Алексей Прозоров - Привратник
Просвистев таким образом по почти пустой трассе километров сорок, Дамира наконец-то увидела впереди спрятанную в тень сосен машину ДПС и с облегчением сбросила скорость. Патрульных было двое, с автоматами. Один, чуть выступив вперед, взмахнул полосатой палочкой, и женщина покорно придавила педаль тормоза, подруливая прямо к ним.
— Эти вот штуки у них в руках — они так же опасны, как те, что были в пещере? — насторожился мужчина.
— Намного опаснее, — злорадно ответила Дамира.
— Понятно, — кивнул воскресший, открывая дверцу.
— Документы на машину и права приготовьте, пожалуйста, — опустив жезл, попросил патрульный.
— Смертный, иди в лес! — сказал ему Шеньшун.
Полицейский молча повернулся, пересек дорогу и побрел в тайгу.
— И ты иди в лес, — сказал он второму.
И тот послушался. Но только направился по другую сторону дороги.
— Поехали дальше. — Шеньшун забрался обратно в машину.
Дамира растерянно тронулась в путь, но, проехав пару сотен метров, вжала педаль тормоза и повернулась к нему:
— Что это было?
— Они смертные — я нуар. Смертный не способен противостоять приказу нуара.
— Подожди, подожди, подожди… — схватилась за голову Дамира. — Ты мертвец, ты встал из могилы, и ты хочешь в город. Ты понимаешь мой язык, тебя понимают все вокруг, тебя слушаются полицейские… Что это за бред?! Что за идиотизм? В тебя стреляли медвежьей картечью, но ты все равно жив… Нет, черт с этим! Скажи одно: почему ты меня понимаешь?!
— Ты не должна задавать вопросы, ты должна отвечать на них.
— Хватит талдычить одно и то же, как попка-дурак! — взорвалась женщина. — Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Ты дала мне клятву! И я заставлю тебя ее исполнить! — медленно поднял руку нуар.
— Да? Я что, обещала быть твоим извозчиком? — нервно расхохоталась Дамира. — Не пугай, я сегодня столько натерпелась, что мне уже плевать, даже если ты меня изнасилуешь и повесишь на этом дереве! Давай давай, руби меня своей фанериной! И я все равно — ты слышишь? — все равно никогда не стану называть тебя господином, буйвол перекормленный!
— Ты ищешь моего гнева? — опустил руку Шеньшун.
— Гневайся, ископаемое! Или отвечай по-человечески, когда тебя спрашивают, — или дальше пойдешь пешком вместе со своими клятвами!
— Вы совсем одичали, смертные, без хозяйской опеки и воспитания.
— Да уж какие есть! И если ты считаешь, что мы чем-то хуже тебя, можешь засунуть свое мнение Тутанхамону в ребра! — Она выскочила из «Маверика», громко хлопнув дверцей, и зашагала по шоссе в сторону Красновишерска. Вскоре позади послышалось шлепанье босых ног.
— Я помню, тебя зовут Дамира! — сказал ей в спину Шеньшун. — Твоя воля и храбрость достойны нуара. Я согласен отвечать на твои вопросы, если ты поклянешься помочь мне исполнить мой долг.
— Достал ты со своими клятвами! — обернулась к нему женщина.
— Твоя клятва — мое условие, — ответил нуар. — Я расскажу тебе о тайнах моего мира, если ты расскажешь мне о тайнах своего. Ты узнаешь, кто я, почему я первым встал из саркофага, почему ты понимаешь мою речь и чего я хочу добиться.
Археологиня замедлила шаг. Повернулась.
Как ни крути, но она была историком. Люди, не страдающие жестоким любопытством в отношении минувших веков, обычно выбирают себе другие специальности. И несмотря на все безумие минувших часов этот огонек любознательности продолжал теплиться у нее внутри.
— Ты действительно пришел из прошлого? Из далекого прошлого? Почему же тогда ты жив?
— Была война богов. Иные из них жаждали битв, иные сражаться не хотели. Мой бог предпочел спрятаться от ужасов, дабы восстать, когда опасность минует. Когда усыпальница открылась, я первым получил силу и пробуждение, дабы выйти в мир и узнать, насколько он безопасен для бога. Я должен узнать, кто победил в войне и кто выжил в ней. Я должен узнать, не захотят ли выжившие убить моего бога. Я должен узнать, насколько отравлена земля после великих битв и можно ли на ней жить. Я должен узнать, безопасно ли ему выходить из сна сейчас — или лучше подождать еще. Я должен пробудить бога, если мир достоин его пробуждения, — или запечатать усыпальницу вновь, если его жизни и власти еще угрожает опасность.
— Это шутка?
— Ты все еще не веришь своим глазам, смертная? Я устал уговаривать тебя принять свою судьбу. Решай быстрее. Ты поможешь мне — или мне нужно искать другого раба?
— Ты хочешь сказать, что был погружен в анабиоз? — перевела его речь на более понятные термины Дамира. — И это сделала совсем другая, прежняя цивилизация? Сколько же тебе лет? Когда это случилось?
— Глупый вопрос, смертная. Я же спал. Как мне определить число минувших лет?
— Но откуда ты знаешь русский язык?
— Я его не знаю. Но все смертные понимают язык повелителей, они рождаются с этим знанием. Вы не можете говорить на этом языке. Смертный не способен ослушаться приказа, данного на языке богов, и поэтому право на него принадлежит только богам и высшим слугам. Но мы умеем понимать вас и на ваших наречиях, ибо все они подобны языку изначальному. Прислушайся к моим словам. Ты понимаешь их, как свои родные, но они мало созвучны с привычными твоему слуху.
— Как это «не способен ослушаться»?
— Вот так, — указал в сторону пустой патрульной машины нуар. — А теперь ответь мне, Дамира, способна ли ты помочь мне в исполнении моей миссии, или эта ноша непосильна для твоего разума?
— Как раз для моего разума эта задача посильна, — даже немного обиделась женщина. — Я археолог, закончила аспирантуру и знаю исторических фактов поболее, чем свалено в интернете или записано в сказаниях. Если я не смогу найти нужной тебе информации, значит, ее нет вообще.
— И ты клянешься мне помочь?
— Ты мне, я тебе. Так будет по-честному.
— Да, — согласно кивнул нуар. — Так ты клянешься помочь мне исполнить миссию?
— О, господи, во что я ввязалась, — на миг зажмурила глаза Дамира, все еще в каком-то далеком уголке души надеясь проснуться. Ведь это была самая жуткая авантюра, в которую только она могла ввязаться.
Но другим краешком души младший научный сотрудник Иманова понимала, что, если это не розыгрыш, не чья-то затянувшаяся шутка, то второго такого шанса на славу и карьеру она уже не получит. Шутка ли — расспросить о прошлом человека, реально жившего невесть когда и проспавшего десятки веков в анабиозе! Да просто — найти его и предъявить научному сообществу! Тут действительно было ради чего рискнуть.
Она раскрыла глаза и кивнула, невольно сглотнув:
— Да, я согласна. Клянусь.
* * *В это самое время, наконец-то преодолев длинную полосу препятствий, на карте называемую «лесовозной дорогой», на стоянку археологической экспедиции въехал мотоцикл «Урал» с затянутой брезентом коляской. Пригладив коротко стриженную голову, молодой сержант прошел меж тихих пустых палаток, провел ладонью над погасшим очагом, отвернул к пещере, перед которой лежала овальная гранитная плита, заглянул внутрь и тяжко вздохнул:
— Вот, блин! Лучше бы он был ложным!
Вытянув шею, он пригляделся к телам, отмахнулся, вернулся к мотоциклу и снял трубку рации:
— Сергеешна, это Стасов, как слышишь?
— Слышу! Доехал?
— Да, я на месте. Сигнал подтвердился. Вызывай из области бригаду. Я пока вокруг осмотрюсь. Ну, и зверье отгоню, коли на запах крови забредет.
Глава четвертая
Чудесной особенностью Ростова-на-Дону оказался обширный речной порт, начинавшийся всего в трех кварталах от подворотни, в которую нырнул Вывей, уходя с места схватки. А поскольку, заметая следы, первые два квартала он проскочил всего за минуту, то поиски надежного убежища на ближайшие недели заняли у волка всего несколько часов. За глухим высоким забором, за которым постоянно грохотали железнодорожные вагоны, гудели краны и транспортеры, где пахло углем, мазутом и горелой пылью, не нужно было опасаться случайных прохожих, собак, гуляющих с хозяевами, и санэпидстанции. Псины здесь попадались только бездомные — а они матерого волка ничуть не беспокоили.
Вывей отдыхал. Он отъедался парным мясом, он утолял азарт охотника, он отсыпался среди густого бурьяна, спал на солнце, выл на луну, с наслаждением пил воду из грязных луж и валялся в самых пыльных развалинах, на время избавившись от диктата паркета, соседей, хлорированной воды и пересохшего собачьего корма из вонючих пластиковых мешков. Речной порт Ростова оказался самым прекрасным местом, которое только видел Вывей с тех пор, как покинул родительское логово. Тут было немножко шумно и вонюче — но здесь его никто не замечал, ровно в самом густом и диком лесу.
Увы, счастье не бывает вечным. В один из дней он услышал зов. Зов столь сильный и необоримый, что без раздумий поднялся, бегом промчался через бурьян к забору, с разбега нырнул в пробоину под кирпичной кладкой, выскочил по ту сторону на тротуар и с восторгом притерся к ноге высокой, тощей и плоской девицы с большущим губастым ртом, длинными красными кудрями и коричневыми от загара руками. Одета незнакомка была в белую блузу и длинную цветастую юбку из легкого полупрозрачного сатина и пахла… Она пахла раем!!!
