Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет
– И кто же?
– Осе.
– Почему?
– Он активней всех настаивал на твоем повторном допросе. И даже неофициально заявлял, что ты можешь быть обработана.
– Тварь. Зачем ему это?
– Университетская пятерка заскучала на своем участке работы. Они хотят заниматься не только контрразведкой и иностранцами, а еще и внешней разведкой.
– Разве они изменили подготовку своих людей? Когда успели?
Он хмыкнул.
– Ты тут же поняла что к чему, а до них не доходит. Ничего они не меняли.
– Вот значит как. Ты уверен?
– Да.
Час от часу не легче, может и надо было бы сменить ослабевших Синоби, слить их и Шур в одну семью и ввести кого-то принципиально нового. Но этот новый должен перенять стандарты подготовки принятые в этих семьях. Очень жесткие стандарты, речь ведь не только о физических аспектах, типа самопомощи или отключения боли, дело в психологии. В готовности пожертвовать всем: жизнью, честью, семьей, в готовности делать то, что нужно несмотря ни на что. Моя мама была объявлена предателем, ренегатом, и если бы ей не удалось повредить «ключи», оправив Гевалтиг во все врата, в прямом смысле этого выражения, ее бы прокляли все синто, мой отец и я несли бы на себе клеймо позора. Она рисковала не только СВОЕЙ жизнью и честью. И вряд ли те же Осе, привыкшие все делать если не в белых перчатках, то по крайней мере не по горло в крови и нечистотах, справятся с задачами внешней разведки и «точечного реагирования».
– Ты уже копал, по этому «своду фактов»?
– Нет, поостерегся пока.
– Хорошо. Я сама займусь этим. Осе мой.
– Хорошо, я передам кристалл и помогу, если будет нужно.
Я кивнула.
– Мы…? – он запнулся.
– Мы коллеги, лорд Синоби, коллеги. Постараемся сохранить прежнюю линию поведения на людях.
– Да, конечно. – Он встал и ушел, не прощаясь и не оглядываясь, походка, как всегда стремительная и мягкая, как у бойца.
Слезы непонятно отчего навернулись на глаза, но Даниэль был уже рядом, гладил и шептал что-то ласковое, через пару минут к нам присоединился Грюнд.
– ВикСин, ты ж не сказала «нет»? – спросил он озабочено.
– Я не дура, Грюнд, хоть и похожа на нее.
– Ты самая умная и красивая девушка на всех планетах – радостно выдал альбинос.
– Подхалим – припечатал его Даниэль, у меня начался смех сквозь слезы, мужчины облегченно заулыбались.
После визита Синоби оставаться на острове расхотелось, и мы вернулись домой, к нам в поместье. Грюнд попрощался с нами у ворот, очень нежно, и непривычно серьезно.
– Ара-Лин, приходи ко мне в гости без предупреждения, да и тебя Даниэль, это тоже касается.
– И тебя здесь всегда примут, Гедрик – отозвалась я.
Говорят мы, синто – биокомпьютеры, старающиеся максимально регламентировать свою жизнь. Пусть говорят. Но мы то знаем, что бывают ситуации, в которых и надо и невозможно выразить свои чувства, тогда и приходят на помощь стандартные фразы, внешне холодные и пустые, но способные зажечь или теплое пламя дружбы или пожар ненависти.
Все было бы хорошо, если б не тревога за отца, я выцарапала у Шур клятву сообщить мне, как только она хоть что-нибудь о нем узнает, но она молчала, а если не знала она, то не знал никто. Оставалось только прогонять тревогу постоянными тренировками и размышлениями о личностях агентов, иначе новый заказ и не назовешь. В этот раз мы копались непосредственно в людях, в их характерах, стараясь вычислить, кто же мог дать слабину, кто мог стать предателем и по каким причинам. В ход шло все, вплоть до рассказов воспитателей в младшей группе, весь свод тестов всех аспектов личности. Гигабайты и гигабайты информации, мы в ней плавали, стараясь найти хоть какое-то направление. В конце концов, решили пойти по простейшему пути, составляя перекрестные таблицы, кто кого мог знать, и отталкиваться уже от этого.
Инородилась моя сестричка, к недоумению и почти ужасу всех, она не была похожа на Лану, верней не так, она в равной степени взяла и от отца и от матери. Смуглая, но светловолосая, лепка черт точно Викеновская, глазки пока светлые, но наверное будут карими как у мамы, экзотическая будет внешность у девочки, это уж точно. Лана сияла от счастья, Ронан не выпускал малютку из рук, несмотря на явственную ревность Илис с внушительным животиком. Я взять малышку не решилась, не настолько я верила своим рукам, зато Даниэль проявил столь же слюнявый восторг, как и Ронан. Нам с Илис осталось только переглядываться.
– Интересно, это все мужчины-синто такие? – спросила она, кивнув на моих братьев.
– Для женщины иметь ребенка не проблема, а вот не у каждого мужчины он может быть. Право отцовства надо заслужить.
– Ужас, как в животном мире.
Я вздохнула, иностранка есть иностранка.
– Да нет, ты меня не так поняла – тут же завелась Илис, видя мою кислую мину – мне жалко тех, кто не может иметь ребенка.
– Напрасно, либо от них не может быть здоровых детей, либо они слишком ленивы, чтобы добиться права отцовства, и не заслуживают жалости.
– Ну вот те, кто не может…
– Они могут воспитывать детей своей жены, ты ведь согласна, что главное не генетическое родство, а душа, вложенная в ребенка?
– Ну, да.
– Вот, так что ты сможешь опять вернуться к полетам, как только перестанешь кормить грудью – сменила я тему – Сможешь спокойно оставлять ребенка на Ронана.
– Ой, я надеюсь, он к тому времени перестанет пускать слюни над младенцами.
– Злюка ты – ответила я со смехом – К тому времени, он будет тебя учить, как кормить, как зарядку делать, и прочее. Послушайся доброго совета, не перечь ему в том, что будет касается вашего ребенка.
– Да с какой стати. Честно, до сих пор до меня не доходит, что я стану матерью, и у меня будет, такое же…отрыгивающее счастье.
– Ничего, главное, что до Ронана дошло.
Я была спокойна, братец хоть и выглядел как полный идиот, но таковым не являлся, он уже вовсю выспрашивал свою маму, которая его выкормила и нянчила до двух лет, о всяких хитростях вроде пеленания, кормежки, срыгивания и еще Судьба знает чего. Меня обуяла легкая паника, что характерно Илис тоже, мы не сговариваясь вышли в сад. Вернее Илис вышла, а я выпрыгала опираясь на посох.
– Говорят, женщины начинают тащиться от младенцев и всего что с ними связано годам к тридцати – выдала я, чувствуя себя виноватой из-за отсутствия материнского инстинкта.
– Да? Мне двадцать шесть, недолго осталось – отозвалась Илис.
– Все забываю, что ты старше.
– Ох, хорошо, что и Ронан нашей разницы не подчеркивает. Мне иногда кажется, что это мне двадцать один, а ему под тридцать.
Хвала Судьбе, про себя подумала я, что братец хоть как-то управляется с бешеным темпераментом супруги, отягощенным к тому же феминизмом и негативным опытом общения с мужчинами. Любовь странная вещь, она примиряет и помогает находить компромиссы там, где они, казалось бы, не возможны.
– Не думала, что ты так плохо ходишь – вдруг тихо сказала она.
– Не будем об этом, Илис.
– Извини.
– Это пройдет – все же сказала я – Было намного хуже. Когда-нибудь все пройдет.
Так, следующая Хелен-Инга, леди Тобин, тоже с девочкой, только к ней мы не сможем запросто являться в гости, просто потому что захотелось понянчить малышку, а сможем увидеть ребенка, только если она нас пригласит. Принялись гадать, захочет ли Тобин признавать отцовство Викена и хотя бы не официально поддерживать с нами отношения? Пришли к выводу, что вряд ли, ну и ладно.
Появление сестрички и относительное примирение с Синоби привело к тому, что я решилась встретиться с дочкой. Мне давно этого хотелось, я соскучилась по ней, но боялась, что жалкий вид беспомощной матери будет слишком большим ударом для нее. И конечно же, мне была нужна помощь Даниэля, который по сути и будет заниматься гостьей. Созвонились с мамой Яной, та была обеими руками за, только предложила, чтобы Мегги-Лана приехала не одна, а с подружкой Вики, что мол, они не разлучаются и хорошо влияют друг на друга. Мы согласились, и в очередной выходной Даниэль полетел забирать их. Я не ожидала, что буду так нервничать…
Мои переживания рассеялись, когда я увидела слегка пришибленного, иначе и не скажешь, братца, ведомого за руки двумя девчонками. Мегги-Лана подросла, но оставалась все той же серьезной не красавицей, похожей на своего неведомого отца и лишь темно-русый цвет волос выдавал то, что она все-таки моя дочь. А вот ее подружка была ярка и красива и уже осознавала это, смуглая с большими черными глазами и тяжелой копной иссиня-черных волос. Готова поспорить, что у нее в предках были индийцы. К моему облегчению, обе девочки восприняли мое состояние очень буднично, без эмоций.
Когда гостьи угощались травяным чаем с фруктовым десертом, Вики Синоби-Нору вдруг заявила.
– А моя мама «черный браслет» – и уставилась на меня в упор.
– Что ж, теперь ясно в кого ты такая красавица и хулиганка – со смехом ответила я. Мне такие проверки устраивать глупо, все кто воспитывался у Синоби, абсолютно не видят сословных различий. Мы не Бялки, к которым стремятся лучшие из лучших, не Фроксы и не Хитроу, отбирающие умнейших, и естественно, не коммерсанты, у которых деньги к деньгам – Синоби рады всем. Всем, кто готов пройти очень не простую подготовку и забыв о себе, служить интересам родины, таких немного, и поэтому ценен каждый, вне зависимости кто у него родители.
