Андрей Белоусов - Мнимые люди
— Вот тебе и повоевали, — сыпля проклятиями, безнадёжно отреагировал капитан на известие. — Соедини меня с капитаном Дымовым. Узнаем хотя бы, как у него дела.
— «Восьмой», ответьте «шестому», приём…
— Капитан Дымов на связи. Что у вас, «шестой»?
— Дымом слышишь меня, это капитан Лактионов, — выдёргивая микрофон у радиста, представился командир «шестёрки». — Как у тебя дела?
— Всё нормально капитан, спасибо за заботу.
— Не за что, — отмахнулся тот от сарказма коллеги, и сразу же засыпал вопросами. — Слушай, ты можешь мне ответить что у нас здесь за бадья началась, а? Кто взорвал миномётчиков и что в самом деле происходит, у них там, на передовой? И что, чёрт возьми, со связью. Почему штаб молчит?
— Я и сам не прочь это узнать. — Не оправдал надежд капитан Дымов, после минутного молчания. — Мы здесь сами, как слепые котята.
— Чёрт! Порадовал, нечего сказать.
— А ты на разведку кого-нибудь пошли, — предложил Дымом. — Ты же ближе всех к передовой, а мне потом доложишь.
— Ишь хитрый какой. Сам значит осторожничаешь, а мне своих людей значит подставлять, так что ли?
Да пошёл ты капитан! — огрызнулся Дымов. — Если хочешь знать, я уже троих послал.
— Ну и… Что? Что они узнали? — жадно спросил Лактионов.
— А ничего. Не вернулись мои хлопцы. Как в воду канули. Теперь сидим, ждём… — меланхолично ответил командующий правым флангом, дивизионного полка.
— Чего ждём, мать твою! Чего ждём?! Он ни хрена не понимает, что у него под носом происходит, а он сидит, ждёт! — заревел Лактионов.
Но Дымов пропустил всё мимо ушей:
— Ты мне не указка, капитан! — отбрил он коллегу. — Из штаба никаких указаний не поступало, и я с места не сдвинусь, пока не получу приказа. А что там, у них, на передовой происходит — это их дело. Мое — встретить противника и отшвырнуть его назад, и всё! Разведка в мои обязанности, если хочешь знать, не входит. Так что пошёл ты капитан к едрене фене. Тебе надо, ты и разнюхивай. Отбой!
И вот тут Лактионов вообще съехал с катушек.
— Мудак! Тупорылый мудак! — раскричался он, швыряя микрофон рации. — Сидит он, ждёт! Ну и сиди себе в жопе! — И дотрагиваясь до ближайшего офицера, сказал голосом, не требующего возражения. — Лейтенант, отправь пять бойцов на разведку и быстрее. Пусть разузнают в чём дело. И ещё троих отправь к штабу. Пускай выведают, почему молчат.
— Есть, — козырнул лейтенант, подсвеченный портативными фонарями. И вскорости, освещая себе путь, надствольными фонарями, трое солдат бросились со всех ног по направлению к штабу, и пятеро — менее торопливо направились к первой линии обороны.
И только импровизированные разведчики, провожаемые взглядами своих товарищей, прошли чуть менее половины пути, как радио-эфир разорвался истеричным голосом:
— «Щит» — это подполковник Жданов! У нас диверсия! Повторяю — диверсия! Враг проник в наши ряды. Они взорвали Штаб. Весь командно-стратегический состав убит. Батальон миномётчиков уничтожен. Генераторы уничтожены. Передовая линия обороны — пала! Ждите наступления! Повторяю — ждите наступления врага. Не покидайте своих позиций. Они скоро будут у вас! Приготовьтесь!.. И помните — вы должны выстоять, во чтобы-то ни стало. Большая земля пока что ничего не знает. Поэтому помощи ждать неоткуда. Мы отрезаны, но нам нет пути назад. Мы должны справиться. Мы должны выстоять! И да поможет нам Бог!.. — провозгласил истеричный подполковник, после чего отсоединился. И вновь вокруг воцарилась относительная тишина.
Абсурдные, нереальные слова. Не желая даже просто верить, капитан Лактионов прилип к биноклю и стал жадно вглядываться в предрассветную темноту.
Его взгляду предстала пологая местность, специально расчищенная направленными взрывами, но до конца так и неочищенная. И бесконечные холмики и сопки, постоянно мелькали перед его глазами, закрывая собой общую панораму, мешая разглядеть что-либо, находящиеся спереди. Заглянуть так сказать в самую суть.
На его счастье, в этот момент, видимо тоже проверяя слова истеричного подполковника, кто-то запустил в небо осветительные снаряды, что позволило капитану, продраться взглядом сквозь нагромождения кирпича и бетона, и увидеть то, что лучше бы не видеть даже в самом страшном сне.
— Бог мой… — в благоговейном трепете прошептал он. — Вот и дождались.
По направлению к ним двигалась целая орда, неисчислимая количеством нелюдей. Подобно приливной волне, она смела, как щепку, остатки первой линии обороны и двинулась дальше, разливаясь широким потоком.
В предрассветной темноте, движущаяся масса, подсвеченная лишь осветительными снарядами, отлично сливалась с окружающей местностью, от чего, сразу разглядеть противника как-то не удавалось. Но стоило повнимательней приглядеться, как можно было заметить одну странность — будто сама земля, шевелится. И не просто шевелится, а неукротимо надвигается, грозя растоптать, разорвать, размолоть и перемешать вместе с собою.
Мутантов было такое количество, что капитан Лактионов не веря своим чувствам, с удивлением ощутил как у него под ногами мелко подрагивает земля.
— И как прикажите их остановить? — ошарашено прошептал он сам себе, глядя на этакую массу живой силы. А поводив биноклем неожиданно заметил, одиноко бредущих солдат и вспомнив, о посланных в разведку бойцах, неожиданно для самого себя, заорал во всё горло, привлекая всеобщее внимание. — Назад! А ну вернитесь! Назад!
Вторя ему, призывно закричали солдаты сидящие в окопах, добавляя к своему крику, резкие автоматные выстрелы:
— Назад!
— Назад дебилы! Вы что не видите?!
— Назад!
Расслышав призывные крики, пятеро бойцов, на мгновение замешкались, не понимая в чём дело, но затем, подчинившись здравому рассудку, и даже как-то с облегчением, не желая разбираться в проблеме, бросились наутёк, желая как можно быстрее оказаться снова среди своих.
Как только пятеро бойцов вернулись в расположение, Лактионов скомандовал:
— К оружию! Всем занять свои места! — рассылая по взводам весь офицерский состав, что доселе гужевался непосредственно вокруг него. — Приготовиться к обороне! Сейчас начнётся… — И передёрнув затвор, приготовился к обороне, положа автомат рядом и снова прилипнув к окулярам бинокля, тщательно наблюдая за действиями противника.
Тем временем, живая волна неуклонно надвигалась, подобно стихийному бедствию, и лишь жиденькая цепочка людей, растянувшаяся на полтора километра, служила ей преградой.
— Попробуют взять нас наскоком, — надевая каску, поделился своим мнением Лактионов со своим личным адъютантом, — пока на «большой земле» ничего не знают. Как только наладят связь, здесь всё к чертям собачьим на воздух взлетит.
— Вы думаете, что они начнут артобстрел, зная что мы ещё живы? — недоверчиво спросил адъютант, рисуя перед глазами безрадостную картину будущего.
— А то! — хмыкнул капитан. — Рисковать они не будут. Как узнают, что первая линия обороны так легко была подавлена, так сразу и накроют всех, чтоб уж сразу и наверняка. Там же не дураки сидят. Они лучше пожертвуют нами, чем всю операцию провалят. Ты представляешь, что будет, если они прорвутся? То-то… Катастрофа будет, милый мой. Настоящая катастрофа… — Выговорившись, Лактионов обернулся к затихшему адъютанту и видя как тот опустив плечи, стоит с несчастным видом, смотря себе под ноги, решил его всё же подбодрить. — Да ты небоись лейтенант, мы скорее и не доживём, до того момента, как нас начнут утюжить. А коли доживём… Тогда мы должны сделать так, чтоб эти твари, сдохли раньше, чем наладят связь с главной ставкой. Ты понял меня?
Лейтенант на вопрос согласно кивнул, но глаз так и не поднял.
— Ну тогда хватит тут сопли разводить! — прикрикнул на него Лактионов. — Лучше сбегай-ка ты братец и передай-ка всем, как бой начнётся, чтобы все, как можно дольше не пускали этих тварей за заградительные сооружения. — Распорядился он, сразу же поясняя свой приказ, — Когда мутанты, со всего маху вмажутся в ограждения, вот тогда мы и заставим их захлебнуться в собственной крови. А там глядишь и сами в живых останемся.
— Ты понял меня? — встряхнув лейтенанта спросил он, и получив утвердительный ответ, прикрикнул для острастки. — Ну раз понял, тогда вперёд! Чего стоишь?! Живо! Бегом марш!
И следя за убегающим лейтенантом, осуждающе покачал головой:
«А сколько сейчас таких же «бойцов», как этот лейтенант, в его роте. С точно таким же настроением. А я же не мамка им, чёрт бы их побрал, чтобы к каждому подходить, гладить и говорить ласковые утешительные слова, дабы поднять их боевой настрой. Тут впору самого кто бы утешил, а то хоть волком вой. А толку? Приказ есть приказ. И оставьте свои страхи при себе…».
Сплёвывая себе под ноги, Лактионов проверил боезапас и убедившись, что всё в порядке, снова прилип к окулярам бинокля. Противник был уже совсем близко. Казалось, что до него рукой можно дотянуться, но отняв бинокль от глаз, убедился, что рановато ещё затевать стрельбу. Нужно дождаться момента, чтобы одним махом срезать передние ряды мутантов.
