Дмитрий Дашко - Зона захвата
За прошедшую неделю на ферму дважды приезжали неизвестные – военные и гражданские. Они в сопровождении Маги проходили в ангар и находились там подолгу.
Все это Андрей подмечал, работая на стройке.
Он твердо решил бежать. Будь что будет. Его даже не испугала участь Ильи. Тот бежал с поля, воспользовавшись тем, что бородачи отвлеклись на выскочившего из леса зайца. В ушастого тут же полетели картофелины, раздались громкие посвисты, улюлюканье. Охранники скучали и были рады любому развлечению.
Липатов в тот день работал в паре с другим невольником. Рабам не полагалось отвлекаться, они продолжали монотонно работать, в то время как Илья отнес полное ведро и скрылся за большой картофельной кучей, а потом скользнул в кусты, растущие по краю поля…
Хватились его быстро. Охранники увидели, как оставшийся в одиночестве напарник беглеца сам подкапывает кусты и собирает картошку. Напарника жестоко избили за то, что он сразу не донес о побеге.
Женщины, работавшие в поле, боязливо отвернулись, лишь бы не видеть жестокой экзекуции. Немногие мужчины нашли в себе силы смотреть, как несчастного бьют – безжалостно, не просто с целью наказания, а с твердым намерением убить.
Утробные выкрики и стоны прекратились быстро. Жертва замолчала. И лишь прерывистое, редкое дыхание свидетельствовало о едва теплившейся жизни в измочаленном, истоптанном теле, которому очень больно.
Несчастного закололи вилами и быстро организовали погоню. Однако поймать Илью смогли только к вечеру.
Всех рабов построили. Беглеца выволокли и привязали к столбу, служившему опорой для небольшого навеса перед входом в коровник.
Раздетого до пояса Илью били палками двое мускулистых бородачей. Били долго. Парень уже давно не кричал, потеряв сознание, а палачи продолжали свое дело, обрушивая палки на окровавленное тело беглеца.
Утром Андрей вышел из коровника одним из первых и заметил, как от привязанного к столбу мертвого тела метнулись в стороны несколько здоровенных крыс. А к вечеру, когда невольники вернулись с работ, останков Ильи уже не было. Лишь столб с засохшими потеками крови оставался предостережением: бежать бессмысленно, смерть будет мучительной и нескорой.
Работая весь день в поле, Липатов примерялся к ситуации, как бы он ушел в побег, что бы сделал. Его сотрясал озноб от охвативших эмоций: бежать! Пока есть силы, надо бежать.
Однако и этот день прошел, как и предыдущие. Ни на что Андрей так и не решился. И все же мысль о побеге прочно овладела сознанием. Нужен лишь шанс, пусть самый незначительный, а решимости, несмотря на постоянный страх за свою жизнь, ему хватит.
Ночью Липатов проснулся от мучительного желания сходить в туалет. Какое-то время лежал в раздумье: вставать – не вставать. Потом решился: мочевой пузырь не резиновый.
Который был час, Андрей понятия не имел. В небольшое прямоугольное окошечко под потолком заглядывала темнота. Поэтому у Липатова была слабая надежда прихватить еще часок-другой сна.
Он направился в отдаленный угол коровника. По какому-то молчаливому, без всякого обсуждения, согласию пленники – и мужчины, и женщины – устроили там отхожее место на случай, если кому-то приспичит ночью.
Пробираясь почти ощупью, Андрей вдруг услышал приглушенный мужской голос:
– Давай, да…
Ему отвечал другой, неуверенный, тихий:
– Нет… Не надо… Я не хочу… Зачем так со мной?..
Первый настаивал, от волнения срываясь на хрип:
– Давай, да…
От неожиданности Липатов едва не упал, запнувшись. Умудрился сохранить равновесие, забыв, зачем, собственно, шел.
Он неслышно подобрался к одному из многочисленных столбов, подпирающих крышу, и отсюда увидел пару силуэтов. Приглядевшись, узнал старого Ахмеда – одного из охранников, а вторым оказался тот самый парень, с которым ему пришлось бок о бок покидать город.
Уж чего-чего, а этого Андрей никак не ожидал. Он думал, что увидит кого-то из пленников – мужчину и женщину, а тут…
Меж тем Ахмед проявлял активность, уговаривая паренька, а тот отнекивался, но все слабее, неувереннее. И вот старый кавказец, тяжело сопя, расстегнул ширинку, обхватил двумя руками голову паренька, стоявшего перед ним на коленях. Послышалась короткая возня, удовлетворенный стон Ахмеда и рвотные спазмы паренька.
– В сторону трави, шакал! – возмущенно зашипел бородач. – Штаны мне испачкаешь, да! Все… Иди сюда!
– Я не буду…
– Сюда, я сказал… Вот так… А-а-а…
Липатову стало настолько противно, что его самого едва не вывернуло. Он незамеченным вернулся, так и не сделав своего дела, и до утра уснуть уже не смог. Сердце бешено колотилось от осознания собственного бесправного положения, отвращения… Буря эмоций захлестывала Андрея, ему казалось, что он до сих пор слышит сладострастные стоны Ахмеда. Не уходила назойливая мысль: «Вот оно как… Вот оно как…»
Утром, на подъеме, паренька недосчитались. Охранники кинулись его искать и нашли повесившимся на старой электропроводке неподалеку от того самого отхожего места.
Труп убрали. Староста Никодим лишь покачал головой и не стал устраивать расспросы.
Андрей исподтишка следил за Ахмедом, но тот вел себя как обычно. Ничто не указывало на его причастность к самоубийству пленного, не выдержавшего издевательств.
Весь день, работая на стройке, Липатов не мог избавиться от видений прошедшей ночи. В конце концов решил: да сколько же можно, хватит! Этому парню уже ничем не помочь. Он даже не знал, как звали самоубийцу, да, признаться, ему не было никакого дела до этого. Тут каждый сам за себя.
Вечером, после ужина, произошло то, чего Андрей и предположить не мог. Ахмед, глядя на него многозначительно, вполголоса произнес:
– Иди за мной, Мажор.
Липатов от неожиданности вздрогнул и тут же заметил, как насмешливо посмотрели на него бородачи, принесшие ужин. Он почувствовал, что лицо горит краской стыда, все его нутро наполнилось возмущением: «Что??? Мне!!! Мне предложили такое!!! Ах ты тварь черножопая!!!»
И все же он послушно последовал за пожилым костлявым кавказцем, уверенно вышагивающим кривыми короткими ногами, и вышел с ним на улицу. В душе зажглась слабая искорка: может, ему не придется выслушивать гнусные предложения, может, ему поручат какую-то работу?
Однако Ахмед развеял эту робкую надежду. Он сразу взял быка за рога:
– Мажор, хочешь жить хорошо, да? Хочешь кушать нормальную еду, а не эту баланду, да? Хочешь легкую работу?
– Конечно, хочу, Ахмед.
Липатов решил не показывать, что понимает, о чем речь, что ему известно о событиях прошедшей ночи: не ясно, как отреагирует этот черножопый сладострастник. Изобьет еще, чего доброго, а то и вообще грохнет в порыве злости. Ему за это ничего не будет. Никто не станет разбираться, почему охранник избил или лишил жизни раба. Значит, так надо, значит, за дело.
Но самое главное – у Андрея мгновенно, сам собой сложился план. Он сразу же почувствовал себя увереннее, хотя и приложил немало усилий, чтобы скрыть свои чувства. Однако краска стыда на лице горела, что на Ахмеда произвело возбуждающее воздействие.
Кавказец задышал чаще, придвинулся. Липатов держался изо всех сил, чтобы не отпрянуть и сыграть роль как можно более правдиво.
– Молодец, Мажор, – с хрипотцой произнес бородач. – Ты умный, да. Понимаешь, что к чему. Я тебе помогу, а ты отсоси у меня, да? Согласен?
– Только никому не говори, Ахмед.
– Что ты, дорогой! Зачем я кому-то скажу?! Только ты и я. Никто не узнает. А я тебе помогу, да. Сегодня ночью я приду к тебе.
– Я сейчас хочу, Ахмед.
Сказав это, Андрей будто прыгнул в пропасть. Все, теперь обратного пути нет: или пан, или пропал. Ждать ночи нельзя. Из охраняемого коровника потом не выйти.
– Ай шайтан! Какой нетерпеливый, да! – удивленно воскликнул кавказец. – Пойдем, да!
Ахмед направился назад, в коровник.
– Нет, пойдем туда, – Липатов кивнул в сторону, где велись строительные работы.
– Зачем туда, да? – подозрительно прищурился бородач.
– Там точно никто не увидит.
Кавказец колебался. Однако страсть завладела им прочно.
– Пошли, – согласился он.
«Только бы никто не увидел, что мы пошли туда», – взволнованно думал Андрей.
Не получилось. Их увидели. Вслед понеслись хохотки, причмокивания.
«Черт… ну ладно, лишь бы подсматривать не полезли…»
Они зашли за штабель досок.
– Давай здесь, да! – произнес нетерпеливо Ахмед и задышал тяжело, часто.
Он отставил автомат в сторону и расстегнул ширинку.
Андрей опустился перед ним на колени.
Бородач совсем потерял контроль над собой и глухо простонал:
– Давай, да…
– На! – зло выдохнул Липатов и изо всей силы врезал кавказцу кулаком в пах.
Ахмед выпучил глаза, мученически скривился и согнулся пополам.
Вскочив, Андрей нанес ему рубящий удар в шею. Бородач ничком рухнул на землю, а Липатов схватил автомат и ударил в голову врага прикладом.
