Майк Резник - Вдоводел воскрешенный
— Я думал, ты не пьешь с посетителями, — заметил Найтхаук.
— Когда я это говорил, ты был посетителем. Теперь ты — друг.
— А что в стакане?
— Не уверен, что у этого напитка есть название. — Дракон задумчиво смотрел на стакан. — Впервые я попробовал его в системе Денеба. Билотейский ром, конечно, это не ром, но так его называют, и чистое сирианское виски. Превосходный напиток. — Он отпил из стакана. — Я думаю, мы назовем его в твою честь, Найтхаук.
— «Ночной ястреб»?
— «Вдоводел».
— Вдоводел уже сто лет как умер.
— Тем более надо найти способ увековечить его память. — Еще глоток. — Хотя есть и другие, более значимые способы.
— Правда?
— Можешь не сомневаться, если сфера твоей деятельности пересекается с тем, чем занимался он.
— Это возможно.
— Сколько ты пробудешь на Сайлене?
Найтхаук пожал плечами.
— Какой срок тебя устроит?
— День, может, два, пока я наведу о тебе справки.
— Ничего не получится.
— Почему?
— Я взял это имя всего год назад. Одновременно воспользовался лазерной хирургией для изменения ретинаграммы и отпечатков пальцев. Информации обо мне нет ни в одной базе данных, ни в Олигархии, ни в Пограничье.
— Человек, сведений о котором нет в базах данных Олигархии, — повторил дракон, откинул голову и заухал.
— Что тут смешного?
Дракон ухал и ухал, но в конце концов справился со смехом.
— Красноречивее о том, чем ты занимаешься, и не скажешь.
Глава 7
— Ну? — спросил Найтхаук. Они уже вернулись на корабль и пили кофе, приготовленный из зерен, собранных на пологих склонах гор Пепони.
— Большинство не отреагировало вовсе, — ответила Мелисенд. — Ибн-бен-Халид им до лампочки.
— Кто же отреагировал?
— Николас Джори. Всякий раз, когда Ито ругал Халида, в нем поднималась волна ярости.
— Он только восхищается Халидом или знает, как его найти?
Женщина покачала головой.
— Он слишком много выпил. Из эмоций читалась только ярость.
— А что еще ты смогла обнаружить в нем? — спросил Киношита.
— Страх. Тревогу. Озабоченность. То ли при мысли, что вы действительно можете выйти на след Халида…
— Это глупо. Его защищает целая армия.
— …то ли при упоминании Кассандры Хилл, которую обманом можно у него выкрасть.
— Понятно, — кивнул Киношита. — А как насчет Голубых Глазок?
— Я недостаточно хорошо разбираюсь в эмоциях инопланетян, чтобы сказать что-то определенное.
— Мы ему вроде понравились.
— Напрасно ты так решил. С инопланетянами надо держать ухо востро. То, что мы видели, лишь защитная оболочка. Общего у нас с ним не больше, чем с каким-нибудь насекомым. — Она повернулась к Найтхауку. — Что теперь?
— Я подожду, пока Голубые Глазки проверит меня. И, кстати, проверю его. А когда дракон убедится, что я сказал ему чистую правду и ни в одном компьютере Олигархии информации обо мне нет, будем надеяться, что он попытается меня завербовать.
— В том, что он хочет завербовать тебя, сомнений нет, — согласился Киношита. — Но для чего? Может, на службу в армию Ибн-бен-Халида, а может, снабжать его заведение ромом.
— Возможно, ты прав, — кивнул Найтхаук. — Поэтому мы не положим все яйца в одну корзину. — Он повернулся к Мелисенд. — По пути к кораблю я проходил мимо местной тюрьмы. Там не больше десяти камер, и я уверен, что заняты они не все. Пусть бортовой компьютер напечатает тебе документы представителя какого-нибудь благотворительного фонда. Потом купи пирожных и булочек в местной пекарне, отнеси в тюрьму и объясни охране, что они предназначены для заключенных. Поначалу охранники тебя развернут. Но, получив свою долю сладкого, пропустят.
— Мои документы не выдержат никакой проверки. Напечатать такие может каждый.
— Правильно. И охранники проверят каждого, кто захочет что-то получить. Но с чего им проверять женщину, которая раздает булочки?
— А если меня посадят в камеру?
— Киношита будет поджидать тебя снаружи. Если ты не выйдешь через час, он внесет за тебя залог или просто заплатит охранникам, чтобы они тебя отпустили.
— Хорошо. А что мне делать в тюрьме?
— Ничего особенного. Раздашь пирожные и булочки заключенным, всякий раз упоминая Ибн-бен-Халида и Кассандру Хилл. И запомни реакцию каждого.
— Зачем?
— Ты знаешь, где прячут дочь губернатора?
— Нет, разумеется, нет.
— Я тоже не знаю. А вот если по реакции кого-то из заключенных ты поймешь, что он знает, мы вытащим его из тюрьмы и возьмем с собой.
— Я думала, что тебе нужна только я.
— Мне нужна не только защита, но и уверенность, что я на правильном пути. Поэтому приходится привлекать и других.
— А что будешь делать ты?
— Спать.
— Спать? — с возмущением переспросила Мелисенд.
— Кто знает, когда еще представится такой случай. В нашем деле для сна приходится выкраивать минуты. Я буду спать, а компьютер — подбирать информацию по Голубым Глазкам.
— Если Мелисенд найдет нужного человека, мне внести за него залог? — спросил Киношита. Найтхаук покачал головой.
— Нет, решение буду принимать я.
— Почему? Я же могу сэкономить тебе время.
— Если мы ошибемся, он попытается перестрелять нас и предупредить Ибн-бен-Халида. А мне не хотелось бы убивать человека только потому, что я неосмотрительно освободил его из тюрьмы.
— Понятно, — кивнул Киношита. — Решение за тобой.
— Я рад, что наши взгляды совпадают, — холодно ответил Найтхаук.
Глава 8
Когда Найтхаук возвращался в «Синий дракон», у него возникло смутное ощущение, что за ним следят. Оглядываться он, естественно, не стал, но уголком глаза ловил движущееся отражение в витринах и на металлических дверях авто.
Если б кто-то хотел убить меня, думал Найтхаук, выстрелы давно бы уже прогремели, поэтому преследователь то ли хочет поговорить, то ли узнать, куда я направляюсь. Пункт назначения не представлял большого секрета: прошлым вечером, покинув корабль, он побывал только в «Синем драконе», значит, и в этот вечер идет туда же. В общем, Найтхаук решил, что с ним хотят поговорить.
Вопрос состоял лишь в том, как обставить предстоящий разговор. Если его вербовали в киллеры, следовало нырнуть в проулок или то, что могло сойти за проулок в переплетенье улиц, где проживали как люди, так и инопланетяне, затаиться, дождаться преследователя, напасть на него, обезоружить, поколотить, а потом выяснить, кто его послал. То есть показать нанимателям свою удаль.
Но Найтхаук не сомневался, что киллеров у Халида хоть пруд пруди. Такое решение мог принять молодой петушок вроде первого клона Вдоводела.
Нет, чем дольше он думал, а думал он быстро — время поджимало, тем больше склонялся к мысли, что никакой вербовкой не пахнет — с ним просто хотели поговорить. Но с какой стати и у кого могло возникнуть желание поговорить с Джефферсоном Найтхауком? Вдоводел умер сто лет назад, а то, что он — клон, никто не знал. Загадка требовала разрешения.
Найтхаук направился к ресторану для инопланетян, большинство посетителей которого составляли лодиниты и канфориты, постоял у ярко освещенной витрины, дабы убедиться, что преследователь хорошо видит его, вошел в зал. Метрдотель, маленький, похожий на оранжевого кенгуру краганец, ужасно расстроился, увидев перед собой человека, но ничем не выдал своих чувств и проводил Найтхаука к свободному столику.
— Мы рады обслужить вас, — говорил он в закрепленный на плече транслейтор, — но должен предупредить, что большинство блюд нашего меню несовместимо с обменом веществ вашего организма.
— Может, отведать тебя? — усмехнулся Найтхаук. Услышав перевод, краганец громко пискнул, чем привлек внимание тех, кто еще не смотрел на Найтхаука с откровенной враждебностью.
— Я не значусь в меню! — заверещал он на весь ресторан. — Вы не можете меня съесть. Мы не едим друг друга.
— У тебя плохой транслейтор. Пора бы выучить терранский и обходиться без него.
— Полагаю, вам даже в голову не приходило выучить краганский.
— Нет, и не придет. Мне твои деньги не нужны, а вот ты хочешь получить мои. Так что придется тебе приспосабливаться.
Краганец долго смотрел на него.
— Так вы не хотите меня съесть?
— Надеюсь, тебя порадует, что даже мысль об этом вызывает у меня тошноту.
— Хорошо. Что будете заказывать?
— Стакан воды. Я жду приятеля. Когда он подойдет, ты объяснишь, что мне можно есть, а чего нельзя.
— Я не вижу другого человека. — Краганец огляделся.
— Я не говорил, что подойдет человек.
— А как он выглядит? Я должен знать, чтобы проводить его к вашему столику.
— Не твоя забота, — отмахнулся Найтхаук. — Он сам разберется.
— Как скажете.
— А теперь неси воду и оставь меня в покое.
— Я еще должен предупредить вас, что мы не принимаем кредитки Олигархии.
