Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест
Но прошли века и нынешние Залесы оказались менее дальновидными, оберегая материк от Ангилийцев, проглядели объединение котивов, что стало для них самой страшной угрозой за всю историю существования Залесовской династии.
Тронный зал был построен именно так, чтобы внушать в собравшихся трепет и повиновение перед монархом, высокий потолок, украшенный гениальными художниками нескольких поколений, на темы истории династии и страны. Там был и Михул в боевых доспехах и с копьём в руке, верхом на чёрном коне и многие другие императоры, цари и полководцы, сцены битв и коронаций. Стены были выложены из серебристо-серого мрамора с барельефом, колонны безудержно устремлялись к потолку и упирались в него словно деревья, на полу блистал паркет из редчайших деревьев. Каждое кресло было произведение искусства и блистало серебром и золотом, но не могло сравниться с возвышающимся над всем залом троном императора. Над этим троном трудились тридцать лет и его так и не смогли закончить при жизни Михула. Основание трона было вылито из сотен мечей, копий и доспехов поверженных врагов, на блистающей поверхности его выгравированы множество уже забытых названий царств, княжеств и просто народов, что пали пред могуществом Залесов. Над основанием возвышалось золотое седалище и подлокотники с изображёнными на них ликами великих людей и полумифических существ в каких раньше верили медивы. Само сидение обшито было тёмно-красным бархатом, цветом императорской власти, на спинке над головой монарха возвышалась золотая медвежья голова, с короной украшенной сотнями брильянтов и прочих драгоценных камней. Всё величие медивских правителей было вложено в этот зал и характеризовало их, уж больно сильно Залесы любили роскошь и шик. Здесь гуляли королевские свадьбы, провожали в последний путь великих медивов и отмечали праздники, награждали и поощряли умнейших, сильнейших и смелейших из народа, от которого так сильно удалилась нынешняя эпоха властителей. Нынче повод для сбора был не весёлым, над собравшимся витал дух тревоги и страха. Влиятельные и богатые медивы громко спорили друг с другом, яростно вступая в словесные схватки, более всего не любили друг друга касты военных и торговцев, громко не сходясь друг с другом во мнениях и взглядах.
При появлении Пихте, зал умолк, и разгорячённые гости тут же встали, приветствуя правителя. Монарх занял свой трон, который был настолько красив, насколько и неудобен. Тут же подлетел местный слуга, бледнолицый лагун, в строгом костюме и поднёс к столу воду и Демьир, крепкий алкогольный напиток на основе виноградно-хвойного дистиллята, что полагалось пить с водой в высших сословиях медивов. Было душно, лицо тут же покрыл неприятный слой липкого пота и монарх, то и дело, вытирался платком, собравшиеся томно ожидали, стоя на ногах, когда Пихте велит всем присесть и начнёт говорить. По обычаям полагалось ждать первого слова от императора.
– Ну, что гости мои, цари, помещики, фабриканты, купцы и министры с генералами. Всех перечислять нет сил. Здравствуйте. Рад видеть вас в тронном зале, давно вас всех не видел. Садитесь, – хрипловато сказал император в микрофон. – Давно мы так не собирались. В прошлый раз я видел многих из вас, когда выдавал свою внучку замуж. Хорошо мы тогда погуляли, выпили много Демьира и вина, съели тонны деликатесов и просто провели хорошо время. Нынче времена не такие хорошие. Грустно собирать вас по таким вот поводам, но жизнь диктует нам свои правила, коим мы не можем противостоять, всевышний наслал на нас проклятие: чуму, котивскую заразу, что у порога нашего дома. Их пушки гремят в двух сотнях километрах от нас с вами, а что такое двести километров? Это ничто, час лёту бомбардировщику котивскому и их бомбы посыпаются на наши головы. Мы все в большой опасности и собрать вас всех практически в прифронтовой зоне это риск, но только в этом зале я могу быть с вами откровенен до конца, ведь взоры наших предков, что создали этот мир для нас, взирают сейчас с этих стен и потолков на нас. Мы перед страшной угрозой, грозящей гибелью, должны быть едины, как никогда.
Зал умолк, все слушали тихий, свистящий в колонках, голос лидера.
– Мы потерпели ряд страшных поражений, самым трагичным из которых была битва за Гетерский союз, который мы потеряли. Более восьмидесяти миллионов медивов попали в оккупацию злейшего врага человечества, кровожадного тирана Маута, что силой своих варваров смог воспользоваться слабостью моего двоюродного брата и разбить армию союза. Мы потеряли миллионы воинов, сограждан и просто медивов. Берк, Медивские острова, княжества Анбарии и не только. Теперь они под пятой завоевателей. Ни для кого не секрет насколько режим Маута враждебен к нашей нации и теперь мы должны принять решение, как нам сломить котивскую чуму и выйти наконец из этой святой войны победителями. Я даю слово генералу первого ранга, герою Брелима, Пфлюку. Он в данный момент руководит фронтом, взамен проявившего слабость и некомпетентность генерала Михега.
Пфлюк, рослый и крепкий генерал, с широкими плечами и лысым круглым лицом, был в сияющем мундире, при медалях и орденах. Он приподнялся с кресла и тут же выправился как штык, к нему тут же подбежал придворный и вручил микрофон. Пфлюк начал.
– Положение на фронте критическое, не побоюсь этого слова. Мы теснимы по всем фронтам и вынуждены лишь обороняться. Это горькая, но, правда. За последние два месяца мы потеряли семь городов, сорок три населённых пункта меньшего значения, а освободили ноль. Нисколько, ни единого метра нашей земли. Враг давит нас, и на суше, и в воздухе, и на море. Получив базу на медивских островах их авиация регулярно совершает рейды на наши южные провинции, бомбя города и заводы, несколько раз корабли с десантом высаживались в землях нашего южного соседа Исприи, где, словно пираты, разоряли и грабили наш промышленный потенциал. Нам не хватает железа, что поставляли нам беркцы, и всё это тяжким грузом ложиться на всех.
Из зала прозвучал чей-то голос и к желающему высказаться тут же принесли микрофон. Им оказался главный промышленник Фавии и, богатейший человек мира, владелец множества промышленных и военных заводов Нихе Шрон. Пфлюк обернулся на него и с омерзением оглядел тучного, седовласого мужчину в дорогом костюме.
– Господин Пфлюк, вы наша надежда на спасение, генерал-герой, но говорите лишь о
