Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
— Может, откуда-то из этого нового мира? — предположила Сежес. — Мы только начинаем понимать, что за счастье нам привалило, какие там силы, с кем можно иметь дело, а с кем — нет.
— Неплохо бы послать гонцов в их Академию, в город Ордос, — заметила Тайде.
— Уйдет немало времени, госпожа, но это будет исполнено.
— Конечно, вопрос, откуда взялись эти твари и нет ли их там ещё, важен, но сперва справимся с теми, что перед нами, — кивнула Дану.
— Вдесятером? — опять буркнул капитан Вольных.
— Бестиями кто-то командует. Его надо найти и…
— И пробиться через всё их воинство?
— Капитан! — сдвинула брови Сежес. — Являйте должное почтение к её императорскому величеству!
— Я и являю. Пытаясь уберечь её величеству жизнь, — парировал Вольный.
— Тихо, друзья. — Сеамни подняла руку. — Досточтимая Сежес, постарайся найти начальствующего. Я тоже постараюсь — своими методами. Деревянный Меч…
— Который, кстати, исчез, — заметила чародейка. — Как тебе это удаётся, госпожа?
— Он свободен, — Сеамни говорила шёпотом. — И потому приходит, когда считает нужным, а потом исчезает. Я не уберегла его, получив с Отец-Дерева, поэтому…
— Об этом, госпожа, ты расскажешь мне после. Сейчас я должна выполнить твой приказ.
— Просьбу, Сежес, — вздохнула Тайде. — Ты блюдешь ритуалы, но…
— Никаких «но», госпожа. Старой Сежес больше нет, она погибла на той войне, что разожгла Радуга. А теперь позволь мне и впрямь найти того, кто здесь заправляет.
Ищут. Они ищут его.
Чужое заклятие было прямым, грубоватым, но сильным. Кор Двейн как раз натаскивал своего ученика замечать подобные чары; что ж, лишнее напоминание, что задерживаться не следует. Если сумеют нацелиться, ему несдобровать — маг он ещё не слишком умелый.
Был соблазн развернуть демонов, бросить в атаку — тут, на просторе, они бы разгулялись!.. Но нет, Матфей Исидорти, ты не тот наивный дурачок, кого сдали в монастырь Сил Святых. Ты знаешь, когда надо вперёд, а когда и назад.
И, не теряя больше времени, Матфей принялся открывать дорогу за небо.
— Что там происходит?! — зло прошипела Сежес. Глаза чародейки закатились; вид был жутковатый, однако она не падала в обморок и не теряла сознание, она поистине смотрела внутрь собственной головы. — Что они там творят, хотела б я знать?!
Твари впереди перешли на бодрую рысь.
— Торопятся, — бросил сквозь зубы Кер-Тинор.
— Они уходят, — проговорила Тайде. Повела рукой — Деревянный Меч возник в кулаке словно из ниоткуда, придя на зов. — Их надо перехватить, немедля!
— Куда они уходят, госпожа?! — возопила Сежес. — И как их «перехватывать»?!
Вместо ответа Сеамни послала коня вперёд, Кер-Тинор выругался (невозмутимые Вольные глянули на своего капитана с изумлением) и поскакал следом. Сежес с Баламутом старались не отставать.
Иммельсторн в руке Сеамни был вскинут, и, казалось, с острия его срываются зелёные искры; Сежес заморгала, всматриваясь — нет, не искры, то кружатся крошечные зелёные листки, свежие, молодые, словно только что распустившиеся.
…Сеамни Оэктаканн не была магичкой, не знала никакого чародейства, никаких заклятий. Тот, прежний Иммельсторн, алкавший крови и мести, вёл её за собой, и Видящей народа Дану не требовалось иного волшебства. Сейчас же, вызванный из небытия её кровоточащей памятью, Деревянный Меч сам подсказывал, что делать, Тайде словно наяву видела завихрявшиеся призрачные потоки, что неслись над миром, подобные незримой метели.
И сейчас эти потоки, повинуясь чужой воле, стремительно складывались во что-то подобное широкой дороге прямо вверх, в небо и…
И сквозь него, в неведомые пределы.
Твари уходили именно туда. Они не приняли боя, они бежали.
Но тот или те, кто привёл их сюда, в Мельин, не должны были уйти.
Матфею пришлось задержаться. Дорога в небо получилась скверной, малоустойчивой, его словно под руку толкал кто-то, — и приходилось, стоя на земле, поддерживать грозящие вот-вот развалиться чары.
Демоны уходили, по-прежнему бурча и подвывая — мало было еды, мало! — а Матфей, оставаясь позади, словно бы дирижировал оркестром; мост сквозь облака грозил вот-вот рухнуть.
Погоня его почти настигла. И, похоже, преследователи были в себе более, чем уверены. Они не повели за собой армию; их явилась горстка, но горстка эта, чувствовал Матфей, стоит многих полков. Кто-то же перебил его крылатых, залетевших в глубь городских кварталов!
Он невольно оглянулся — опасность и пугала, и завораживала. Повернуться спиной к ней никак не получалось.
Да, чуть больше десятка. Воины, две женщины и… гном, кажется?
Взгляд Матфея буквально притягивала одна из наездниц, на прекрасном белом коне, в плаще цвета молодой травы. А в руке у неё…
«Не может быть», — отрешённо подумал он. Деревянный Меч — откуда ему тут взяться?! Нет, невероятно! Морок, видение, иллюзия! Чары, отводящие взгляд!
Однако и слишком близко подпускать этих тоже нельзя.
Послать десятка три демонов. В расход, конечно, послать, они не вернутся, но ничего не поделаешь.
Демоны принялись разворачиваться. Слава всем силам тёмным, они всё ещё слушаются.
Всадница на белом коне внезапно ударила своего скакуна в бока пятками, тот вскинул голову, заржал, ринулся прямо на Матфея.
Демоны ещё только разворачивались, но отчаянный приказ «Защитить меня!» они восприняли и поняли.
Вот только всадница с Деревянным Мечом не обратила на них ни малейшего внимания.
Взор Матфея словно прилип к плывущему сквозь воздух острию деревянного клинка.
Он даже не видел, как демоны и в самом деле сшиблись с теми всадниками, что мчались за предводительницей на белом коне; не видел ничего, кроме лишь этого острия.
Он приготовился к отпору, но тут всадница, не доскакав до Матфея ещё добрых десятка два саженей, вдруг резко рубанула вкось перед собой; рубанула пустоту, но Матфея вдруг обожгла дикая, никогда ещё не испытанная им боль; он опрокинулся, ослепнув, оглохнув, ничего не видя и не соображая, не слыша собственного крика — всё заполнила одна лишь боль.
Земля тяжело и трудно ударила его в грудь, в живот, прижала к себе, словно норовя раздавить, вобрать в себя ещё живым.
«Я не хочу!..» — кажется, закричал он, но крика этого уже никто не слышал.
Демоны бросились наутёк, дорога в небеса держалась, и они сейчас удирали по ней со всей быстротой, на какую были способны — и это Матфей внезапно увидел.
Никто из них не встал на его защиту без рун принуждения и угрозы.
Никто…
Боль разливалась, всё гасло; а потом взгляд его вдруг прояснился, боль стала уходить, и Матфей увидел — серый туман вокруг, без конца и без края, и возвышающийся над туманами холм, и низкий бревенчатый дом
