Мария Симонова - Привычка умирать
— Ну-ну, бывай.
Монитор погас, а советник некоторое время продолжал на него смотреть. Допущения и варианты вьюгой кружились в голове: зачем звонил Лосев? По приказу самого или все же проверял настроение Гора после покушения? Не верить всем нельзя — это тупик, а верить не позволяет сам факт утечки. Гор со всей очевидностью понял, что ему нужен независимый, сторонний эксперт, которому можно доверить весь объем информации. Да где ж его взять?.. Озарение пришло внезапно — Край! Ричард Край. Это стоит обдумать.
Сообщение Гельфера заставило его срочно отбыть в контору.
* * *Советник Администрации Гор обвел взглядом сидящих вокруг стола сотрудников. Каменский был немного бледен, на груди у него висел портативный медблок, катетеры вились матовыми змейками, но глаза антрацитово блестели. Крапива просматривал материалы, он уже успел сменить свой коминс на мощный “Птоломей” — увы, ненадолго. Гельфер, только что закончивший доклад, присутствовал в виде голограммы. Все были собранны и серьезны.
Но даже среди этой тройки мог быть шпион.
Лучшим способом парализовать работу всегда было запустить дезу о внедренном агенте. И дальше неважно, правда это или нет. Вероятность утечки — самая страшная вещь для спецслужб.
— Значит, удалось взять одного Курбанова. Ну и влипли мы, ребята. Сейчас все каналы такой вой поднимут — чертям станет тошно! Какие будут предложения?
— А вы, Александр Васильевич, надавите на агентства. Если редакторам объяснить ситуацию на пальцах, это дело можно будет серьезно попридержать. — Гельфер говорил, а сам что-то щелкал на коминсе, продолжая вычисления. — Только не надо ничего отрицать. Да, взяли. Да, умерли. Да, сами. Остальное додумают без нас и хвосты подожмут. И охламонам своим прищемят. А время только на нас сработает.
Советник подумал:
— Хорошо, попробуем. А насчет смерти через коминс — это точно?
— Подобный способ убийства доселе неизвестен. Но наши теоретики уже дали формальное заключение — принципиально убить с помощью прибора типа наручного коминса возможно. Если они обоснуют свой вывод математически, вероятность подскочит до восьмидесяти процентов. Трынков работает над этим. Но мы имеем дело с фактами: потеря троих журналистов и одного драбанта. Тот пытался помешать Малышеву ответить на вызов, но не успел. Отчет Гранкина прилагается. А у Курбанова он первым делом сорвал с руки коминс и раздавил каблуком.
— А в других случаях?
— Парфилов получил обширный сбой эндокринной системы. Общая картина такова: некий сигнал, мы назвали его “мантра”, подается на коминс жертвы и через биодатчик бьет в самое уязвимое место.
— Саша, ты понимаешь, что говоришь?!
Картина покушения окончательно прояснилась — не лучевик это был.
— Конечно, Александр Васильевич. — Гельфер остался невозмутим. — Выходит, что всякого, имеющего коминс с индивидуальной бионастройкой, можно уничтожить в любой момент. — Гельфер кашлянул, давая возможность присутствующим переварить новость. — Более примитивный аппарат тоже может быть опасен: скажем, какие-то импульсы общего характера, вызывающие учащение сердцебиения, паралич зрительных нервов и тому подобное. Мы имеем дело с универсальным оружием.
Гор поднялся.
— Всем приказываю отключить коммуникаторы. Отныне связь только лично, сообщения пневмопочтой или из рук в руки. Всем ясно? Я не хочу напрасно терять людей. Гранкина — на повышение. Всем работать. А я буду докладывать генералу.
Генерал бушевал, сотрясая воздух, а также стол и пол в кабинете. Даже сверхустойчивый к внешним воздействиям монитор иногда покрывался рябью помех. Лосева можно было понять — выйти на ковер к господину Президенту с предложением об отключении трансляций по всей сети! Можно было сразу же заказать себе пожизненный расстрел. Советник его отлично понимал.
* * *— Может, мой допуск маловат, может, я что-то упустил, но не могу не спросить, — начал Крапива, задержавшийся после утренней летучки вместе с Каменским в кабинете Гора. — А откуда вообще берутся эти… инфинитайзеры? Неужели за два года не удалось установить, где их делают? Наверняка ведь это требует производственных мощностей, энергии. Значит, предприятие. Вот откуда надо плясать — проверить, инспекцию провести, дебет с кредитом свести… Не с неба же они падают.
Все верно, малый соображает в нужную сторону. Мысли Гора тоже в который раз возвращались к истокам — к самому происхождению бессмертия, но ответа он не знал.
Каменский звонко хлопнул себя по лбу:
— Александр Васильевич! А ведь и правда! Откуда взялся тот изначальный инфинитайзер?!! Мы ж его с вами тогда захватили… — Он вдруг осекся — как бы смекнул, что секретность по этому делу может быть выше его уровня. На самом же деле Гор не сомневался, что Игорь все давно понял — не из тугодумов, просто возмущен их теперешним отрывом от информации и не решается прямо об этом сказать.
— Доступ к информации — А0. Даже я не допущен, — подтвердил Гор. — Личное пользование господина Президента.
Советник раздумывал — стоит ли привлекать Каменского и Крапиву к своей комбинации? Если говорить об имеющихся у него крупицах информации, придется начинать с Президентского Исследовательского. Центра на Р66, ниточка потянется к заговору против господина Президента. А ведь это тайна выше допуска Крапивы и Каменского.
Придется упомянуть и о Крае, основном двигателе той давней акции. Первом ронине в личной практике Гора! И первом за его карьеру провале акции. Вот эту информацию Гор, будь его воля, вообще загнал бы в архив куда-нибудь за Можай-Ю11, а потом взорвал бы планету вместе с населявшими ее тараканами. Всегда считалось, что обойти присягу, мощнейшую пси-блокаду, невозможно без полного разрушения личности, но Краю это удалось! Стать ронином, вольным наймитом, и не сойти с ума. И благодаря этому избежать поимки. Эх!..
К великому сожалению, он не успел тогда поговорить с Краем о происхождении инфинитайзера, времени было в обрез, а Грабер — еще один обессмерченный фигурант той акции — испарился своими силами. Теперь ищи его, свищи.
Коль скоро Гор собрался задействовать Края в этой акции, светить его никак нельзя. В сейфе советника хранилась тонкая папка по тому делу, и сегодня он собирался извлечь ее на белый свет. Но в одиночестве…
— Данные в базе ПИЦ на Р66 были уничтожены, — наконец веско проговорил он. — Умышленно. Автор изобретения погиб, не оставив для себя даже пригодной к клонированию цепочки ДНК. Так что о происхождении прибора мы ничего не знаем, как и о технологии его изготовления. Все ответы могут иметься в ГЦПД, но они не торопятся нам их сообщать.
— Жаль, что этот ГЦПД — не вражеская организация. Растрясти бы их как следует… — сказал Крапива и запнулся, даже голову непроизвольно вжал в плечи, ожидая начальственной взбучки.
Воцарилась тишина. Возражали, похоже, лишь лекарства, булькавшие в трубках Каменского.
Глава 3
Голос корабля вторгся в еще не оформившийся сон — я, похоже, задремал в кресле.
— Дик, для тебя личное письмо. Абонент не определен.
Кто же это сделал козу моему определителю, далеко не самому худшему? Сейчас узнаем.
— Да. — Слова давались неохотно, и я выбрал самое короткое, просто соглашаясь послушать.
— Край? Это говорит Гор, помнишь еще меня? Вот тебе и раз! Неужто сам “псина” господина
Президента? Вот это сюрприз!
— Ну, помню тебя, инспектор, — ответил я — не записи, конечно, а сам себе и машинально оглянулся на дверь, словно ожидая его личного явления. Или опасаясь, что войдет Жен.
— Я теперь советник, — сообщил он, как будто услышал.
— Советник? Слабовато, — проронил я, машинально включаясь в несуществующий диалог. — Я ждал от тебя большего.
— Надо поговорить, — сказал он.
— Ну так говори, — буркнул я: инспектор делал такие паузы между репликами, что создавалось полное впечатление живого разговора. И все так же прет из него железобетонная уверенность. А может, он и повыше залез, только скрывает? Наверное, уж никак не ниже начальника личной охраны господина Президента. Ведь таких услуг, как он оказал находившемуся при смерти Белобородько, не забывают. Могут, правда, “на скок” отправить в целях сохранения тайны, или просто так — для кислотно-щелочного баланса души. Не любят большие люди помнить свои долги. Одна загвоздка — Гора так просто не отправишь, я же его и обессмертил еще в первую нашу встречу. Из личной симпатии, что ли? Даже после всего, что потом было, особой злости к нему не испытываю. Честный он, Гор, верно служит своей присяге.
— Мне нужна личная встреча. Цель чисто деловая.
Может, и так, однако у нас, мутантов, теперь одна цель и одна забота…
— Понимаю твое отношение ко мне, Край, и не извиняюсь…
Гор — такой же пария, как я, знал, что между нами никакие извинения невозможны. Либо кровная месть, либо… А что, кстати, “либо”?
