Белый Z на лобовой броне - Михаил Александрович Михеев
Село, в котором жил Кравченко, располагалось в чем-то даже удобно. Полчаса езды – и первая «реперная» точка. Еще одно село, а в нем в неприметном доме живет такой же неприметный человек. Встретиться, передать кое-что маловажное, получить столь же ненужную информацию и свалить куда подальше. Смысл встречи совсем в другом.
Впрочем, этой встречей задание не ограничивалось. Поэтому Виталий продолжал наматывать километры, надеясь уехать сегодня как можно дальше.
Сегодня веселье началось почти сразу же, и полусотни километров отъехать не успел. Но что характерно, к заданию Виталия оно не имело никакого отношения. И уже в который раз началось все с рева двигателей, идущего с небес. На сей раз вертолетных.
Вертолет шел в гордом одиночестве. Старый добрый Ми-24, надежная и неприхотливая машина, вполне способная превратить любую цель в море огня. Почему один? Да хрен его знает. То ли со вторым что-то случилось, то ли вертолетчики обнаглели вконец. Если так, то зря. Одиночный вертолет слишком уязвим, это азбука.
Но красиво шел, Виталий аж залюбовался. Такие вертолеты вблизи похожи на таран, способный проломить любую стену. В воздухе от него словно бы исходит аура стремительной мощи. Не зря же их прозвали «крокодилами». Это вам не похожие на стрекоз «Апачи», это добротный летающий БМП старой советской школы вертолетостроения. Но при этом издали он все равно кажется изящным и стройным, как балерина. И тоже напоминал стрекозу, правда, изрядно отъевшуюся.
Вот в эту красоту кто-то и пальнул «Стингерами». Откуда пошли ракеты, Виталий не увидел, зато вертолетчики не оплошали, совершив грамотный противоракетный маневр. Более современные Ми-28 или «Аллигатор» наверняка уцелели бы, но старая машина выполнять пируэты столь лихо не могла. Да и тепловой след у Ми-24, несмотря на все модернизации, солидный. В общем, зенитчики попали. Раз или два, Третьяков не понял, все же дистанция была великовата. И тут же выяснилось, что «попали» обе стороны.
Вертолет, отчаянно рубя винтами стылый утренний воздух, разворачивался. Дым валил, словно кто-то плеснул в костер соляра, однако пламени видно не было. Управление машина тоже не потеряла и, хотя медленно снижалась, явно не собиралась брякаться оземь, разбрасывая вокруг обломки.
Вместо этого пилот развернулся в направлении, откуда прилетела ракета, и вернул подарок сторицей. Виталию не раз приходилось наблюдать за работой боевых вертолетов, и он неплохо представлял, что может нести на своих пилонах издали такая изящная и хрупкая с виду «стрекоза». Тем, кто не успел разбежаться, оставалось только посочувствовать.
Ракетный залп превратил если не ровное, то хотя бы пристойно выглядящее поле в изрытый кратерами лунный пейзаж. Вряд ли там могло хоть что-то выжить, и уж тем более не осталось ничего, способного стрелять.
Вертолетчики это, видимо, тоже понимали и двинулись вперед, быстро разгоняясь. Вполне понятный маневр: если не хватает мощности двигателя, набери скорость, и встречный поток воздуха подхватит машину и поможет ей уйти вверх.
И у них бы все получилось, но как раз в этот момент откуда-то сбоку ударил еще один «Стингер», и уклониться от атаки шансов у поврежденной машины уже не было.
Это страшно видеть, как полыхает и клубком огня падает вниз еще недавно могучая стальная птица. Еще страшнее понимать, что внутри экипаж. Как минимум двое в кабинах и еще, может статься, кто-то в десантном отсеке. Третьякову приходилось уже видеть, что остается на месте падения. Но на сей раз получилось иначе.
Несмотря на быстро разгорающийся пожар, тот, кто сидел за штурвалом, не потерял головы и не бросил управление. С техникой авторотации у него тоже был порядок, а набранной высоты вполне хватало. Вместо неуправляемого падения было снижение, очень быстрое, но все же не столь гибельное.
– Ах ты ж!.. – непроизвольно вырвалось у Третьякова, когда вертолет ударился о землю.
Посадка вышла жесткая, но машина выдержала, только стойки шасси вырвало, но это на общем фоне было наименьшей из возможных неприятностей. В бинокль было хорошо видно, как из раскрывшихся кабин выбираются пилоты. А затем распахнулся десантный отсек, и из него кубарем, сбивая пламя с одежды, выкатились еще двое.
Дальнейшее запомнилось Виталию фрагментарно, в основном потому, что он отчаянно гнал машину по бездорожью, на кочках подлетая едва не до потолка. Это было нарушением всех и всяческих инструкций, но давным-давно, еще в Чечне, он понял: иногда лучше нарушить правила, но остаться в собственных глазах человеком, чем поступиться совестью. И будет она грызть ой как долго и болезненно. Особенно в случае, когда нельзя выбить ей зубы, чтоб нежно посасывала.
Сейчас был именно такой случай. С точки, откуда он вел наблюдение, хорошо было видно, как вылезают из кустов украинские сепаратисты. К нацбату они относятся или еще к какой структуре – хрен их маму знает. И не видно, и неважно. В любом случае, если летчики попадут к ним в лапы, то позавидуют мертвым. Но «хероям» было добираться не меньше километра, а Виталию от силы метров пятьсот.
Он успел. Выкатился к вертолету как раз в тот момент, когда его экипаж закончил тушить своих пострадавших товарищей. Хорошо затормозил вовремя, а то изрешетили бы: вертолетчики буквально ощетинились стволами. Конечно, АКСУ – слабейшая из версий «калашникова», но с такой дистанции попавший под огонь вряд ли заметит разницу.
– В машину, быстро! – Виталий распахнул дверь и высунулся, показывая пустые руки. – Скорее, болваны!
– У нас…
– Мне плевать, что у вас. Через пять минут здесь будут хохлы, не отобьетесь.
Ему поверили. Главным образом потому, что хорошо понимали: в покое их не оставят и помощь с неба вряд ли успеет. Народ был опытный и тертый: от Виталия не укрылось, что, забираясь в машину, они постоянно держали его на мушке одного-двух стволов. Правда, двое обожженных залезали с трудом, но тут уж он им ничем помочь не мог. На ногах стоят – и ладно.
Двое на заднее сиденье, один на правое, и еще один, недолго думая, запрыгнул в багажник. Там, правда, был запас продуктов и канистры, ну да ничего, поместится как-нибудь.
Виталий оглянулся вокруг, прыгнул за руль и скомандовал:
– Если что, стреляйте во все, что движется.
– Не учи…
– Заткнись, ученый. Там сзади оружие, можете использовать. А сейчас держитесь!
«Нива» – далеко не
