Древние боги нового мира. Книга вторая - Wave
- «Бача» - молодой человек. «Парень», «пацан», «братан». Обращение к своему в доску другу одной из восточных государств на нашей планете. – пояснил Александр и обратился ко мне: – Ты тоже был за речкой?
- Какое там. – махнул я руками – В восемьдесят девятом, когда завершался вывод, я еще школьником был. Зато другой конфликт застал. Вроде и вы в нем приняли участие.
- Это какой? – с интересом спросил седовласый майор.
В ответ я поудобнее устроил гитару на ногах:
Чечня в огне, здесь не Афган -
Приказ войти войскам отдан.
И мы вошли, но не стрелять - ведь там же дети!
Колоны шли и там их жгли,
Дым простирался до Москвы.
Так кто же нам за боль и гарь теперь ответит?
Колоны шли и там их жгли,
Дым простирался до Москвы.
Так кто же нам за боль и гарь теперь ответит?
Подхватив с первых аккордов мелодию, Александр показал, что и эта песня ему знакома:
В окопах мы, кругом туман.
Здесь вся война сплошной обман:
Эстонским снайпером комбат,
Смертельно ранен!
И матерясь, мешая грязь, дождём свинца сметая мразь!
Наш полк дошёл, дополз до ГРОЗНОГО окраин!
Закончили опять дуэтоми:
Сейчас в России Новый Год - поёт смеется мой народ.
А чтоб он пел мы у дудаевских развалин!
Душман нам в спину, сволочь, бьёт, броня горит, свинец в живот
И мать моя ты не грусти мы с Честью пали
А мы в окопах ждём ответ: за деньги банка "Менатеп",
Иль за Россию-мать мы кровь здесь проливали?
Не за копейки и рубли идём мы по земле Чечни
А чтоб тебя Россия – «Русь великой» звали
Чечня в огне, здесь не Афган -
Приказ войти войскам отдан.
И мы вошли, но не стрелять - ведь там же дети!
Колоны шли и там их жгли,
Дым простирался до Москвы.
Так кто же нам за боль и гарь теперь ответит?
- Класс. – высказалась Кири, после того как стихли последние аккорды.
- Принимал участие? – поинтересовался Александр.
- Уже под конец. – признался я – Когда боевиков в горы выдавили. Две командировки. В штурме города не участвовал.
- Кем, если не секрет?
- Какие тут сейчас секреты? Разведка. – скромно ответил я.
- А действовали где? – проявил настойчивость Александр.
- Южная Чечня. Шатойский район. – не видел смысла скрывать дела давно минувших дней, да еще и вдалеке от родных пенатов.
- Погоди… – задумался Александр – Девяносто шестой год. Правильно? Разведка в Шатойском районе. Спецназ?
- Разведка. – скромно поправил я и добавил: – Впрочем, да. Специального назначения.
- Ветров фамилия? Позывной «Ветер»? Группа капитана Смирнова? – забросал меня вопросами Александр.
- Вообще-то да. – осторожно ответил я – Что-то не припомню, чтобы встречались.
- А мы и не встречались. – ответил удовлетворенно кивнувший Александр – Зато от наших экипажей только положительные отзывы о тебе слышал. На БШУ (бомбо-штурмовой удар) машины заводил, как по ниточке. Со стороны Солнца и давая четкие ориентиры. Одно удовольствие было с тобой работать. Многие вообще думали, что ты стандартный ПАН (Передовой авиационный наводчик). Сам летун – минимум. Не то, что некоторые: пара уже входит в боевой разворот, требует от прижатой наземки куда, собственно, наносить удар, и слышит из зеленки: «Я вам рукой помахал. Правее метров триста насыпьте». – Александр аж поперхнулся от возмущения – Помахал рукой вертушкам из зеленки. Правее насыпьте.
- Хорошие учителя были просто. – Вспомнил Виталю и его опыт, впитанный через снятую ментограмму – Впрочем, не будем о грустном. Давайте об армейском грустном, которую офицеры любят больше, чем патриотические песни Газманова. – предложил я и поправил гитару:
Мои друзья — начальники, а мне не повезло:
Который год скитаюсь с автоматом.
Такое вот суровое, мужское ремесло
Аты-баты. Аты-баты.
Афганистан, Молдавия и вот теперь Чечня
Оставили на сердце боль утраты
За всех кого не вывел из-под шквального огня.
Аты — баты. Аты — баты.
Поддержал Александр.
Жена моя красавица оставила меня.
Она была ни в чем не виновата.
Ни дома, ни пристанища — какая ж тут семья!
Аты — баты, аты — баты.
Служил я не за звания и не за ордена.
Не по душе мне звездочки по блату,
Но звезды капитанские я выслужил сполна.
Аты — баты, аты-баты.
Россия нас не жалует ни славой, ни рублем,
Но мы ее последние солдаты.
И значит, надо выстоять, покуда не умрем.
Аты-баты, аты-баты.
Аты-баты, аты-баты.
- Да… – после непродолжительного молчания произнес Александр – Капитанские звездочки я точно выслужил сполна.
- Кстати. – вспомнил я – Есть такой автор песен. Анисимов Николай. Много очень хороших песен. В том числе просто душераздирающая про вертолетчиков в Афганистане.
- Ну да. – подтвердил Александр – Одни «Грачи прилетели» чего стоят.
- Но я бы хотел напомнить про вертолетчиков. – сказал я – Помнишь?
Небес родных голубизна
Мне снится ночи напролёт
Там в Белоруссии весна,
А здесь сам чёрт на разберёт
Увы, всё было не во сне
Войны той шёл последний год
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт…
Начал речитативом я и был немедленно подхвачен знающим эту песню Александром:
Кабина полная огня
Окончен мой последний бой
В ближайшем будущем меня
Ждёт смерть в стране совсем чужой
Зажат я огненным кольцом
«Мой борт горит!!!» - кричу в эфир
Навек безжизненным лицом
Уткнулся в ручку командир.
И за спиной борттех молчит
Проклятый холодок внутри
А ДШК – тот всё стричит
Да не один – их штуки три.
Во идиоты, что стрелять…
И так горю – уже предел
Мне больше в жизни не летать
Каюк мне здесь. Я… Я прилетел.
А в это время за рекой
Там, где в бою не умереть
У русской матери одной
Вдруг сердце начало болеть
Увы, всё было не во сне
Войны той шёл последний год
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт…
Ревёт и стонет вертолёт
Не хочет тоже
