Раб и меч - Сэм Альфсен
– Иногда мне делается тоскливо, а дыра в моей груди словно становится больше с каждым годом, – откровенно сказал Нуска. Он не видел никакого смысла врать бессмертному созданию. – Обычаи сонийцев чужды мне. Я никогда не смогу к ним привыкнуть.
Риннэ подошёл ближе и коснулся плеча лекаря, словно желая поддержать. Он спросил:
– Как много вы помните о своей жизни в Скидане?
– Я помню своё детство. Помню покойных отца и мать. Обрывками помню учителя Минхэ. Помню своего названого брата Вьена. Возможно, сейчас… Я бы хотел знать, жив он или мёртв. Отослав меня сюда, он предал доверие Дарвеля и Тиамы. Я понял это спустя пару лет, проведённых тут, когда моя память перестала напоминать решето, а хотя бы сложилась в подобие испорченной фрески. Отправляя меня сюда, он рисковал своей жизнью.
– Тогда мы могли бы отправиться на его поиски.
Нуска с улыбкой покачал головой и стремительно отвернулся. Звезда ослепила его, белые пятна замельтешили в глазах. Он смотрел в песок, погружал в него свои сандалии, пальцы ног.
– Я не смогу отыскать его. Каждый раз это он находил меня, а не наоборот. Я никогда не знал и даже не интересовался тем, где он и как его дела. Я не задумывался, о чём он думает и что таится за его улыбкой. Я не хотел ничего знать, а моё неведение дарило спокойный сон. Мне так нравилось делить окружающих меня людей на врагов и друзей, повинуясь своим чувствам… Сейчас я понимаю, что это неправильно. Он напоминал мне о моём прошлом, напоминал о том, что каждый человек смертен, что жестокость – это неотъемлемая часть борьбы за жизнь. А я… не хотел в это верить.
Риннэ тенью скользнул вперёд, и пальцы тёмного создания накрыли влажную щеку лекаря.
– Вы сказали так много, а ваше сердце переполнено сожалением. Если вы не дадите чувствам выход, они погубят вас. Ваша жизнь безопасна и спокойна, но несчастна. Вы должны сами решиться на новый шаг. Я не смею больше настаивать и заставлять вас.
Нуска подавил дрожь в теле. По его щекам текли нежданные слёзы, а в груди разрасталась такая тоска, что он был готов утопиться в этом необъятном море, с головой уйти под воду, позволив волнам сожрать своё тело и опустошённое сердце. Нуска схватился за ладонь Риннэ, закрыл ей своё лицо и, глотая слёзы, кривя губы, хрипло пробормотал:
– Риннэ, если я найду способ покинуть Сонию, я последую за тобой. Кошмары изводят меня каждую ночь, видения мучают наяву, а мысли, как падальщики, пожирают моё нутро. Я устал жить под тремя личинами одновременно и ни под одной из них не находить успокоения.
– Я буду ждать столько, сколько потребуется, Нуска, – коротко отозвался Риннэ.
Касания его пальцев были неосязаемы, но вскоре Нуска действительно почувствовал себя лучше. Утерев лицо, он сослался на то, что ему нужно успеть в термы до закрытия.
– Скоро даже ты начнёшь морщиться от запаха моих ног, – со смешком отмахнулся Нуска и пошёл к городу. Обернувшись на половине пути, он заметил, как его ворон догнал удаляющуюся фигуру Риннэ и сел к нему на плечо. Нуска с удивлением отметил, что в сгущающихся сумерках Риннэ и ворон слились в одно пятно, словно были единым целым.
Глава 95
Размер платы устанавливает лекарь
Нуска вальяжно расселся на табурете перед входом в свой дом.
Выглядело это на редкость забавно: статный лекарь с копной собранных в аккуратный хвост белоснежных волос, в белых начищенных одеяниях сидел у деревянной развалюхи на табурете самого ненадёжного вида.
Ещё смешнее становилось, если взглянуть на выстроившуюся в линию толпу, которая шумела и по очереди падала этому лекарю в ноги.
Риннэ, будучи даже тёмным созданием, не имеющим ничего общего с человеком, был готов покатиться со смеху, настолько эта сцена выглядела несуразной.
Если ты востребованный и талантливый лекарь, к которому выстраивается очередь, разве твоим домом не должны быть хоромы, а твои приёмы проходить в специально отведённом месте? Да и если ты выглядишь подобно бессмертному духу, то почему не удосужишься купить стул покрасивее, чтобы не походить на попрошайку у дверей храма?!
Но, вероятно, логика происходящего не укладывалась в голове только у Риннэ, ведь все остальные с совершенно серьёзными лицами падали Нуске в ноги, готовые расцеловать его ступни и вычистить языком сандалии.
Вот, растолкав бедняков, к Нуске подошёл патриций в окружении двух плебеев. Тога патриция была красного цвета, кожа бела, а тело блестело после похода в термы и обтирания маслом. Пахло от него нежным жасминовым маслом, а белокурые короткие волосы лежали бараньими завитками на макушке.
– У… уважаемый лекарь! – осторожно подбирая слова, обратился патриций, приложив ладонь к груди. Он был красив, а его нос вырисовывал такую ровную линию, что многие девы, выглядывая из окон домов, наверняка вздыхали, а потом видели во снах эти аккуратные ноздри и высокую переносицу. – Вы просили меня подойти на этой неделе, чтобы удостовериться, что моя пятка заживает как следует… Мой батюшка волнуется, что эта травма помешает мне в грядущих спортивных игрищах.
– Да? Дайте-ка взглянуть, – махнув рукой, с совершенно серьёзным видом промолвил Нуска. Он протянул руку, а смущённый патриций развернулся к нему спиной, вытянул ногу и уложил на ладонь лекаря свою стопу пяткой вверх.
– Ну… ну как?! – после минутного молчания уточнил больной, устав балансировать на одной ноге. Его коленка предательски подгибалась.
Риннэ, который наблюдал за развернувшийся сценой, скрывшись в тени дома, фыркнул. На пятке патриция розовым пятном выделялась мозоль.
– Стало лучше, – снова кивнул Нуска, а затем выпустил лодыжку из хватки.
Однако патриций остался недоволен ответом лекаря и, встав на обе ноги, воскликнул:
– Но сандалии всё ещё причиняют мне ужасную боль!
Нуска закивал, с умным видом почесал подбородок и ответил:
– Тогда записывайте.
Плебеи, что сопровождали знатного господина, тут же достали из своих котомок пергаменты, попадали на землю и, откупорив склянки с чернилами, обмакнули в них перья, чтобы запечатлеть важные указания лекаря.
– Для проявления моей силы мне нужно три кувшина вина.
Плебеи, покивав, записали, приговаривая:
– Точно-точно.
– …а также ветвь винограда с самыми спелыми плодами в Керине.
Плебеи вывели строчки на своих пергаментах.
– Принесём-принесём.
– И звёздный камень! – повысив голос, добавил Нуска.
Плебеи, неправильно понявшие тон лекаря, подняли на него глаза и продолжили активно кивать.
– Полно вам, возьмём из приданого жены нашего господина.
– Tha`re, вы
