Путь дракона - Дэниел Абрахам
– О нет, – вдруг выдохнула Клара. – Только не это!
Фелдин уже взмахнул мечом, отбивая удар Винсена, и стражник слева от Мааса скользнул вперед. Винсен, охнув, отпрыгнул; клинок стражника окрасился алым, кровь Винсена закапала на пол.
– Ты не победишь, – громко сказал жрец своим вибрирующим голосом. Клара взглянула на него сквозь слезы, однако тот лишь улыбнулся и покачал головой. – Лорд Маас! Послушай мой голос. Послушай меня. Ты не победишь.
– Я выпущу тебе кишки, – рявкнул Маас.
– Ты не сумеешь. Все, что ты любил, умерло. Все, на что ты надеялся, сгинуло. Ты не сможешь победить. Бой закончен. Ты все потерял. Сражаться не за что.
Фелдин шагнул было к Винсену, но даже Клара видела, что движения его изменились – замах вышел вялым, шаг нерешительным, будто у Мааса враз пропала былая охота сражаться. Винсен отступил, ужасающе хромая на одну ногу, его кожаный доспех уже покрылся кровью. Фелдин даже не дернулся его настигнуть.
– Ты видел ее смерть, лорд Маас, – не умолкал жрец. – Видел, как она упала. Она погибла, ее не вернуть. Слушай мой голос. Слушай. Бой проигран. Твои усилия тщетны. Ты сам это видишь. Ты чувствуешь комок в горле. И понимаешь, что он значит. Ты не в силах победить. Ты не победишь.
Один из стражников, держа меч наготове, попытался двинуться вперед, то и дело оглядываясь на Мааса. Тот невидящим взглядом смотрел перед собой. Винсен шагнул к нему, но Клара, рванувшись, схватила егеря за плечо и оттащила назад.
– Ты ведь чувствуешь, как тебя заполняет отчаяние? Чувствуешь! – скорбно произнес жрец, будто каждое слово вызывало в нем невыразимую жалость. Звуки, вибрируя, перекликались один с другим, как эхо. – В твоем сердце тоска, безграничная и нескончаемая. Надеяться не на что. Ни сейчас, ни после. Никогда. Ты не способен победить, лорд Маас. Все кончено, и ты это знаешь.
– Лорд Маас! – окликнул хозяина стражник.
Меч Фелдина бессильно опустился острием к полу и замер. Лицо напоминало безжизненную маску; в неверном свете свечей Кларе показалось, что в глазах Фелдина стояли слезы. Стражники, сбитые с толку, беспокойно переглянулись. Фелдин бросил меч на пол, повернулся и зашагал по коридору. Жрец-великан положил ладонь на плечо баронессы, другой рукой поддержал Винсена Коу.
– Нужно уходить, пока он не передумал, – сказал он.
Втроем они двинулись назад, за ними по полу тянулся кровавый след. Стражники в замешательстве дернулись было за ними, но тут же повернули за хозяином – как охотничьи собаки, которым дали сразу две команды. У входных дверей Винсен споткнулся, и жрец, подхватив обмякшее тело, закинул егеря себе на плечо. Нужная дверь нашлась за считаные минуты, зато потом все трое целую вечность блуждали в закоулках темного сада, отыскивая границу земель Мааса. Наконец они наткнулись на густые ветви живой изгороди, которой был обнесен сад, и жрец, опустившись на колени, положил Винсена Коу на землю. Где-то во тьме слышались возгласы и оклики – и Клара поняла, что их ищут.
– Сюда, под изгородь, – велел жрец. – Присматривайте за ним, я добуду повозку.
Клара, припав к земле, на коленях протиснулась сквозь ветви и листья: у корней оставалось немного свободного места. Винсен Коу вполз следом, упираясь локтями в палую листву, рассыпанную на рыхлой земле. Лицо его посерело, тело ниже пояса было скользким от крови, в темноте она казалась черной. Клара, как могла, притянула Винсена ближе к себе, чтобы скрыть под ветвями. В памяти смутно всплыл миг из детства – ей тринадцать лет, она прячется в отцовском саду, а брат отца расхаживает поблизости, делая вид, что не знает, где ее искать. Клара тряхнула головой, отгоняя воспоминание, слишком уж невинное для нынешней ночи.
Винсен со стоном перевернулся на спину.
– Плохо? – спросила Клара.
– Тяжело.
– Если Маас выпустит собак – нам конец.
Винсен покачал головой, листья под затылком слабо зашуршали.
– Дом и сад пропахли моим запахом. Они и до утра не найдут, где след крови свежее.
– Шутите – значит силы еще есть.
– Да, миледи.
Клара, приподнявшись, насколько можно, вгляделась в ночной мрак за ветвями. Крики стали громче, в общем гомоне угадывался звон мечей, откуда-то донесся голос Джорея, отдающего команду. В тесном убежище ветви и листья нависали над самой головой, слабое учащенное дыхание Винсена касалось лица баронессы.
– Потерпите немного, – сказала она. – Совсем немного.
Он поднял руку – Клара чуть не приняла это за последний жест умирающего, однако пальцы Винсена уверенно обхватили ее затылок, он притянул ее к себе. Губы – суровые, властные, неожиданно сильные – прильнули к ее губам. Баронесса, возмутившись было, почти отпрянула, но потом мысленно махнула рукой: молодому человеку, может, осталось жить несколько минут, так какая разница?
Когда он убрал руку и вновь откинулся затылком на листву, Клара утерла рот запястьем – ладони были измазаны в земле. На губах осталась приятная дрожь, поцелуй казался то слишком дерзким, то лестным, то забавным.
– Вы забываетесь, – с укором произнесла Клара.
– Да, миледи. Когда вы рядом – почти всегда.
Его веки дрогнули, он закрыл глаза. Клара лежала в темноте, прислушиваясь к болезненно учащенному дыханию и желая только одного – чтобы оно не прекратилось. Наконец рядом послышались знакомые голоса, и Клара принялась звать на помощь.
Маркус
Кахуар Эм, закинув голову, поскреб подбородок. Маркус хранил вежливое молчание. Разделяющий их стол из полированного дуба покрывали жженые линии витого узора; зеленое банковское сукно, привычное Маркусу по кабинету Китрин, здесь не стелили: должно быть, в Лионее иные обычаи. На столе стояла миниатюрная железная шкатулка с откидывающейся крышкой и с изображением дракона на передней стороне. Намеренно ли Китрин выбрала такой рисунок – Маркус не знал.
– Прошу прощения, – выговорил наконец Кахуар Эм. – Я несколько сбит с толку.
– В просьбе нет ничего странного. Я слыхал, что банки и торговые дома традиционно принимают на хранение предметы, имеющие ценность для других.
– Принимают от близких партнеров. И когда у одного есть свои люди в городе, где нет связей у второго. Здесь не тот случай.
– Особые обстоятельства.
– Которых вы мне не объясните.
– Нет.
Кахуар взял в руки шкатулку – та легко поместилась в его ладони. Крышка со звоном откинулась, обнаруживая внутри бронзовый ключ не длиннее фаланги пальца. Маркус потер ухо, не собираясь заговаривать первым.
– Почему мне кажется, что это грозит сложностями и неприятностями? – По тону Кахуара Эма было ясно, что
