Генри Зу - Кровавые Горгоны
Через несколько часов ходьбы с коротким перерывом, она дошла до знакомого места. Абена оказалась на территории соседнего племени Нуллабор. Во время холодных сезонов Жоса и Нуллабор праздновали вместе и исполняли традиционные танцы, отмечая поражения двуглавого орла от посланников божьих, когда солнца сезона Жары затмевались гигантскими потоками красного газа, знаменующими начало сумерек и празднования, длящиеся полный лунный цикл.
Возможно, они бы смогли поведать о плодородных ущельях или даже карстовых пещерах со съедобными грызунами. Абена надеялась, что, несмотря на низкое положение женщин в племени, сородичи чтят связь между дружественными племенами и даже смогут поделиться молоком для Ашваны.
Сквозь дымку полуденной пыли она смогла различить поблескивающее серебро их повозок. Дорожные поезда, механические монстры прошлой эпохи, были выставлены вокруг поселения, ржавые корпуса этих вагонов защищали палатки и шалаши от ветра и песчаных бурь. Абена помнила Нуллабор как находчивое, но бедное племя. У них не было обильного поголовья скота, их поезда были сломаны, а двигатели плохо работали после шести сотен лет эксплуатации. У них были экспедиционные модели для геологоразведки с громкими двигателями и шумными гусеницами. Некоторые из ржавых вагонов были залатаны разрисованными деревянными панелями, придавая им антикварный вид.
Но, тем не менее, Абена знала, что племя поделится с ней едой.
Сняв с пояса цинковый свисток, Абена издала долгий, вибрирующий свист. Сигнал о прибытия мирного гостя разнесся по всей округе. Однако ответного свиста со стороны Нуллабора не последовало.
Неудовлетворенная тишиной, Абена прикрыла глаза рукой и попыталась обнаружить зараженных птиц в небе. Если Нуллабор поддался чуме, тогда она определенно увидит чумных птиц. Однако небо было чистым, и лишь ощущение безжизненности исходило от ржавых вагонов.
Она немного постояла в ожидании, неуверенная, входить ли в поселение или нет. Но Ашване была нужна еда, а ее старые больные колени не дадут ей много времени для охоты. Вынув стрелу из колчана, Абена натянула тетиву. В ее племени традиционно считалось, что женщина должна охотиться наравне с мужчиной, и хотя Абена уже была не в состоянии бегать и прыгать как раньше, ее руки были сильны из-за постоянного таскания воды и перемалывания камней.
Вагоны были заняты. Сваленные деревянные рамы вокруг их защитных корпусов были обмотаны крепкой тканью. Придя домой, кочевники обматывали рамы красными шука, прежде чем зайти внутрь. Здесь был двойной смысл: красный отпугивал злых духов, а также шука защищала от пыли и грязи.
Вагоны были покрыты пленкой красной пыли. Песчаные шторма ночью становились сильнее, и утром кочевникам приходилось в прямом смысле выбивать дверь вагона.
Сам факт того, что вагоны были покрыты красной пылью в течение долгового времени, говорил о том, что племя уже много дней, а возможно и недель, никуда не двигалось.
Когда эта мысль пришла Абене в голову, она обнаружила, что племя Нуллабор исчезло.
— Я не желаю тебе зла. Беспокойный дух не трогай меня, — Абена начала произносить молитвы, приближаясь к ближайшему вагону. В какой-то момент подул резкий ветер с юга, принося пыль и поднимая ткань, обмотанную вокруг рамок. И с ветром пришел смрад гниения.
Абена набрала побольше воздуха и зажала нос, узнав жуткий запах. В ее молодые годы она нашла отбившуюся от стада козу, настигнутую равнинным хищником. Смрад был идентичным.
— Бабушка Ашваны? Скоро мы должны есть, пока еда не остыла, — произнес голос позади нее. Это был тихий, молодой голос.
Напуганная, Абена резко обернулась, вскинув лук. Но позади нее никого не было. Возможно, это был шелест ветра? Она, напрягая зрение, пыталась рассмотреть остальные вагоны, расставленные вокруг общего кострища.
Боковым зрением она заметила движение.
— Как жизнь? — Абена выкрикнула традиционное приветствие. — Я не могу тебя рассмотреть.
Порыв ветра принес облако мелких частиц ржавчины. На расстоянии не более двадцати шагов Абена увидела фигуру, стоящую между двумя вагонами. Судя по белым плечам и узкому торсу, это был молодой кочевник из племени Нуллабор, но она не смогла отчетливо разглядеть его.
— Как твое имя, юноша? — спросила Абена, подчеркивая свой статус старейшей.
— Я не могу вспомнить свое имя. Я помню твое. Ты Абена. Мы должны погасить костер, чтобы остальные смогли заснуть, — произнес силуэт.
У мужчины видимо был жар, поэтому он и нес такую бредятину. Женские инстинкты подталкивали Абену сказать юноше, чтобы он спрятался в укрытие, пока буря не утихнет, но что-то заставило ее молчать. Силуэт направился в ее сторону, произнося фразы, не имевшие никакого смысла.
— Не забудь закрепить крылья рогатого скакуна, — зло приказал он, затем снова понизил голос. — Это моя самая лучшая и любимая шука.
Абена насторожилась. Она вспомнила истории о мертвых, возвращавшихся в свои дома, которые помнили лишь фрагменты своей прежней жизни. Их называли «воду», и хотя у них отсутствовало сознание, они произносили слова, которые часто повторяли при жизни, или повторяли чьи-то слова, произнесенные раньше, подражали голосам живых, вводя близких в заблуждение своими речами. Она никогда не верила этому, ведь чтобы растить Ашвану рассудок должен быть ясным и незамутненным, но теперь она сомневалась в своих суждениях.
— Я не знаю, — крикнула Абена.
Буря прекратилась. Зрение Абены прояснилось, и она поняла, что перед ней настоящий мертвец. Но что больше всего поразило Абену так это его походка. Мертвец шел так же, как делал это при жизни. Несмотря на плесень, покрывавшую его бледную, бескровную кожу, он шел на нее как ни в чем ни бывало. Его походка была неторопливой, лицо опухшим до неузнаваемости и повернуто в сторону неба. Казалось, человек застрял между жизнью и смертью, в то время как кожа и плоть гнили, он разговаривал и двигался словно живой.
Абена прицелилась и выстрелила ему в грудь. Мертвец вскрикнул от боли, когда одно из его легких рухнуло на землю, но продолжил идти. Он был близко, и Абена обнаружила, что страх парализовал ее.
Мертвец подошел настолько близко, что она смогла рассмотреть его погребальные одежды. Это означало, что человек был похоронен и запечатан в коре дерева боаб. Каким-то образом мертвец выбрался оттуда. Возможно, рассказы все-таки были правдой.
Мертвец подошел к ней на расстоянии руки и коснулся ее локтя. Холодное прикосновение вывело Абену из шока и заставило двигаться. Пробежав несколько шагов, она развернулась и снова выстрелила. Медный наконечник прошел сквозь ребра мертвеца и вышел из спины.
Не обращая внимание на раны, мертвец потянулся руками к Абене. Она отскочила в сторону, заряженная адреналином. Старейшая побежала вниз по откосам дюн.
Мертвец продолжал преследовать ее. Она затылком чувствовала его присутствие.
Более не пытаясь заговорить с ней, труп ударил Абену сзади, старейшая упала и покатилась по склону. Мертвец догнал Абену на спуске. В последние моменты старейшая думала об Ашване, одиноко лежащей под тентом. Как скоро эти призраки доберутся до нее?
Глава 5
Варсава проснулся из-за покалывания в левом основном легком. Почувствовав неудобство, он сел, придвинувшись к краю кровати. И скривившись, медленно почесал нижние ребра. Боль была не настоящей, так как не было никакой раны, но он явно ощущал ее.
— Твое легкое снова беспокоит тебя? — спросил Варсава.
Саргаул появился в дверном проеме, на нем были перчатки для утреннего спарринга.
— Я чувствую боль по утрам. Хирурги были не особо аккуратны, извлекая осколки.
Варсава задумчиво кивнул. Он чувствовал старые раны своего кровного брата, что было обычным явлением для связанных кровными узами. В конце концов, левое основное легкое Варсавы было пересажено в тело Саргаула.
Много лет назад, будучи неофитом, Варсава не совсем понимал ритуалы Горгон. Он лишь отчетливо помнил боль. Кошмарные воспоминания о том, как хирурги копались в его костном мозге и вскрывали мускулы. У него практически не осталось воспоминаний о тех временах, но кое-то он помнил отчетливо.
Даже теперь, будучи боевым братом, Варсава мало знал о секретах ритуалов связывания.
Эти процессы были овеяны мифами и преданиями. Связав себя кровными узами с ветераном Саргаулом, Варсава мог обмениваться накопленным опытом с братом. Он не только получал доступ к воспоминаниям Саргаула, но и приобретал такие качества как храбрость и жестокость Саргаула.
— Как твое колено? — спросил Саргаул, разминая свое.
Варсава вытянул свою правую ногу, напрягая толстые пучки мускулов.
— Сегодня лучше.
— Я так и думал, — кивнул Саргаул, разминая правую ногу. — Эти тау дрались как безумные. Даже лучше чем я ожидал.
