Андрей Круз - Возле Тьмы. Чужой

– Понял.

Грузовики свернули сначала на узкое «шоссе-перемычку», а потом выехали на другое, идущее параллельно большому хайвэю, постепенно от него удаляясь. Справа и слева мелькнуло несколько опустевших ферм, а заодно я обратил внимание на то, как приблизились горы. И пейзаж малость изменился. Если справа так и были все те же холмы с сухой прошлогодней травой, то слева земля словно бы немного опустилась в длинную широкую низину, появилось много небольших рощиц. А за долиной начинались уже вполне настоящие предгорья.

Ни людей, ни машин видно не было, дорога так и оставалась совершенно пустой. В паре мест были видны остатки заторов, которые кто-то растолкал, но это и было единственным признаком людской активности. Из-за близости «мутных пятен» люди здесь уже не жили и бывали разве что проездом. Или на мародерке.

Проехав недолго, мы опять свернули налево, на совсем узкую асфальтированную дорогу, а потом еще направо, из чего я сделал вывод, что Брэд объезжает город «ступеньками», стараясь держать общий курс примерно на северо-запад, а самих дорог «ферма – рынок» здесь было достаточно, можно проехать.

Потом я увидел аэродром, небольшой, что-то вроде того, на котором сам работал в Гарден-Сити. И на аэродроме были самолеты. Штук пять класса той же «сессны» стояли на поле, а еще были ангары. И в ангарах наверняка что-то еще было.

– Джо, а аэродром здесь не растащили еще, смотрю?

– А кто его будет растаскивать? – хмыкнул он. – У нас есть человек пять пилотов, так они все, чего хотели, нашли на аэродроме в Баффало. А что?

– Да ничего, просто поинтересовался. Анклавы целенаправленно собирают с аэродромов все полезное и отправляют на юг.

– Здесь Анклавы не хозяйничают.

– Понял.

И вон машин сколько на стоянке, и среди них пикапы… а толку? Все равно ключей от них нет. За машиной надо на дилерские стоянки ехать.

За аэродромом дорога завиляла, повторяя его контур и неприятно придвинувшись к городу. Почему неприятно? Да чувство уже знакомое появилось вроде звона в голове и мороза по позвоночнику – чувство Тьмы, знакомое по Отстойнику. Тут действительно ее местный эпицентр, шкурой чувствую. Рука непроизвольно опустилась на цевье дробовика, стоящего между коленями, и вообще нервишки включились. Покосился на Джо – тоже чувствует, явно видно. Губу закусил и головой по сторонам крутит.

Машины въехали в квартал, застроенный сборными «предварительно произведенными» домами, возле которых стояли засыпанные пылью и сухой листвой заброшенные автомобили, в большинстве своем неновые пикапы. Несмотря на ярко светящее солнце, мне показалось, что краски вокруг как-то потускнели, вроде даже стремясь уйти в черно-белое изображение, в сепию какую-то. Словно темные и не слишком чистые очки надел.

– Мерзко здесь, да? – спросил меня Джо, выворачивая руль направо, – идущий перед нами грузовик свернул в проезд между домами, явно стараясь как можно быстрее выбраться за пределы города.

Мне показалось, что с улицы потянуло запахом мертвечины. Может такое быть? А почему бы и нет?

– Здесь ведь трупов не убирал никто?

– Почувствовал? – криво и совсем невесело усмехнулся Джо. – Пахнет, это точно. Кому их здесь было убирать?

Вновь поворот, опять налево, уже на выезд из города. Боковым зрением заметил какое-то движение, дернулся, посмотрел в окно, вновь закрытое, – точно, на низкую крышу домика за оградой забрались две какие-то твари: довольно крупные, массивные, с круглыми головами, почти напополам прорезанными огромными пастями.

– Внимание! – Я схватился за дробовик.

Джо дернулся, закрутил головой, но они уже пропали из поля зрения, не погнавшись за нами.

Кстати, а я их совсем не почуял. То есть вовсе. Почему так? Скорее всего потому что близость «мутного пятна» забила все способности моего «радара», как помехи забивают радар настоящий. Слишком много всего сразу, слишком чувствительный это прибор. А на будущее знать надо, что вблизи настоящей Тьмы он бесполезен.

Потом, по мере того как мы удалялись от города, как-то отпустило, стало легче. Опять и солнце ярким оказалось, и краски вокруг заиграли. Да, не хотелось бы поблизости от Шеридана сломаться, нехорошее здесь место, совсем нехорошее.

Шоссе, ведущее на Дэйтон, было нешироким и не слишком гладким, борта кузова заметно погромыхивали. Я опять опустил боковое стекло, высунул локоть наружу. «Интернешнл» Брэда неторопливо и уверенно катил впереди, сам Брэд курил, время от времени стряхивая пепел в окно.

Пусто как вокруг, пусто. Такое ощущение, что этот мир кто-то обокрал. Вот рассвело, и солнце должно было, казалось, осветить жизнь – а ее тут и нет, украли ее. Странное, нехорошее ощущение. Когда вокруг пусто потому, что так было всегда, – ты наслаждаешься покоем, а когда вот так – ты вроде как у края могилы стоишь. Пусть не твоей, но все равно это могила. Странно и страшно осознавать то, что вся эта пустота возникла из-за того, что здесь все умерли. Это даже хуже войны, это хуже, чем тот же Отстойник, который «расслоился», разделив чужих и своих в разные слои реальности.

Потер лицо ладонями, словно стараясь проснуться. Нет, проснуться не получилось.

– Дэйтон нехорошее место, будь наготове, – отвлек меня от моих мыслей Джо.

– Трупоеды?

– Бывают и трупоеды, наверное, но я не об этом. – Он посмотрел на потолок кабины, где в крючьях лежал «Мини-14» с утяжеленным стволом и небольшим оптическим прицелом. С десяток двадцатизарядных магазинов к нему было распихано по подсумкам, висевшим на РПС Джо. Впервые, к слову, увидел его с полуавтоматической винтовкой и с такой кучей боеприпасов – обычно он ковбой ковбоем. – Сюда иногда банды с «индейской территории» заходят.

– Часто? – насторожился я.

– Не думаю, но пару раз их здесь замечали. Один раз наши «мусорщики» напоролись на них, троих привезли обратно в кузове. Брэд с ними был, к слову.

– «Мусорщики»? – переспросил я.

– Те, кто собирает все полезное в пустых местах. У нас их «мусорщиками» прозвали.

– Понятно. Ладно, будем настороже.

Холмы вдоль дороги становились все круче и выше, кустов и деревьев тоже прибавилось. Горы подступают, их уже хорошо видно – высокие, заросшие хвойным лесом и – красивые. И вдоль дороги все те же заборы тянутся, проволока на столбах, какие чинить – не перечинить, наверное, если кому-то это надо будет. Это вроде как взгляд специалиста.

Дэйтон оказался совсем крошечным городишком, застроенным все теми же «пре-мануфактуред»-домами, в каких здесь, кажется, живет девяносто процентов населения. Короткая улица, по которой мы ехали, почти сразу пересеклась, обогнув заправку, с Мэйн-стрит, которая есть в каждом американском городке и которая является «стрипом» – «полосой», местом, куда все местные ходят развлекаться. Зато не надо искать место развлечений, спроси, где Главная улица, – и смело топай туда, если ты приезжий.