Ирина Гостева - Полигон
Нельзя соглашаться, ни в коем случае нельзя.
Он осторожно переступил с ноги на ногу. Ура, ноги слушаются… Еще несколькими минутами раньше казалось, что они приросли к полу… Бен медленно сделал шаг вперед. Потом еще. Все ближе и ближе к столу, за которым вещал военный со «звездочками»-артефактами на погонах.
«Потому что это мои «звездочки»… Я их нашел! И я привезу их Светке…» Бен, словно преодолевая сопротивление воды, поволок собственную руку вперед и вверх.
Он уже слушал очередной реплики — так, шум в ушах какой-то не более. Он наконец-то добрался до военного, подошел вплотную. Осталось протянуть руки и вцепиться скрюченными пальцами в сияющие на погонах «звездочки», выдирая их из золотого шитья.
— Это мое! Я нашел! Не отдам! — отчаянно рявкнул Бен, больше всего опасаясь, что голос подведет и сорвется в самый неподходящий момент.
Но этого не произошло. «Звездочки» неожиданно легко отделились от погон, Бена даже отбросило назад инерцией; они в его ладонях стремительно набухали и увеличивались в размерах, пока не стали величиной со среднее яблоко — такими он подобрал их во дворе «Вымпела».
«Кабинет военкомата» расплылся, словно на картинку наложили фильтр «размытие», поплыл вокруг Бена — или это у него закружилась голова? «Звездочки» ослепили Бена вспышкой белого света. И все резко нырнуло в белый туман, который начал стремительно чернеть.
«Уыыыыы…» Все разламывалось, а вокруг была сплошная, кромешная темнота.
— Ыыыыы… — он не сразу понял, что стонет вслух и отчаянно пытается перевернуться на бок.
Бен распахнул глаза — а темнота не исчезала. Что такое, почему?! Неужели что-то случилось с его глазами? Страх окатил душащей волной, и Бен не сразу сообразил, что откуда-то слева и сзади льется слабый свет. А когда заметил это свечение — с трудом повернул затекшую шею. «Белые звездочки»… Вон они, в банке на столе. Плавают, словно рыбки в аквариуме. Ничего, ничего, все нормально с глазами… Это просто в комнате темно… А он-то перепугался спросонья… Ромка позаботился, светильник-ночник ему оставил. Но почему никого нет? Все разбрелись по зданию и по территории — пошарить на предмет «чего-нибудь полезного или интересного»?
Бен с усилием приподнялся и сел. Затекшее тело плохо слушалось, голова кружилась, его мотало из стороны в сторону, и он снова упал на лежанку. Некоторое время полежал, свернувшись калачиком. Во рту стояла сушь и отвратительный привкус; а изнутри жег такой сушняк, словно накануне Бен нажрался до поросячьего визга. Сверху тело требовало влить в него воды, а снизу… хм… наоборот. Вот так-то долго дрыхнуть! Придется вставать… По-любому придется. «Полторашку» с водой найти — на блюдечке никто не принесет. И до какого-нибудь укромного уголка добрести…
Бен кое-как подтянул под себя здоровую ногу, на колене передвинулся вперед, к стоящему в изголовье рюкзаку. Что за черт?! Ни одной полторашки нет! Ни полных бутылок нету, ни пустых. Парни за водой пошли, что ли? Куда? Как далеко и надолго? Нет, не мог Ромка одного его здесь оставить — значит, кто-то да остался, надо только его найти. Ромкиного рюкзака тоже нет, а все вещи выложены на стол. Зато в углу приткнулся чей-то здоровенный «сидор». Наверняка кого-то из новых знакомых; но Бен не запомнил, чей именно — Генки или Завхоза. Значит, кто-то из них здесь… И еще вещи вывалены на стол — запасная одежда, котелок, какие-то походные мелочи, коробка с патронами… Кто-то выложил все лишнее? И даже все боеприпасы решил не тащить с собой?
Бен оглядел кабинет в тусклом свете артефактов и только теперь заметил на столе пластиковую бутылку, к которой была прислонена какая-то картонка, исписанная размашистыми буквами.
Он впихнул ноги в берцы и осторожно встал. На первом же шаге тихо завыл от боли. Но деваться некуда…
Надпись на картонке сообщала: «Бен, если ты проснулся, то не суйся в дверь, ведущую наружу из здания — там растяжка. Чтоб чужие не влезли. Воду пей, тебе оставили. Я наверху. Ёж.»
Ну и ну… Генка, значит, наверху. А остальные где? Надо пойти посмотреть, что ли. Но сначала — пить… Бен с наслаждением присосался к бутылке, и оторвался, только когда воды в ней осталось буквально на три глотка.
Взял со стола свой шлем с монокуляром ночного видения, «калаш» тоже на всякий случай взял, хотя сильно сомневался, что при необходимости сумеет вовремя отреагировать, а главное — попасть в цель. Но Зона уже кое-чему научила… Бен включил прибор, дождался, когда изображение прояснится, и поковылял по коридору.
Тишина вокруг висела просто оглушающая. Раз Ромка взял пустой рюкзак — значит, пошел куда-то недалеко. С одинаковым успехом он мог пойти хоть на «минус второй», хоть наверх — в кабинетах пошарить. А пустой рюкзак взял, чтоб находки складывать. Бен растерянно оглянулся, словно ища в кромешной тьме какую-нибудь подсказку. Он почти добрел до лестницы на надземные этажи. Ладно, значит, сначала наверх.
Тусклый серый свет после полной темноты показался ослепительно ярким. Бен немного постоял на выходе в коридор, глядя из-под полуопущенных век. Коридор молчал гулкой тишиной, которую нарушал только шелест мелкого дождика снаружи. Если бы в кабинетах первого этажа кто-то был, то звуки шагов и разговора разносились бы далеко. Бен несколько минут напряженно прислушивался, потом, так ничего и не уловив, решил рискнуть. Хромать по всем кабинетам не было ни малейшего желания, и он набрал воздуха и позвал, сначала вполголоса, потом погромче:
— Ро-ом?! Роман?! Ты здесь? Рома-а-ан!
Короткое эхо оттолкнулось от дальнего торца. А ответа не последовало, и ни из какого кабинета никто не вышел. Значит, они не на первом этаже. По крайней мере, хоть это выяснили. Похоже, придется-таки лезть на второй.
Подъем дался тяжело. Ту лестницу, по которой Бен полез вначале, на следующей же площадке перегораживала аномалия. Тьфу ты! Пришлось спускаться и ковылять к другой лестнице. «Только бы никто из ребят сюда не влетел…»
На втором этаже ветер гонял по коридору мятый лист бумаги.
— Рома-а-ан!
Никого. Бен уперся ладонями в подоконник и выглянул наружу. И обругал себя балдой, за то, что не догадался взять бинокль. Во дворе СКБ никого не наблюдалось. Дальше, за оградой — тоже, во всяком случае, в этой стороне и в пределах видимости. Да что же это такое? Куда их всех разом унесло?! Бена вдруг пробрала дрожь. Сперва он попытался оправдаться перед собой мыслью, что это — озноб от холодного ветра, хотя прекрасно понимал, что его скручивает страх. А вдруг все пошли куда-то совсем недалеко и ненадолго, например — обшарить помещения во дворе, и там с ними что-то случилось? Влетели в аномалию. Например. Они же без проводника, а от детектора толку — кот наплакал. Или монстр какой-нибудь выскочил. Или шатун недобитый… И… И как же тогда? Неужели он, Бен, остался тут один?!
Парень чувствовал, что уже близок к панике. «Спокойно, спокойно, я же еще на третий не поднимался, в подземелье к установке не спускался — вдруг они там?» Он отчаянно похромал опять по лестнице вверх.
— Роман! Юрка! Геныч, э-эй! Вы здесь?! — эхо снова разнесло его голос по пустому коридору, точно так же зиявшему выбитыми стеклами, как и два предыдущих.
Шаги. Точно шаги! Они доносились из кабинета с распахнутой дверью. Бен запоздало опомнился, что мало ли кто там может оказаться, и выставил ствол перед собой.
— Ну, чего ты орешь?! Все кровососы на твои вопли сбегутся… — высунулся из-за двери Генка, недовольный и, как показалось Бену, почему-то слегка смущенный.
Парень перевел дух. Уф, хоть кто-то нашелся!
— Геныч, а где Роман и Завхоз?
— На Янтарь пошли. За водой.
— За водой?!
— Ну да. У нас осталось всего пол-бутылки. Кстати, там, внизу, на столе… Ты не выпил?
— Выпил. Спасибо…
— А ты чего здесь?!
Генка слегка куснул губу:
— Да полез посмотреть, нету ли здесь чего-нибудь интересненького… Ну, и немного увлекся… Не думал, что ты вдруг проснешься именно сейчас. Ты часов… э-э — тут Генка посмотрел на часы, — часов семнадцать проспал.
— Семнадцать?! — изумился Бен.
— Ага, и тебя еще никак разбудить не могли. Ромка уже начал беспокоиться. Решили — если ты и завтра не проснешься, то на горбу потащим. Кстати, как себя чувствуешь? Вроде бы «искра» помогла. Роман тебе повязку менял, говорил, что рана чистая.
— Да ничего, — пожал плечами Бен. — То есть, на ногу наступать больно, но так, не очень… Вполне терпимо, и не знобит, как вчера.
— А у меня как? — в голосе Ежа дрогнула тревога. — Ты же говорил — зараза, опасность…
Бен замолчал и прислушался:
— Да сейчас я вроде бы никакой опасности не чувствую… Значит, и тебе «искра» тоже помогла, всю заразу уничтожила.
Генка чуть улыбнулся, успокоенный и довольный:
— Ну, ты прямо экстрасенс… И давно так можешь?
