла: Танах потянул меня за плечо и сам кинулся со всех ног к ферме, бросив лишь в качестве краткого объяснения:
- Самолёты здесь!
Хоть тело ещё плохо подчиняется, я заставил его мчаться вслед за товарищем. Недостаточно быстро, к сожалению. Со своей прежней скоростью я бы уже оказался на полпути к ферме и убежищу, а так за пару секунд едва преодолел сотню танов. Чувствую себя парализованным старцем...Неужели, если выживу, буду когда-нибудь точно так же бороться с собственным телом просто потому, что оно скажет: "Брах, пора успокаиваться"?
- Ну же, быстрее!- крикнул Танах откуда-то спереди, из неизмеримой дали. Его спина мелькает перед глазами, но догнать его, похоже, нереально.
Самолёты значительно приблизились, теперь даже я слышу визжание их турбин, высоко-высоко за облаками, но всё равно смертельно близко. Аборигены не оставляют попыток покончить с нами. Сухопутный штурм не удался, и теперь они несут погибель с небес. Интересно, это будут просто бомбы, что-нибудь термобарическое, а то и вовсе ядерное? Не удивлюсь, если через минуту нашу пыль раскидает огромный огненный грибок. Это нам надо оставить эту планету чистой к концу войны, чтобы потом заселяться. А у землян логика другая: "Не победим, так загадим Землю настолько, что ящерам негде будет жить". Они не знают, что после Войны Последнего Дня салеу и не от такой грязи Некр очистили, и постараются напакостить просто из вредности.
- Брах, работай клешнями!- голос Танаха сорвался на ор, ауксилий резко остановился и обернулся ко мне - поглядеть, как у меня дела.
- Я бегу, чёрт возьми!- трудно двигаться, спотыкаясь о собственные ноги, хоть жить и хочется. Танаху не понять.
Но землянские пилоты подписали нам приговор: в поднебесье засвистели бомбы, а до фермы ещё почти целый карад. Резко и злобно передёрнув плечами, Танах кинулся обратно и через две секунды очутился рядом. Не особо заботясь моим комфортом, он пригнулся, обхватил мои ноги, перекинул меня через плечо и понёс, как мешок картошки.
- Не бросать же тебя, слабак?- криво и с дружеским упрёком усмехнулся он.
Так мы не пробежали и полусотни танов. Нет, не потому, что я - слишком тяжёлая ноша. Просто немцы добавили к воздушной бомбардировке артиллерийскую. Чёрные фонтаны вспученной земли пересекли "кладбищенское" поле неровной линией, пробуждаясь тут и там. Один вот пробудился прямо перед нами. Хорошо хоть на приличном расстоянии, но силы взрыва хватило, чтобы оторвать нас от почвы и обрушить навзничь, будто отработанным кулачным ударом прямо в лоб. Только я очухался от первой контузии, меня посетила вторая. Ну, это не совсем контузия. Просто слух отбило да об землю приложило неслабо. Сильно мотнув головой, я отряхнул её от осевшей пыли и с максимальной скоростью, какую способен выжать из своего слабого тела, переполз на четвереньки. Танаху тоже досталось, пришлось помочь ему подняться. Это я-то помогаю ему, здоровому...
- Давайте туда!- я выбросил дрожащую от слабости и всплеска адреналина руку в сторону ближайшей братской могилы, которую однополчане ещё не успели закопать. Они порхнули от неё, как только услышали шум приближающихся самолётов.- До фермы не успеем!
- А здесь мы на открытом месте!- на споры у Танаха нашлись силы.
- Вы хотите жить? Давайте к могиле, говорю!
Выбор невелик, и он поспешил вскочить. Я потащил его буквально за руку вправо, до края смрадной ямы, чья глотка с неровными краями зияет танах в шестидесяти. До начала следующего залпа мы преодолели короткий, но показавшийся невыносимо долгим путь. На подходе к могиле я отпустил руку командира и рыбкой нырнул в неё, случайно кувыркнувшись в воздухе. Встретили меня не очень гостеприимно - спина, голова, плечо и копчик одновременно ударились о бронежилеты на мертвецах. Я постарался не раскрывать рта, чтобы обонятельные рецепторы на кончике языка не чувствовали сладковатую вонь трупов.
Сразу за мной пришёл второй залп, а чуть позже него - Танах. Хотя, Танах не пришёл. Его обрубок, крутя в воздухе, закинуло ко мне. Ноги и хвост командира кончились у самого паха. Я понял, что лишился дара речи.
- Ох...твою же мать...- протянул он сокрушённо и пополз на руках по трупам ко мне, покачивая кружащейся головой. Всё произошло так неожиданно, что, похоже, он ещё даже не заметил потерю.- Эй, Брах, чего ты так смотришь? Мы выжили!
Чувствуя, что челюсти свело судорогой, я лишь поднял палец на истекающие кровью окончания нижних конечностей Танаха. С удивлением тот обнаружил, насколько изменился.
- Вот отстой, а!- он выругался с досадой, словно потерял какую-то дорогую вещь, но никак не части тела. Пытается смеяться Утнапишти в лицо.
- С...с...сидите...- я кое-как выдавил это, с неимоверным трудом заставив ротовой аппарат двигаться, и лёг на бок, лицом к одному из мёртвых немцев. Оторвал от его формы подходящий кусок ткани и кое-как наложил в качестве жгута на культю Танаха, затем на вторую и на огрызок хвоста. Запасшись кусками побольше, обмотал концы изуродованных конечностей, но кровь льёт из них едва ли слабее, чем прежде. Будь у меня регенератор или хоть что-нибудь из солдатского медицинского набора, раны не стали бы смертельными, а у мёртвых даже одолжить нечего - все их припасы и медикаменты когорта присвоила себе ещё до того, как принялась копать павшим врагам могилы. Знал же, что нельзя оставлять медпак ни на минуту! Знал же, знал, тупой баран!
Обрушившиеся авиабомбы заставили прервать перевязку и вжаться в тело Танаха, а он закрыл наши головы руками. Я не стал гадать, упадёт на нас бомба или нет. Мне стало просто не до этого. Хочется только спасти его, даже если через секунду мы оба погибнем и будем похоронены вместе с врагами. Будущее нельзя увидеть ни на миг вперёд, вот я и хлопочу вокруг Танаха, слепо и подсознательно веря, что всё обойдётся.
Бомба к нам ни одна не угодила, самолёты полетели дальше, но орудия снова грохотнули хором. Я как раз закончил возиться с перевязкой и едва успел отскочить в свой край ямы. Куча мертвецов подо мной закопошилась от движений, словно большой и вовсе не мягкий матрас. Мне уже всё равно, что мы сидим на горе из погибших врагов и прячемся в одной могиле с ними. Её стенки высоки, а край находится над нашими головами в двух танах. Она способна защитить нас, и это единственное, что меня волнует. Мозг просто уже не воспринимает весь творящийся с нами ужас. Ужас есть сейчас только один - тот, что произошёл с Танахом.
- Брах...- его голос слабеет, а веки смыкаются всё плотнее и настойчивее. Отринув смертельный обморок ненадолго, он потянулся рукой к пояснице.- Она там всё идёт и идёт...
Я подполз к нему, проверил, хорошо ли затянуты жгуты. Затянуты хорошо, но от них ничего не зависит - столь сильное кровотечение не остановить. "Бинты" на обрубках отяжелели от крови настолько, что стали похожи на дойное вымя млекопитающих землянских животных. Или на наполненные молоком груди землянских женщин. Я сделал всё, что мог.
- Тут уже ничего не изменишь.- Он вынул из-за спины обнажённый нож и кое-как подал. У меня рука не поднялась принять его, ведь я понял, чего Танах хочет. Но, внезапно обретя силу, он схватил меня за плечо, грубо подтянул ближе и сунул оружие в ладонь, насильно сжав её в кулак.- Брах, не время для споров! Ты сам прекрасно знаешь, что со мной станет. Наши далеко, и когда придут - неизвестно. Не хочу, чтобы какой-то засранец гордился тем, что убил меня.
