Евгений Щепетнов - Колян. Дилогия (СИ)

Гигант уходил своими надстройками в небо, как будто кидал вызов Провидению, так жестоко с ним расправившемуся. В нынешнее время никто не смог бы его содержать и обслуживать. Его гигантские дизеля поглощали столько солярки, что обеспечить их кормом человечеству, отброшенному в средние века, было бы нереально. Спутники Николая замерли с отвисшими челюстями и благоговейно молчали. Наконец они зашевелились и стали бурно обсуждать то, каким образом эта махина оказалось тут. А Николай вдруг ещё припомнил кадры из одного старого фильма, где на дне высохшего, ушедшего моря, посреди растрескавшейся глиняной пустыни стояли ржавые корабли, как киты, выброшенные на берег.

Этот корабль мог нести 3000 человек… и его сразу озаботило — ГДЕ они? Ну, допустим, в момент катастрофы их не было на корабле — не всё время же он заполнен туристами. Но где команда? Куда они делись? Не было видно следов их деятельности — растительность вокруг корабля была пышной, не вытоптанной, не было ни дыма, ни шевеления. Иллюминаторы корабля были целыми, впрочем, они были рассчитанны на удары волн, сделаны из крепчайшего небьющегося стекла и плотно запечатаны. Отряд подъехал к монстру, люди задрали голову и смотрели вверх — высота корабля превышала двадцатиэтажный дом, может и больше.

Атаман дал команду всем спешиться — надо было обдумать, как использовать на благо своего народа найденный феномен. Непонятно было даже, как на него попасть. Чтобы взойти на этот корабль даже тогда, когда он стоял на плаву, использовали специальные причалы, переходы, по которым команда и люди попадали внутрь. Команда. Николай опять задумался: «Команда этого монстра составляла почти тысячу человек — где они? Как могла исчезнуть тысяча человек неизвестно куда? Спрыгнуть с высоты двадцатиэтажного дома они не могли, следов лестниц и верёвок для спуска нет, вроде бы. Корабль настолько большой, что они видят только его бок. Надо обойти его со всех сторон, осмотреть. Опять задержка — но это необходимо. Этот лайнер может ооочень большую пользу принести».

Бойцы стали разбивать лагерь, предварительно выставив посты. Николай со взводными и ещё парой бойцов вскочили на коней и поехали вокруг корабля. Через несколько минут он понял, куда девалась команда. С противоположного борта он заметил огромную шлюпку, вмещающую сразу несколько десятков человек. Раньше она свисала со шлюп–балки, с помощью которой она и спускалась на воду. Теперь она стояла возле корабля на земле, заросшая травой и перекошенная вылезшими прямо из‑под неё перекошенными берёзами — они накренили шлюпку почти набок. И даже шлюпка вызывала почтение — в неё могло вместиться не менее шестидесяти человек.

Николай запрокинул голову и посмотрел вверх — шлюп–балка была развёрнута на спуск, остатки канатов висели на половину корпуса, на высоте нескольких десятков метров. Их или обрезали, или отстрелили, чтобы никто не мог забраться на корабль. Наверное, ушедшие рассчитывали когда‑то вернуться на него. Кто знает, чего они думали, а вот казакам точно придётся забираться на корабль, и надо было решать, как это сделать. Такой приз как корабль, набитый драгоценными в этом мире сокровищами — предметами обихода, посудой, инструментами и другими вещами, стоил всех попыток им завладеть. Николай увидел, что он хотел и направился обратно к лагерю.

В лагере уже кипела работа, горели костры, на них устанавливались котлы для приготовления дичи. Несмотря на жгучее любопытство бойцов, дисциплина, вбиваемая в них годами, взяла своё, и они в первую очередь занимались тем, чем положено им было заниматься. Через час весь лагерь стучал ложками. Николай прихлёбывал горячее варево и думал: «Как удачно мы выехали в экспедицию. Это не корабль, это сокровищница на самом деле — в этой туше запасов на четыре тысячи человек. Те, кто ушел, не могли прихватить с собой много. И зачем ушли? Впрочем, ну не сидеть же им на корабле вечно. Тем более, что это не их страна, не их территория, они тут ничего не знают, не понимают. Может, там и оружие есть? Вряд ли… Скорее всего они взяли его с собой. Продукты? Да какие продукты — больше шести лет прошло, скорее всего, всё протухло уже, испортилось. Впрочем, крупы какие‑нибудь могли сохраниться. Сахар. Да… сахар — это здорово. Отвыкли уже. Как же туда залезть? Команда спускала шлюпку явно как положено — электрической лебёдкой. На таких громадинах ручного спуска и подъёма не предусмотрено — такие шлюпки вручную не поднимешь. Скорее всего, ещё работали двигатели, да и в аккумуляторных батареях — представляю какие там батареи, небось залы целые — ещё энергия была. Потом они отрубили канаты и доступ на лайнер был отрезан. Это хорошо. Мелкой группой и одиночкам тут не справиться, на то и расчёт был. Видимо, часть команды всё‑таки погибла при катаклизме, но даже тех, что остались было несколько сотен человек. Если бы они хотели, могли бы основать колонию тут и спокойно сидеть несколько лет. Задача ясна — подняться на высоту пятиэтажного дома без приспособлений, вертолётов и подъёмных кранов. У нас есть пятьдесят человек, верёвки, топоры. Нам надо добраться до канатов, свисающих над шлюпкой. По канату забраться наверх и спустить канаты до земли, чтобы по ним могли забраться остальные. Это вполне осуществимо — лишь бы свисающие канаты держали вес человека. А почему они не будут держать? Они шлюпку полную с людьми держат — ну провисели 6 лет, и что? И ничего. Они просмоленные, морскую воду терпят, так что вряд ли они трухлявые. Есть, конечно, риск, но можно и подстраховаться. А этот корабль будет ещё и великолепной базой — забраться на него почти невозможно, сжечь, пробить его — только взрывчаткой, да и то непросто. Поставить на него вооружение — да это неприступная крепость будет!».

Николай подозвал взводных, обрисовал в общих чертах им план. Бойцы побежали в лес, застучали топоры, предусмотрительно взятые с собой казаками — мало ли как они пригодятся: мост навести, дерево срубить. Теперь они точно пригодились. Через несколько часов всё было готово. Казаки срубили большую ель — выше пятиэтажного дома — у неё обрубили ветки, превратив в огромный шест, а потом все с гиканьем и шутками подняли ель, просунув под неё верёвки и неся с двух сторон, и потащили к кораблю. Ель уперлась вершиной в борт, часть людей поднимала ее специально вырубленными шестами с рогульками, остальные толкали шест вверх до тех пор, пока он не достиг спущенных канатов. Один из бойцов — выбранный за ловкость в лазании — стал осторожно подниматься по стволу, прижимаясь к нему телом (пришлось пожертвовать рубахой и штанами, вымазанными неоттираемой еловой смолой — иначе живот и ноги были бы ободраны корявым стволом до мяса). Боец достиг канатов, схватился за один рукой, подёргал, проверяя прочность, перехватился поудобнее и перемахнул на канат.