Фурии командира - Джим Батчер
В полном оцепенении она смотрела на долину, а гора под ними продолжала дрожать. Сколько тысяч – десятков и сотен тысяч людей сейчас погибло? Сколько семей, спавших в своих постелях, только что обращено в пепел? Сколько детей сгорело заживо? Сколько домов, сколько историй, сколько любимых лиц перестало существовать?
Амара стояла рядом с мужем на коленях и свидетельствовала гибель Калара – города, людей, земель и их повелителя.
Огромное облако поднималось вверх по мере того, как влажная долина сдавалась на милость объятой пламенем горы, и вскоре Амара уже не могла ничего разглядеть, все заволокли пыль обвалов и пар. Даже звезды скрыла туманная пелена.
Однако свет не исчез – он шел от сияющей горы и горящего трупа города Калара, окрашивая все вокруг в жуткий алый оттенок.
Гай Секстус отвернулся от долины только после того, как она скрылась из виду. Его взгляд скользнул мимо Бернарда и остановился на Амаре. Он подошел к ней медленными тяжелыми шагами, лицо превратилось в маску, глаза ничего не выражали.
– Если бы я ждал, пока Калар сдастся, графиня, – тихо заговорил он, – все получилось бы еще хуже. Беженцы с передних линий наводнили бы город, удвоив число жертв. И еще там бы оказались наши легионеры. Они бы погибли. – Он посмотрел ей в глаза и добавил совсем тихо: – Было бы еще хуже.
Амара посмотрела на обессиленного Первого консула.
Потом с трудом встала на ноги.
Она подняла руку и отыскала тонкую цепочку, висевшую у нее на шее. На ней были два украшения: кольцо легиона, принадлежавшее Бернарду, тайный знак их брака, и простой серебряный бык, самая распространенная монета в государстве, с профилем Гая на одной стороне, – символ ее должности курсора.
Одной рукой Амара стиснула в руке кольцо, а другой сорвала с шеи цепочку с монетой и швырнула ее Гаю в лицо.
Первый консул даже не вздрогнул.
Однако его глаза запали еще сильнее.
Амара повернулась и пошла прочь.
– Уходи вместе со своей женой, граф, – сказал Гай за ее спиной. – И позаботься о ней за меня.
Глава 49
«Головорезам сенатора не хватает тонкости», – подумала Исана. Конечно, она ожидала, что ее свяжут, но они могли бы найти чистую ткань, чтобы сделать из нее мешок, который надели ей на голову.
Она заморгала, и ей пришло в голову, что подобные мысли могли бы появиться у госпожи Аквитейн, окажись она на ее месте. До Второй кальдеронской битвы самые большие проблемы Исаны состояли в ведении хозяйства в домене ее брата. Неужели она настолько погрузилась в интриги алеранской политики, чтобы критиковать нюансы своего похищения?
Но она ничего не могла с собой поделать, и ее стал разбирать тихий смех.
Арарис пошевелился, и она уловила его движение – они сидели, слегка опираясь друг на друга спинами.
– Что такое? – прошептал он.
– Я вдруг поняла всю иронию человеческого существования, – едва слышно ответила Исана.
– Ты имеешь в виду что-то конкретное?
Она уловила улыбку в его голосе.
– Наша способность переносить самые суровые превратности судьбы, но при этом жаловаться на мелкие неудобства.
– О да, – ответил Арарис. – Похоже, они сделали наши мешки из старых конских попон.
Исана снова рассмеялась, ее плечи слегка затряслись, и Арарис присоединился к ней.
– Звуки сражения стихли, – заметила Исана через некоторое время.
– Да, – ответил Арарис.
– Легион одержал победу?
– Он еще не потерпел поражения, – ответил Арарис. – Трубят общий отход.
– Значит, они отброшены с позиций, которые сумели занять, – сказала Исана.
– Нет, не совсем, – уточнил Арарис. – Неудачная атака выглядит не так. К тому же легион понес слишком большие потери.
Исана старалась не думать о стонах и криках раненых, которые раздавались где-то неподалеку.
– Так в чем же различие?
– Когда ты нападаешь, то сражаешься на территории противника, – ответил Арарис. – Продвигаешься вперед. Когда кто-то ранен, его труднее переправить назад. А когда начинается отступление, погибает гораздо больше солдат. Многих приходится оставлять на поле боя, их берут в плен или убивают. С обороной все обстоит иначе. Ты находишься на своей территории. У тебя есть люди, которые относят раненых в тыл, к целителям, и свежие солдаты могут занять место павших, прикрыть их отход. Но при таких сражениях раненых оказывается больше.
Исана содрогнулась:
– Это ужасно.
– Да, война паршивое дело, – тихо ответил Арарис.
– Примерно такое же, как наше, – заметила Исана.
Он промолчал.
– Все так плохо? – спросила Исана, тихонько толкнув его спиной.
– Ты правильно разговаривала с Наварис, – сказал он. – Заставила задуматься, следует ли ей принимать решение за Арноса. Это позволило нам выиграть немного времени. Однако они привезли нас в легион в закрытом фургоне, с мешками на головах. Потом оставили в палатке, которая охраняется. И я практически уверен, что мы в расположении Первого сенаторского легиона. Налус – командир Второго легиона, и он бы не потерпел, чтобы у него в лагере держали пленников с мешками на головах.
– Никто не знает, кто мы такие, – тихо сказала Исана. – И никто не знает, где мы.
– Так и есть, – ответил Арарис.
– Как ты думаешь, он нас убьет?
Арарис немного подумал.
– Лучше ему так и сделать, – сказал он без малейшей злобы. – Ты гражданка Алеры, Исана. Наемники Арноса напали на тебя и по его приказу похитили. Эрен – курсор Короны. Если он выживет, то сможет поднять ужасную вонь, если посмотреть на это дело с точки зрения закона. У них остается один шанс уцелеть…
– …не оставить свидетелей, которые могли бы подтвердить слова Эрена.
– Вероятно, – сказал Арарис. – К тому же, если он нас не убьет, я его прикончу.
Его спокойный холодный голос произвел на Исану жуткое впечатление. Она вдруг поняла, что стала сильнее опираться на спину Арариса.
– Что будем делать? – спросила она. – Попытаемся сбежать?
– Если реально смотреть на вещи, у нас нет шансов, даже если мы сумеем отсюда выбраться. Мы им просто дадим отличный повод нас убить, а потом принести извинения. Жар сражения, суматоха… Какая трагедия…
– Что тогда?
– Если у тебя будет шанс, заставь Арноса говорить как можно дольше, – ответил Арарис. – Мы будем ждать.
– Ждать?
– Он нас не оставит, – сказал Арарис.
Исана не сомневалась, кого имеет в виду телохранитель.
– Мы тайные пленники в лагере вражеского легиона, который, в свою очередь, окружен армией канимов. Он один. Он может даже не знать, что мы здесь. Конечно, я не сомневаюсь, что он попытается, но…
В ответ Арарис рассмеялся так громко и искренне, что его должны были услышать снаружи. Исана вдруг поняла, что он впервые так смеется, и ее охватило почти детское ощущение счастья.
– Тихо там! – рявкнул голос одного из головорезов сенатора или
