Разведчик Системы 4 - Лев Жуковский
Я не проснулся, а скорее очнулся, и только потому, что в дверь гаража со страшной силой кто-то барабанил. При этом яростно крича и обещая мне все кары небесные.
— Открывай, урод, тебе крышка! — ревел кто-то снаружи.
Конечно, кроме таких культурных, я бы сказал, оскорблений были и куда посерьёзнее, даже мать успели пару раз помоями облить. Зря это они, конечно. Хотя даже это всё не то, что мне настроение не испортило, я даже с дивана подниматься не спешил, лишь сладко так потянулся явно усиленно оздоровляющимся телом, что меня бесконечно радовало.
Дотянувшись до стола, я отпил из кружки уже давно остывший, но очень сладкий чай, такой как всегда любил и посмотрел в интерфейсе Системы. Что уже десять часов дня? Неплохо так я поспал. Хотя прям чувствую, что это нужно будет повторить. Во сне тело очень хорошо восстанавливается. Потому как поднялся я с дивана не как разваливающийся старик, причём ещё и побитый, а уже вполне себе сносно.
Подойдя к глухо гудящей от ударов железной двери, я ощутил с той стороны находящуюся рядом с ней толпу мужиков. Возраст был не очень понятен, но баб там точно не было. Так вот и настроены все эти доморощенные бандиты местного разлива были крайне агрессивно.
Не став тратить время понапрасну, ведь заняться мне определённо было чем, так-то не ясно, когда Система вновь вырвет меня на очередное задание.
— Не дыши! — произнёс я, сопроводив слова и приказом своей воли (147/167).
Стоявший за дверью и до этого яростно кричавший молодец пару мгновений не понимал, что случилось, а затем он с отчётливым звуком повалился на землю.
Да и крики в тот же миг стихли. Я же, набросив на плечи свою новую кожаную куртку и нацепив на нос обнаруженные здесь солнцезащитные очки, не спеша открыл дверь, сдвинув засов в сторону.
— Ну так и что, кто там про мою мать слово плохое посмел сказать⁈ — действительно зло произнёс я, потому как такое прощать никому не собирался.
Толпа человек из десяти вмиг расступилась, не понимая пока, как дальше себя вести, да и явно не ожидали они увидеть такого верзилу, а ведь в кожаной куртке была не совсем понятна моя нынешняя комплекция.
К тому же на молодёжь очень уж произвёл впечатление задыхающийся товарищ, который так и сипел в предсмертной агонии. Правда на самом деле ему ничего не угрожало, ведь этот бычара был практически трезв, а значит и моё влияние было значительно слабее, поэтому воздух в его лёгкие всё же поступал, просто мало и ему казалось, что он задыхается.
— Зря вы не признаётесь, так все вместе здесь и сдохните, жалкие черви, — угрожающе произнёс я, ступая ближе к этой толпе, которая за те три секунды, что я им дал, так и не пришла к пониманию новой для них ситуации.
При этом, я словно входил в их окружение специально, действуя так, чтобы дотянуться до каждого из них хватило радиуса моего дара. Последовательно толкнул троих стоявших ближе всего ко мне просто под коленку (127/167), они завалились как подкошенные, совершенно не ожидая подобной атаки.
— Я повторяю вопрос, у кого это такой длинный и поганый язык оказался⁈ — угрожающе прошипел я, как питон Каа своим бандерлогам.
Из задних рядов неуверенно раздался тихий возглас, который правда никто не подхватил, мало в нём храбрости оказалось.
— Бей его, мужики! — промямлил коротышка, тот самый вчерашний мелкий гадёныш.
— Так это ты! — кровожадно улыбнувшись, произнёс я, ступая прямо к нему и даже его попытка сбежать не увенчалась успехом, всего-то и нужно было придержать пятку кроссовка (122/167), и этот горе-предводитель валится, очень смачно, с размаху на выщербленный асфальт.
— А вы не стойте, ребятки, карманы выворачиваем! — гаркнул я. — Пока я добрый.
Причём пока молодёжь находилась в замешательстве, ведь для них всё происходящее было определённо огромным шоком, я успел сделать ещё два шага и схватить за ногу, как тот бульдог, испуганно визжащего коротышку.
— Не надо, дяденька, повалуфта, не убивайте! — орал он благим матом, когда я начал поднимать его вверх ногами и словно затаскивая в гараж, якобы для личного разговора.
Вот даже не знаю, что больше повлияло на эту небольшую банду, мои слова или крики якобы «агонизирующего» коротышки. Впрочем, и сипящий здоровенный бугай, валяющийся на земле с красным лицом, тоже добавлял антуража этому безумному действу. Да и судя по их настрою, бросаться на огромного верзилу, выше двух метров ростом, они точно не собирались.
— Это тебе на память, чтобы в следующий раз думал, что говоришь, — произнёс я и надавил пальцами на его мизинец, прямо на ноготь, при этом добавив всего пять единиц Воли (117/167), пожелав раздавить его, как сделал бы это молоток, чтоб ноготь потом синий слез. Без особого фанатизма, просто, чтобы долго не забывал, ну или хотя бы весь следующий месяц. У нас так, именно что прикладом, старшина молодых к дисциплине приучал, тоже мизинцы отбивал, а самым тупым и непонятливым ещё и на ногах поправлял, но это уже редко, ведь ноги, как говорится, волка кормят, а эта поговорка очень подходит и для военных.
Визг раздался оглушительный и думается мне, скоро сюда прибудут зрители, которые мне совсем не нужны.
— Собери у своих подельников все деньги и тащи сюда! — буквально прорычал я на ухо
