Звездная Кровь. Экзарх I - Алексей Рокотов
— Разве есть разница? — ответил я и двумя ударами отсёк ближайшему реаниманту голову и правую руку. Далось это не так уж и сложно. Трухлявые мышцы потеряли большую часть эластичности. Кости тоже не отличались крепостью, о сухожилиях и говорить не приходилось.
— Нет. Обсудим позже, — рыкнул Фолим. Восходящий активировал руну и перед отрядом появилась огромная туша урсуса. Гроза всех лесов Долины, огромный зверь с белой шкурой, длинными когтями и рядом острых зубов.
Призванная Руна-Существо огласило берег громогласным рёвом, и тут же бросилось на противников, буквально вбивая их в песок и разрывая на части. Поначалу призыв столь сильной руны (наверняка не ниже бронзы) выбил меня из колеи. Почему Фолим не призвал столь ценного помощника раньше?
Ответ на свой вопрос я получил секундой позже, когда посмотрел на лесную чащу и прущих оттуда реанимантов. Помимо «обычной» нежити я увидел и их хозяина.
Порой, когда сильный Восходящий погибал в Пустоши Проклятого древа, он не становился тупым монстром, как остальные несчастные. Вместо этого он поднимался в виде разумной нежити и даже имел возможность использовать часть навыков из тех, которыми обладал при жизни.
Такую нежить называли мортусами и боялись до дрожи. Ходили слухи, что неподалёку от Проклятого древа можно встретить и более страшных созданий: Некролордов, Доминаторов и таких, у которых даже названия не было.
Но сейчас меня интересовал только мортус. В отличие от реанимантов, он больше походил на человека. Только вот острые когти вместо пальцев, иссохшее тело и тёмно-серая кожа, которая гротескно облепила кости, и гнилостно-зелёный свет в глазах не давали усомниться в том, что передо мной враг.
Одного взгляда на некротическую тварь хватило, чтобы тело начало дрожать от страха. На грудь будто наковальню уронили. Перед глазами всё плыло. Аура ужаса, которая всегда окружала этих существ, работала. И признаюсь, если бы я не знал об этой особенности заранее, то возможно, поддался бы её действию.
Сейчас же я лишь скрипнул зубами и продолжил биться плечом к плечу с воинами копья. Реаниманты накатывали на нас волнами. Многие, в том числе и я, получили раны. Одна из тварей полоснула меня когтем по тыльной стороне ладони, оставив глубокую рваную рану.
Руку уже начинало колоть холодом. Наверняка начал действовать яд.
— Вперёд, убьём мортуса! — крикнул Фолим, когда мы разделались с последней волной противников.
Реанимантов ещё хватало, но они разделились на несколько групп. Часть преследовала Ниру, часть наседала на урсуса. Но главное — путь вперёд для выживших оказался открыт.
На бегу я выхватил лук из криптора и послал одну за другой три стрелы в мортуса. Две пролетели мимо, но одна достигла цели и ударила в грудь некротической твари.
Мортус не оставил это без внимания. Он вскинул руку над головой. Его глаза полыхнули зелёным огнём, и в мою сторону понеслись три тёмно-серых шара. Каждый из них оставлял после себя дымный след и закручивался по спирали.
— Нейт, в сторону! — закричал Фолим.
Я и сам не собирался принимать эту гадость своим телом, поэтому буквально нырнул в сторону и покатился по песку.
Три шара достигли того места, где стоял я, и взорвались серой пеленой. Она быстро расползалась по берегу. Небольшие островки зелёной травы, попав под действие навыка, чернели и оплывали, словно воск в печи, оставляя после себя неприятную чёрную лужу.
Я оказался недостаточно быстр и успел вдохнуть немного серой гадости. В тот же момент мои лёгкие взорвались от боли, в глазах помутилось. Кажется, я зарычал от боли.
— Нейт! — крик Ниры послышался совсем рядом. Она схватила меня в охапку и потянула в сторону, одновременно заливая мне в рот горькое зелье.
Не знаю, что именно влила в меня Нира, но в голове быстро прояснилось. Боль всё ещё терзала тело, но я мог действовать.
— Поможем им! — сказала Нира и бросилась в битву.
Жители Долины сошлись в схватке с мортусом и, похоже, терпели поражение. Как минимум из четверых воинов Долины на ногах сейчас осталось только двое. Два Восходящих против некротической твари.
Стрелять из лука, когда руки трясутся от болевого шока — не самая лучшая идея. Я схватил короткий клинок и бросился на выручку. Нира уже танцевала рядом с тварью и, похоже, оказалась единственной, кто мог противостоять ей и не обращать внимания на смертельные ауры.
— Нира, с двух сторон! — крикнул я.
Мне не нужно было пояснять синтетику свои мысли; многочисленные тренировки, в том числе и против других противников, выработали у нас что-то вроде системы сигналов.
Нира уклонилась от когтистой лапы и перекатилась в сторону, одновременно подсекая топором ногу противника. Блеснула скрижаль Фолима, и в ту же секунду с его пальцев сорвалась молния. К этому моменту подоспел и я, и на всю длину вогнал клинок в бок оглушённого противника.
Мортус с терзающим разум воплем завалился на землю. А дальше дело техники. Четыре пары рук обрушили на упавшего противника всё, что было в их арсенале. Успокоились и перестали бить мы лишь тогда, когда окончательно расчленили мерзкое создание на множество кусков, а огонь в глазах твари погас.
В тот же момент над телом мортуса появились три руны и значок звёздной крови. Они медленно светились мягким голубым светом и кружились над телом твари, пока Фолим не втянул их в себя.
Наши взгляды с лидером копья скрестились. За участие в битве я мог претендовать на часть добычи, и он понимал это. На моём счету имелось не менее семи реанимантов и участие в убийстве мортуса. А если добавить к этому ещё и заслуги Ниры…
— Разделим позже, когда обустроим лагерь. Сейчас не до этого, — отрезал Фолим.
Я оглянулся и понял, что сражаться больше не с кем. Урсус добивал последних реанимантов, да и не представляли они уже той угрозы, когда лишились единого руководства.
Призванная руна-существо пострадала. Белоснежный мех покрылся красными потёками, на морде виднелись раны, но переживать по этому поводу не стоило. Руны на то и руны, что стоит Фолиму отозвать существо, как оно заживит свои раны и в следующий раз вновь предстанет во всей своей звериной силе.
— Неужели всё? — командир копья тяжело опёрся на древко топора и склонил голову. Хриплое дыхание и дрожь во всём теле говорили о том, что ему тоже досталось, несмотря на то, что ни одной раны
