Последняя капля (СИ) - Конторович Александр Сергеевич
В столе, кстати говоря, ещё и наручники отыскались — защёлкиваю ему руки за спиной. Так мне спокойнее будет.
Он, по правде сказать, не совсем одет… но меня такое зрелище не возбуждает — не та, знаете ли, ориентация… правильная она у меня. Но одежду его, скомкав, пихаю в найденную там же сумку — на всякий случай.
— Пошёл!
Он что-то там мычит — но, направляющий пинок быстро его образумил — потопал, как миленький! И куда сказали!
Машину я давно уже приглядел — тот самый синий фургончик с белой полосой на кузове — именно он привозит нам продовольствие. Даже и ломать никаких замков зажигания не пришлось, ключи нашлись за солнцезащитным козырьком — как во всех американских боевиках. У них, что ли, эту привычку переняли?
Усаживаю клиента на пассажирское кресло и крепко к нему приматываю скотчем. Сам точно не вырвется, можно и не пробовать.
Хренак!
Ого!
Моя мина сработала!
Бегом туда!
Я ещё и дверь открыть не успел, как дрогнула земля — и та самая дверь вылетела мне навстречу.
Вовремя, блин… хорошо, что я бежал не так быстро!
На лестнице почти ни хрена не видно, дым, большинство ламп разбито. Топаю наверх, осторожно, прижимаясь к стене, и стараюсь не создавать особого шума.
Где-то там, в дыму кто-то надрывно, на одной ноте, стонет — видать, прилетело основательно. Не сочувствую, мужик знал, под какое дело подписывался. Небось, если бы он по мне стрелял, то его никакие там сомнения не терзали бы.«Раненый противник — уже не враг!» — я очень часто такие вот суждения слышал.
Ну-ну… это, надо полагать, про «конвенциальную» войну сказано, да? Где всё насквозь официально и понятно, всякие там конвенции действуют… Так и там, смею вас уверить, всё не настолько уж и «правильно». Правда, и на «другой» войне всё не слишком-то уж и жестоко… Да, было и такое, что наши ребята, даже и своей собственной башкой рискуя, раненых боевиков с поля боя вытаскивали. И лечил их наш отрядный медик, колол дефицитный промедол и изводил на них последние лекарства. И никто, ни разу, ничего ему по этому поводу не предъявил — а могли бы… на своих раненых, бывало, что многого не хватало. Я-то помню, как глухо выл от боли Валька — обезбол последний на такого вот злодеюку раненого ушёл. А больше не было! И ничего… все и всё понимали.
Но вот сейчас…
Не сверну я в сторону, чтобы этому пораненному помочь. Ибо нет у меня к ним ко всем никаких чувств, кроме глухой злобы. Сам не пристрелю, раненый всё-таки — но и помогать не стану, тут уж, как Господь решит… Выживет — его счастье, не выживет — его проблема.
Можно подумать, никто из них так-таки ничего и не ведал — кого и зачем тут готовили? Ведали… не просто же так с пулемётами вокруг стрельбища сидели — готовы был стрелять!
В коридоре и на лестнице вообще творилась что-то неописуемое — стены были исковерканы картечью от мин, декоративные панели, которыми они были отделаны, превратились вообще в какие-то лохмотья.
И почти на каждом шагу — мертвые тела.
Как одетые, так и в трусах и майках — эти, надо думать, просто со страху на выход ломанулись.
И прибежали…
Живых я тут не нашёл…
Да и то сказать — семьсот грамм СИ4, да в закрытом объёме… тот ещё жуткий подарок! А тут и не одна мина была!
Прихватив из основного помещения кое-что полезное, выхожу на улицу.
Да, тут ещё те вояки оказались… рванулись на улицу практически безоружными, что лишний раз подтверждает моё о них мнение. У тебя только что товарищей поубивало — а ты с голыми руками бежать наладился! Тьфу на вас!
Быстро добегаю до домика курсантов. Там уже в окнах ярко свет горит, и какие-то отчаюги вовсю ломают оконную решётку. На волю, как я понимаю, захотелось?
Чтобы там сызнова, может, уже и у других хозяев, привычным разбоем заниматься? Ибо охранники из вас, ребятки, никакие вообще — я-то уж в этом разбираюсь. Обычные бандиты, только малость обученные получше — вот вы кто такие!
Очередь по окну — падает на землю какая-то железяка, повисает на решётке её владелец. Ты смотри, а их-то, так строго, как меня, не досматривали, стало быть!
Ещё очередь — пули высекают искры из стальных прутьев. Теперь, надо полагать, все от окон поразбежались?
Но не думаю, что это вам сильно поможет!
Забрасываю в каждое окно по гранате — пока сумка не опустела совсем. На улицу потихоньку просачиваются струйки дыма — я что-то там поджёг? А хрен его там разберёт… может и запалил чего-то. Во всяком случае, лезть внутрь и проверять — дураков нет!
Мне тут и другие незавершённые дела закончить надобно…
Глава 3
Отъехав от домиков на пару километров, притормаживаю и поворачиваюсь к своему попутчику. Теперь до нас какое-то время точно никто уже не доберётся, мешать не станут. Так что, можно и поговорить…
Стаскиваю с его головы все те тряпки-простынки, что я туда навертел…
М-м-да…
Это не Енев.
Вот, с ним бы я пообщался с особым, даже можно сказать — с извращённым, удовольствием. Но… увы!
Кресс.
С распухшей покраснелой мордой, весь какой-то помятый он, тем не менее, вполне узнаваем. Какого-то особого лоска он и в прошлом не имел, так что особо на его внешности последние события не отразились. Это, иными словами говоря, одного поля со мною ягодка — с ним можно говорить без выкрутасов, поймёт…
Он какое-то время прокашливается, крутит головою по сторонам, пробует пошевелить руками. Не препятствую, пусть сам оценит обстановку.
Наконец, проделав все эти манипуляции и малость отдышавшись, он смотрит на меня.
— Вы… не удивлён! Чего-то подобного я и ожидал…
— А почему же тогда не отговорили вашего босса от этой сомнительной затеи?
— Так и у него свой босс имеется, — пожимает плечами собеседник. — И моё мнение для него определяющим не является. Максимум — примут к сведению.
Он ещё раз осматривается по сторонам.
— Судя по тому грохоту, что я слышал, на базе сейчас весьма неспокойно.
— Полагаю, что её больше нет. Ну, во всяком случае, как организованной структуры… Кто-то, возможно, что и уцелел, но… — развожу руками. — Сами понимаете.
Кресс кивает — не дурак, всё схватывает быстро.
— А вы, надо полагать, хотите вытащить свою жену, так?
— Да, хочу.
— И для этого вам нужна моя помощь?
Киваю, всё так.
— Что я получу взамен?
— Жизнь. Вам мало?
— Нормальная цена.
— Думаю, что и к вам, в свою очередь, могут возникнуть крайне неприятные вопросы — уже от вашего босса. И, как мне кажется, было бы лучше, чтобы вас считали погибшим. Я неправ?
Юрай какое-то время молчит, прикидывает.
— Уж, что-что, а запасные-то документы у вас просто должны быть! — подсказываю ему.
Собеседник с интересом на меня смотрит.
— А вы не новичок в подобных вопросах!
— Не лопух, скажем так.
(Знал бы ты, какие только сюжетные повороты, порою, приходится в книгах описывать… вот уж точно бы прифигел! Так их ещё и придумать надо! Обосновать!)
— Ну… хорошо. Как вы себе это технически представляете?
— Место, где её содержат, мне известно. Как и состав охраны. Главное — войти внутрь. Дальше уже проще будет.
Кресс поджимает губы — минус козырь! Ну, я ж не просто так всю эту комедию с телевизором и диваном затевал? Как и с мнимым подвёртыванием ноги… Зато — смог нормально с Марией поговорить.
— Ну… оружия вы мне, надо полагать, не дадите?
— Отчего же? «Глок» подойдёт? Ваш пистолет, уж извините, пришлось оставить там… ну, где вы спали. Чтобы была возможность последующей идентификации тела погибшего. Ну… сгоревшего…
Вру напропалую — а, поди, проверь!
Пусть думает, что я именно на его персону так нацелился.
— Вот, патронов, уж извините, не дам — мне так спокойнее будет.
Ага, а про то, что в пистолете ещё и боёк сломан, я как-то, вот, воздержусь ему сообщать…
