Павел Алексеев - Десант строгого режима. Воля богов
Пастухов не был дураком. Он сразу понял, что до дома далеко. И вполне возможно, что он туда больше никогда не вернётся. Значит, нужно будет как-то устраиваться тут. Пока Резаный и Искандер, эти два закоренелых уголовника, потрошили перехваченного на дороге мужика, он внимательно прислушивался к их разговору. И для себя понял то, что не поняли эти два идиота. Если тут есть власть и милиция, то с ними нужно не воевать, а нужно с ними дружить. Теперь, оставалось дождаться момента, когда можно будет сбежать, что бы найти местные органы правопорядка и попытаться наладить с ними контакты. Глядишь, и удастся, туда пристроится. А там уже, он себя проявит. Ведь он ещё, ого-го! Он ещё посчитается с этим Искандером… Вот тогда он ему всё припомнит.
***
Искандер и Резаный, с комфортом разместились в доме у местного головы. Некоторое время, пребывая в напряжении, ожидая сопротивления местного населения, но потом расслабились, всё проходило, на удивление гладко. После того, как местный кузнец со своим подмастерьем, вякнул что-то про 'презренных Червей', в результате чего, ему на виду всей деревни начистили морду, никто больше и не помышлял о сопротивлении.
— Странные они какие-то. Наши хлопцы сейчас у них по домам шерстят. Девок мимоходом трахают. Деньги и вещи подгребают, а эти стоят, глазами испуганно моргают и хоть бы слово поперёк сказали. Как-то всё не правильно. Как думаешь, Искандер? — спросил Резаный, повернувшись ко мне.
— А так же думаю. На то, что их тут просто загнобили, не похоже. Живут богато, наши сельчане им и в подмётки не годятся. Ты посмотри, амбары зерном забиты, погребя от мяса ломятся, винищем хоть залейся. Торгуют, ездят в город на ярмарку. Во всех дворах скотина и птица. Буржуи, блин. А тут, какие-то залётные нагрянули, пару плюх дали местному и все сразу сдулись. А ты заметил, этот кузнец, наверняка подковы гнёт руками, стоял как столб, пока ему кто-то из наших, плюхи навешивал. Он даже от страха глаза зажмурил. А подмастерье, такое впечатление, едва не плакал, когда его на землю свалили. Сжался весь, дрожит. Такой парниша здоровенный, а ссыкло.
— Это да. Понятно, что против толпы не попрёшь, сломают быстро, но так трястись. Я уже подумал, может они тут все под кайфом каким-то, что такие тормознутые. Присмотрелся, вроде нет.
— Что-то мне подсказывает, что тут везде так. Не только в этой деревне. Из того, что Новач рассказал, и из того, что сейчас вижу, можно уже выводы делать некоторые.
— Ну и чего надумал?
— А надумал я, что тут туеву кучу лет, им вдалбливали, что агрессия, это плохо и вдолбили очень сильно. Так что, обычный народ на нас не прыгнет. Теперь осталось на их ментов посмотреть. Да выяснить, кто тут так сильно постарался. Наверняка есть какие-то силы, которые так народ сильно загнобили.
— Да. Как бы эти самые силы, как ты говоришь, нас не загнобили. А то попадём как кур в ощип.
— Коля, а как не крути, нам с ними придется схлестнуться. Сейчас на сутки зависнем в этой деревеньке, а потом бегом в город. А там народа много, с толпой смешаемся, да и кто бы против нас не прыгнул, поостережётся беспределом среди мирного населения заниматься. А нам это на руку.
— Ха! Искандер, ты терроризмом раньше не занимался?
— Не Коль. Я не терроризмом занимался. Я как раз — наоборот. А хороший антитеррорист, это тот, кто умнее и профессиональнее этого террориста.
— Во как! Это чего я о тебе ещё не знаю?
— Да не так уже и много ты обо инее знаешь, — я рассмеялся, потом заметив Пастухова, махнул ему рукой, — А ты чего стоишь без дела?
Пастухов вздрогнул, забегал глазками, суетливо заелозил руками по грязной одежде.
— Вот дебил. Иди, пошарь по хатам. Подбери себе местную одежду. А то ходишь как чмо позорное. Шевели батонами, птичка. И быстрее!
— Не нравится мне этот Пастухов, — проговорил Резаный, задумчиво глядя вслед, подпрыгивающей походке толстяка, — Надо было его привалить. Гнилой он.
— Привалить и сейчас не поздно. Но… Считай это моим капризом. Он мне кровь попортил, так я ему сейчас его кровь сворачиваю. Видел, как глазёнками сверкает? Но, ссыться, поперёк гавкнуть.
— Это так. Но как бы потом не пожалел. Я почти от всех, нехороших людишек, сразу избавился. Кого недорезал, мои ребята попозже приберут. Если сам не хочешь, скажи, Пастуха тоже оприходуют быстро.
— Да ну, брось. Я сам с руками. Меня не обламывает ему голову свернуть. Помучаю пока.
— Ну, смотри, я предупредил, тебе решать, — Коля неодобрительно покачал головой.
— Да ладно тебе, расслабься, — я примиряющее рассмеялся, хлопнув его по плечу, — Какой вред от этогочмыря? А надоест, хребет сломаю в две секунды.
— Ладно, забыли, — улыбнулся Резаный, — Пошли посмотрим, чего там нам народ поднатощил.
Мы вышли во двор, посреди которого высилась куча барахла и отдельно, сложенные образцы местной металлургии. Мда… Если с одеждой, ещё более или менее всё было в порядке, то всё остальное удручало. Резаный занялся шмотками, а я стал перебирать сваленные в кучу топоры и ножи.
Пока я с грустью рассматривал это убогое зрелище, подбежал Борис.
— Ну и как тебе этот хлам? — спросил он, глядя на моё кислое лицо.
— Блин, я такого не ожидал. Этими ножами только огурчики строгать. Ладно, топоры, для колки дров сгодятся, ну, плотницкие ещё, ничего, а больше ведь нихрена нет! Да ещё, косы эти. Писец.
— Я тут местных поспрашивал. Когда увидел, что у них ножей нормальных нет. Сам посуди, у нас ведь в деревне почти в каждом дворе такие тесаки есть, что Рэмбо от зависти удавится. Свиней резать, скотину разную. Шкуры разделывать. А то и ружьишко есть припрятанное. А эти, как бараны на нас смотрят, испугано. Такое впечатление, что они даже не понимают, о чём мы их спрашиваем. Когда я спросил, как они скот и птицу забивают, оказалось, что у них есть в каждом доме амулет для такого дела. Притрагиваются к голове избранной хрюшки или кого там ещё, говорят какое-то слово и скотинка дохнет. А потом, они её дружно, вот такими зубочистками разделывают.
— Ох ты! А этот амулетик, он против всех действует?
— Не. Я понял про что ты, тоже так подумал. Оказывается, нет. Только против скота и птиц. На людей не действует, уже испытали. И сами и местного заставили. Видел бы ты его рожу. Дрожит, трясётся. Да сам вот посмотри, один такой тебе притащил.
Я взял металлическую бляшку, похожую на ту, которая была у Невача, но с другим знаком. Покрутил в руках, ничего особенного не увидел. Потом поинтересовался:
— А что за слово надо сказать?
Боря назвал какую-то абракадабру, которую, я на удивление, сразу запомнил. Потом, перепрыгнув через забор, поймал поросёнка и, приложив к его голове эту бляху, проговорил не понятное мне слово. Хрюшка сразу затихла. Я удивился, потряс её, потом потыкал ножиком, поросёнок не реагировал.
— Что, впечатляет? — рассмеялся Борис, — вот и мы тоже, с десяток свинюшек и другой живности прибили, пока сами не убедились.
— Да. Хорошая приблуда. Только для нас, абсолютно бесполезная. А что с оружием?
— Только то, что ты видишь. Кузнеца местного попытали. Куёт только косы, ножи, подковы. Серпы, косы, бороны, лемехи. Ремонт делает этому хламу. И всё.
— Боря, вопрос на засыпку, — начал я, всё так же задумчиво ковыряясь в хламе и особенно рассматривая заточку и качество металла, — ты как с единоборствами? Дружишь?
— Хм-м. Ну, тебе я не противник, конечно. С Гаврюхой, которого ты уработал, мог бы, и потягаться, хоть и не чемпион. Я до ГУИН, в десанте служил.
— Ну и славно. Пошли к кузнецу, десантник, поговорим с ним по душам.
Я поднялся с корточек и с удовольствием потянулся, хрустнув суставами. Самочувствие и настроение, на удивление, было замечательным. До местной кузницы дошли быстро. Кузня была добротной, двор широкий, сразу видно, что это место пользовалось популярностью. Кроме местных, сюда, видимо заезжали все, у кого в дороге случалась неприятность, требующая помощи местного Кулибина.
Осмотрев кузницу, я приступил к расспросам самого кузнеца, который испуганно трясся и косился на Бориса. Борька невозмутимо ухмылялся и скалил зубы. Потом пояснил, что пока не узнал про амулеты для умерщвления живности, прирезал курёнка на обед, так этот верзила в обморок упал, когда такое увидел. Пришлось его оплеухами в сознание приводить. Так кузнец, когда очнулся и понял, кто его затрещинами награждает, подумал, что его тоже, как и курёнка убивают, только более медленным способом, и снова вырубился. Пришлось водой поливать. Это он сам потом им поведал, о своих мыслях. Теперь вот и косился на Борю.
Кузнец мне не рассказал ничего нового. Тогда я, на листе плотной бумаги, которой тут пользовались повсеместно, нарисовал изображение сабли, больше смахивающей на японскую катану. Честно сказать, я вообще не мечник, не саблист и не фехтовальщик на зубочистках. Ножевой бой знаю, могу палкой и нунчаками помахать, а вот к длинному, холодному оружию, никаким боком не отношусь и знания у меня о нём, самые поверхностные. Но в музеи я ходил, у некоторых фанатов тоже оружие видел, так что, изобразил, как мог, то, что мне могло тут пригодится. Да и вообще, на мой взгляд, боёв с применением строя, со щитами не предвидится пока, а для одиночного боя, катана, самое то.
